— Рискуя показаться полным придурком, но тогда ты не была на моем радаре, Маккензи. Саммер ненавидела твою сестру, и я старался держаться подальше. Я даже не знал о ней и Винсенте, пока позже он не пришел ко мне за помощью.
— Какого рода помощь?
Мое тело наполняется напряжением, потому что, как бы я это ни выкрутил, она меня возненавидит. Я не убийца, но вполне могу им быть.
— Просто забудь об этом.
Ее лицо застывает.
— Нет, не забуду. Я только что рассказала тебе все, а теперь ты хочешь скупиться на подробности и умолчать? Блядь, посмотри на меня, Баз. Твой друг держал меня на мушке. Меня ударили ножом. Заперли в психушке, и я едва могу стоять на ногах, не хромая из-за того, что со мной случилось.
Чувство вины сдавливает мне грудь.
— Было видео. — я замолкаю, оценивая ее реакцию. — Винсент и твоя сестра спали вместе. Он записал это без ее разрешения, и она рассердилась. Он попросил меня избавиться от видео, хотя делал вид, что оно у него есть. Он защищал ее, но все еще держал правду над ее головой. Он ублюдок, да, но мог бы сделать и гораздо хуже.
— Не делай этого, мать твою, — шипит она. — Не делай из него хорошего прямо сейчас.
— Я не делаю. Ты спросила, что случилось, и я говорю тебе то, что знаю.
— Мэдисон и Винсент... нет. — она качает головой, ее лицо морщится от гнева. — Не может быть. В этом нет никакого смысла. Она бы мне сказала.
— Мне кажется, ты многого не знаешь о своей сестре.
Ее взгляд прищуривается.
— Что, черт возьми, это должно означать?
— Все, что хочешь, — пренебрежительно говорю я, не уверенный, что рассказывать ей
о последних моментах, которые я разделил с ее сестрой, мудрое решение.
Внезапно раздается стук в дверь, и Миа просовывает голову внутрь, ее длинные шоколадные волосы свисают через плечо. В ту же секунду, как Маккензи замечает ее, она застывает на своем месте, ее лицо вытягивается на целых две секунды, прежде чем губы сжимаются, и она принимает выражение, говорящее, что ей все равно.
Я знаю лучше.
— Мистер Кингстон. Мне звонит мистер Экер по поводу планировки отеля Hamptons resort. Ох, прошу прощения, — она замолкает, заметив Маккензи. — Я не знала, что вы все еще с гостьей. Может, мне вернуться попозже?
Я отрицательно качаю головой.
— С таким же успехом можно и закончить, Миа.
Она улыбается. Вот в чем дело с Мией. Она беспечная девушка. Определенно не в моем вкусе, но хорошо выполняет свою работу, так что я не могу жаловаться.
— Хорошо, хорошо... — она делает паузу, еще раз взглянув на Маккензи, явно интересуясь, кто она. — Все готово к гала-концерту. Вы все еще хотите, чтобы я сопровождала вас, или передумали?
Боковым зрением, я вижу, как Маккензи вздрагивает. Она напрягает спину, ерзает, делает вид, что новости ее не беспокоят. Когда я смотрю на нее, румянец поднимается к ее шее и щекам, и это не от смущения. Она злится. Практически вибрирует.
Неужели она думает, что из-за того, что она облажалась, жизнь не будет продолжаться без нее?
К черту все это.
— Да. Пожалуйста, оденься соответственно. Позвони Рен Бонжок. Его команда убедится, что у тебя есть все необходимое.
— Отлично, — она улыбается, показывая две ямочки по обе стороны щек. — Кроме того, мне до сих пор не удалось связаться с мистером Хоторном.
Мои задние зубы скрежещут от реальности этого заявления. Никто не слышал о нем с тех пор, как новости начали печатать эти истории. Похоже, Винсент не единственный, кто скрывается.
— На сегодня все. Спасибо, Миа
— Позвоните мне, если я вам понадоблюсь. — она поворачивается к двери и останавливается на пороге, чтобы оглянуться на Маккензи. —
Хорошего вам дня, мисс. Кстати, мне нравятся ваши волосы.
Маккензи хмурится еще сильнее.
— До свидания, Миа, — отрезает она.
Мне приходится сдерживать желание рассмеяться над тем, насколько она рассержена. Может, то, что она сказала раньше, было не всей правдой. Очевидно, она все еще что-то чувствует. Не все было фальшью.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— На чем мы остановились?
— Новая ассистентка? — спрашивает она резким тоном.
Я сдерживаю улыбку.
— Очень тщательная. Лучший сотрудник, который у меня когда-либо был.
Она ощетинилась в своем кресле, свирепо глядя на меня.
— Ты отвратителен. Как профессионально, — сарказм сочится из ее тона.
— Что отвратительного в милой сотруднице, которая хорошо справляется со своей работой?
Она закатывает глаза и отвечает сухо:
— Так вот как мы теперь это называем?
— Если хочешь что-то спросить, выкладывай.
Маккензи сердито смотрит на меня и выглядит просто убийственно.
— У меня нет к тебе вопросов.
— Почему ты вдруг так разозлилась, Маккензи? Ревнуешь?
Ее руки сжимаются в кулаки на коленях, глаза извергают на меня яд.
— Мне все равно. Трахай кого хочешь. Ты для меня ничего не значишь. Ты был средством для достижения цели. Я получила то, что мне было нужно. Мы закончили.
Я крепче сжимаю ручку в руке, и если я сожму ее еще сильнее, то она сломается от силы. Я должен тренировать себя, чтобы сохранять хладнокровие и спокойствие. Она сказала это. Все, что я уже знал. И к черту все это.
Хотя я и не хочу этого, я чувствую, как последствия ее слов разворачиваются в моей груди.
— Мы никогда не закончим, грязная девочка.
Она вздрагивает от этого прозвища, очевидно, не готовая к воспоминаниям, которые внезапно захлестывают ее разум. Она отталкивается от моего стола и направляется к двери. Я замечаю ее легкую хромоту и ненавижу это.
— Куда ты? — кричу я ей вслед.
Она замолкает, крепче сжимая дверную ручку.
— Возвращаюсь к моей жизни в Нью-Йорке.
— Мы не закончили, Маккензи.
— Мы даже не начинали, Себастьян. Пока.
Вскочив с кресла, я бросаюсь за ней. Как только она тянется к двери, я хватаю ее за запястье и разворачиваю к себе. Сначала она борется с моей хваткой, пытаясь вырваться. Я прижимаю ее спиной к стене своего кабинета, рядом с дверью. Ее глаза широко раскрываются, грудь вздымается, и задевает мою от близости. Положив руки ей на голову, я наклоняюсь к ней, заключая в клетку.
— Мне нужно уходить, — выдыхает она, ее глаза горят огнем.
Вытянув шею, я подхожу достаточно близко, чтобы почувствовать ее запах, ее фирменный сладкий цветочный аромат, который все еще сводит меня с ума. Ее дыхание скользит по моему лицу, и когда я наклоняюсь, я слышу ее резкий вздох.
— Останься, — шепчу я ей в щеку, касаясь губами нежной кожи.
Двери моего кабинета внезапно распахиваются, и в кабинет входит Миа со стопкой бумаг в руках.
— Мистер Кингстон, у меня... — она замирает, увидев нас. Ее глаза широко раскрыты, взгляд мечется между нами. — Прошу прощения. Я помешала?
Момент, который только что был у меня с Маккензи, рассеивается. Она отталкивает меня от себя, выпрямляясь.
— Нет. Ты не помешала.
Она проходит мимо меня и покидает мой кабинет, даже не оглянувшись. Я стискиваю зубы, бросая на Мию свирепый взгляд.
— В следующий раз, когда ты войдешь в мой кабинет без стука, я тебя уволю.
Краска отхлынула от ее лица.
— Вы правы. Мне жаль.
Я откидываюсь на спинку кресла в тот самый момент, когда за Мией захлопывается дверь. Я делаю глубокий вдох и разочарованно провожу рукой по волосам, когда чувствую запах Маккензи. Она ушла, но ее запах все еще здесь.
Она думает, что может так легко убежать. Она ошибается.
Глава 14
Маккензи
Мое сердце болезненно сжимается с каждым шагом, который я делаю. Я получила то, за чем пришла. Подобие истины. Он не совершал этого. Это все, что я должна знать. Я могу вернуться в Нью-Йорк, дождаться, когда это дерьмо попадет в вентилятор, и надеяться, что остальные парни будут осуждены за что-то. А Баз... Ну, пусть горит в аду, мне все равно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
