Пропускаю ее вперед. Ощупываю припрятанные в декольте платок с браслетом. И ничего мы не много значения придаем, просто... ценим.
Когда приземляюсь на дно шахты, двери в сокровищницу уже открываются, выпуская к нам теплый ароматный воздух. Арен блаженно улыбается, глаза его чуть не светятся от радости. Хорошо еще, расставание с сокровищницей получилось коротким, иначе драконище совсем бы распереживался.
Он первым врывается внутрь. С явным трудом останавливается и разворачивается к нам.
— Мама, ты сразу на сердце коллекции взглянешь или на остальное тоже посмотришь?
Ланабет с какой-то рассеянной грустью оглядывает ярусы со всевозможными цветами. Наверное, она у императора все расспросила и знает, что сердцем коллекции Арена стал подаренный ею цветок, но одно дело просто знать, а другое — увидеть эту навеки запечатленную память о том, как Арен переживал о ней, тосковал, искал. И добавляя в коллекцию каждый новый цветок, просто глядя на цветы, вспоминал о ней, о том, что она пропала и где-то, возможно, ждет его помощи. Как и она все эти годы помнила о нем, переживала...
В коллекции Арена на самом деле столько грусти и страха...
Наворачиваются слезы, невыносимо тоскливо от этой вселенской несправедливости. Арен тут же оказывается рядом и, отпустив Пушиночку, обнимает меня за плечи.
— Что случилось? — удивляется Ланабет.
— Просто вспомнила, почему у Арена такое сердце коллекции.
— Лера, — мягко обращается ко мне Ланабет и подходит, вынимая из-за пояса носовой платок. — Главное, что все закончилось хорошо.
Платок у нее нежно-голубой, с вышитыми в уголке инициалами ЛА, но без лишних украшательств. Строгий такой. Ничего подобного у меня нет. Я хватаю его слишком поспешно. Осторожно прижимаю к уголку глаз, чтобы не запачкать.
Ланабет вопросительно приподнимает бровь.
— Да, очень хорошо, что все закончилось хорошо, — выпаливаю я. — Давайте посмотрим на коллекцию Арена, она просто потрясающая.
— Да, конечно. С удовольствием, — Ланабет окидывает цветочное великолепие взглядом и указывает на ярус с фосфоресцирующими растениями. — Давайте начнем с них.
Расслабившись и поглядывая на платок Ланабет, я по хрустящим гравийным дорожкам хожу с ней и Ареном в великолепной подземной оранжерее. Теперь я драконица, и эта прогулка дается легко, я наконец приглядываюсь к тем цветам, которые в прошлые разы остались без внимания из-за моей усталости.
Хищные растения приводят Ланабет в восторг. По приказу Арена маленький голем привозит ей кусочки мяса, чтобы она могла покормить растительный зверинец. Пушиночка подходит слишком близко, и ей едва не прищемляют любопытный нос.
Сотни похожих и не похожих друг на друга цветов радуют нас своими изумительными формами и расцветками, ароматами, а порой — отгоняют прочь вонью. Но все равно они прекрасны.
А потом мы, наконец, спускаемся на лужайку в центре амфитеатра, проходим мимо тахты к постаменту с сияющим в хрустальной капсуле с огненным цветком. У Ланабет опять дрожат губы, и в механических глазах ярко вспыхивают искры. Она прикладывает ладонь к прозрачной поверхности. Шепчет сдавленно:
— Я помню этот день, как вчера.
Сердце Арена сжимается, он отзывается:
— Я тоже.
Прильнув к нему, утыкаюсь лицом в грудь. И вроде умом понимаю, что это нормально, — драконы запечетлеваются на сокровищах в момент сильного переживания, — но так не хочется, чтобы у Арена это было навечно печальное воспоминание, если бы его можно было как-то исправить...
Внезапная идея меня воодушевляет так, что учащается пульс: а что, если в самом деле добавить к печальному воспоминанию Арена о цветах очень-очень приятное, сделать их воспоминанием о счастливом дне?
О свадьбе.
Может быть, украсить все цветами, в основном — такими же, как этот из сердца коллекции, не самая оригинальная идея, может, это не будет похоже на свадьбу тысячелетия, которую от меня хотят, но... плевать на всех, это наш с Ареном праздник, надо сделать его таким, чтобы было хорошо нам.
«Ты что-то задумала?» — Арен поглаживает меня по волосам и косится на пояс, в кармашек которого убран голубой платочек Ланабет.
«А?.. Нет, просто рада, что твоя мама смогла увидеть коллекцию».
Ничего не стану ему говорить, попробую организовать сюрприз. Если возможно. Хм... должно быть возможно, в мире магии мы или нет?
На обратном пути Пушиночка достается мне. Она сворачивается в руках, прикрывает мордочку хвостом и сладко посапывает.
— Как только разберусь с вампирами в Киндеоне, восстановлю клумбу с цветами, — обещает Ланабет, с нежностью поглядывая на Арена. — Может быть, две клумбы. Если все будет спокойно, мне надо будет чем-то заниматься.
Сдается мне, у Ланабет столько сил, что хватит превратить в оранжерею весь дворец. Она точно отличный кандидат мне в помощники.
— И, мама, — сочувственно обращается Арен, — прости, но платок тебе Лера не вернет.
Заливаюсь румянцем и опускаю взгляд, под прикрытием Пушиночкиного бока поглаживая свой кармашек в поясе. Сколько я Элоранарра ругала, а сама чуть платочек не увела.
— Запечатлелась? — удивляется Ланабет.
— Да, совсем одраконилась, — Арен обнимает меня за плечи. — Немного не привыкла еще, смущается.
— Да, жизнь меня к такому не готовила, — признаю со вздохом. — Простите. Я не хотела, это как-то само получилось. Обычно я вещи без спроса не брала.
Так и представляю, что она думает — еще один Элоранарр в семье.
— Для тебя важно увести платочек или платочек сам по себе? — интересуется Ланабет без тени осуждения.
Задумываюсь, поглаживая пояс со спрятанным там платочком. И с облегчением заключаю:
— Сам платочек.
— Значит, ничего страшного. Со временем научишься сдерживать порывы. А пока тебе надо купить платков. Арен?
— Я уже заказал довольно крупную партию.
Аж подпрыгиваю от восторга:
— А когда? Когда их привезут? Я хочу посмотреть!
Арен расплывается в коварнейшей улыбке:
— Придется немного потерпеть. Но ты не переживай, все платочки твои будут.
— А кристаллы?
