могут быть секреты, о которых не должен знать никто.
– Пока мы не снимем проклятье, у тебя не должно быть никаких секретов от меня, – по-взрослому серьезно произнес Диас. – Не забывай, в каком положении мы сейчас находимся. Ты можешь рассчитывать только на меня. Я твой Шуго, Эрис.
Девушка увела взгляд на траву и вздохнула.
– Когда ты так говоришь, мне становится неловко, – призналась она, с грустью рассматривая землю.
Шуго замер, лишь слегка поморщился, испытав дискомфорт от того, что мидирианка переживала отрицательные эмоции.
– Ди, я спрошу в последний раз. Скажи только одно – мама и папа… живы? Они стали Шуго как и все остальные?
– Да, – выдержав паузу, с неохотой выдавил из себя он.
Эрис расслабленно опустила веки, благодаря друга за подаренную надежду.
– Спасибо.
Всадница припала к юноше и опустила голову на плечо, и он мягко приник к ней в ответ. От простого прикосновения кожи к коже в груди разлилось тепло.
– Знаешь, порой мне мерещилось, что я начинал забывать человеческую речь, – вкрадчиво заговорил Диас, – и забывать, что значит вообще быть человеком.
Он приподнял свою руку и всмотрелся в нее, медленно поворачивая запястье.
– Но, хорошо, что ты была рядом. Если бы ты не болтала всю дорогу о всяких пустяках и не пела хвалебные баллады «О прекрасном Рене», я бы точно со скуки помер.
Диас довольно улыбнулся, когда услышал смех Эрис. Она приподнялась, заглянув ему в лицо.
– Ты все еще обижаешься на меня? Боги, ну чем же тебе так не угодил Рен Китар? – манерно закатила глаза мидирианка.
– А тем, что он привлекает к себе слишком много твоего внимания, – выпалил Шуго, складывая на груди замок из сплетенных рук. – Стоило ему попросить, и ты уже готова провести его в наш лес! Зачем нам его компания? Я и сам прекрасно справлюсь с твоей охраной.
– Может быть и так, но почему бы не взять его с собой для подстраховки? К тому же, мне казалось, что мы могли бы стать друзьями. Ты ведь сам говорил, что ошибка нашего народа в том, что мы не заводим связей. Так почему бы не начать с себя? – она указала на Диаса, и он, зависнув в мгновение, протестующе отвернулся. – Ох, ну пожалуйста, – заныла с новой силой всадница. – Ведь с нами такое впервые! А что если наша встреча не случайна, и грядут большие перемены? Что, если союз с Реном – это наша судьба?
– Вот это-то мне и не по нраву, – пробубнил себе под нос юноша, сурово прищурившись.
– Что, прости?
Шуго промолчал. Со скрытой досадой он бросил взгляд на черную метку, оставленную Цитри. Цифры неумолимо сокращали срок его пребывания здесь, нагоняли страх перед необратимым превращением. В пещере сознания Диаса алый ящер терпеливо ждал и пристально наблюдал, не собираясь уступать даже лишней секунды. Он тоже прочно был привязан к Эрис.
Сжав зубы, Диас накрыл знаки, будто убегая от самого себя.
– К твоему сведению, зверюга во мне полностью разделяет мое мнение. Однажды я его не удержу, и он точно загрызет бедолагу Рена. Вот увидишь. Этого ледяного гнома потом ни один лекарь не соберет.
– Очень смешно, молодой рок мави, – неодобрительно фыркнула сугор, видя хитрую гримасу Диаса. – Знаешь что? Передай этой своей зверюге, что я против всякого насилия. А если она будет упрямиться, то я серьезно обижусь на нее.
– Ох, извини. Но не в моих силах указывать Шуго, от кого стоит тебя защищать, а от кого нет. Если уж ОН решит, что Рен опасен, то с ним трудно будет поспорить, – Диас склонился к лучнице и угрожающе прошептал. – Пусть даст хотя бы один малейший повод, и ящер не задумываясь разберется с воином. Когда я зверь, мной правит проклятье, Эрис. Ничего не попишешь.
– Тогда, что мне нужно сделать, чтобы зверь проявил милость и позволил Рену пойти с нами? – вполне серьезно спросила сугор.
Девушка еле уловимо вздрогнула, когда юноша взял ее руку. Лицо покраснело, и всадница не могла дать себе ответа, почему прикосновение Диаса дарило неописуемое чувство единства. Ее сильно смущал этот факт. Шуго положил ладонь сугор себе на лоб.
Эрис помнила этот жест. Точно так она делала, когда Диас был ящером. В моменты грусти, в моменты благодарности, в моменты, когда поддержка друга была нужна ей больше воздуха. Она сама не понимала, почему, но четко знала, что этот ритуал много значил не только для нее. Но и для него.
– Не забывать про Шуго, даже если рядом есть человек, – сказал Диас и поднял глаза.
Девушка изумленно раскрыла губы и почти беззвучно пообещала:
– Я не забуду. Ни за что не забуду.
Его хватка стала сильнее.
– Что ж, – лукаво улыбнулся юноша и покосился на руку подруги, – раз это обещание, тогда…
Всадница болезненно пискнула и отскочила от рок мави.
– Диас, ты с ума сошел?! – верещала она, потирая ладонь. – Зачем меня кусать? Ты совсем уже озверел?
– Ты дала обещание, – невозмутимо продолжил он, – и я заключил с тобой новый контракт.
– Новый… контракт? Шуго не заключают таких контрактов!
– Шуго, может, и не заключают, – сугор игриво двинул бровями. – А я заключаю. Хорошо, пусть Рен идет с нами. В конце концов, его спутнице тоже нелегко, а я бы мог делиться с ней временем.
– С Дарбис? Ты сделаешь это для нее? Ох, Ди, да это же замечательная идея! Она вдоволь настрадалась за эти годы и заслужила хотя бы ненадолго стать человеком. А мы могли бы спросить у нее, из какой она деревни, поближе познакомиться и даже подружиться! – не скрывала радости Эрис, но, взглянув на понурого друга, тут же остановилась. Он еле заметно поглаживал пальцами черные цифры, и это не ускользнуло от сугор. – Ты должен будешь скоро уйти? Твое время.
Диас передернул плечами, тускло улыбнувшись.
– Выходит, что так. Поэтому, пока я здесь, давай обсудим наш путь, чтобы как можно скорее добраться до дома.
***
Рен сидел на траве и смотрел в сторону горизонта. Выбравшись из леса и не обнаружив сугор и ее Шуго, он первым делом попросил Дарбис проверить – не проходили ли они здесь. Как оказалось, нет. Кошка не учуяла их следов, а это значило, что охотники задерживались. Пройдя пешком немалое расстояние, воин с облегчением присел, чтобы перевести дух. Дарбис знала, как он устал, но за весь их путь аииритянин ни разу не остановился и не подал виду. Понимая чувства всадника и уважая его волю, кошка растянулась на привал поодаль от него.
Свежий ветер играл
