– Прогоните эту монахиню, – приказала Мерику Сафи. – Сейчас же!
– Она не причинит вашей подруге никакого вреда, – ответил Мерик, и магия Сафи подтвердила, что он говорит правду. – Донья, это Ведунья воды, монахиня-целительница.
Монахиня повернула свою руку, показав Сафи. На загорелой коже виднелась ромбовидная метка Воды, знак, по которому можно узнать монаха, работающего с жидкостями организма.
Она целительница, поняла Сафи, вспоминая книгу Ноэль. В отличие от монахов-наемников, эта женщина приняла священный обет помогать всем нуждающимся.
Но Сафи все еще не могла заставить себя довериться этой женщине – независимо от того, что говорила книга или ее собственная сила. Она будет наблюдать за работой монахини, чтобы воспользоваться моментом и получить нужную информацию.
Сафи откинулась назад, изображая покорность. Ее цепи ослабли, и она перевела тоскливый взгляд с Ноэль на Мерика, а потом к окну.
– Где мы, принц?
– Западное Яданси. – Он шагнул в центр комнаты и встал позади Куллена. – Недалеко от побережья Далмотти.
– Сколько мы уже на борту?
– Несколько часов.
– А. – Сафи посмотрела на свет, пробивающийся через окно. Это были яркие лучи утреннего солнца.
Принц что-то пробормотал своему первому помощнику и шагнул в сторону Сафи. Поверх свежей рубашки и бриджей на нем был простой флотский мундир.
Он был чистым – и вдруг Сафи поразила мысль, насколько грязной была она. Ее накидка порвана и в пятнах, и слишком много грязи на обнаженных голенях и бедрах.
Мерик подошел к ней, заслонив солнечные лучи, струящиеся из окна. Сафи больше почувствовала, чем увидела, длинный кинжал, который прижался к ее горлу.
Металл был прохладным, но она не дрогнула. Не отпрянула назад. Она просто подняла глаза на Мерика, которого не было видно в тени, и протянула:
– Я могу помочь вам?
– Вас разыскивают власти, донья? Любые власти любого государства?
Ее глаза сузились, и она провела языком по зубам, прислушиваясь к своей магии.
Но ничего не почувствовала.
Это не имело никакого смысла. Мерик был на балу. Он слышал объявление о помолвке.
Или нет? Сафи не видела его в толпе, так что, возможно, он покинул бал перед заявлением Хенрика…
Ее сила откликнулась на эту мысль: «Правда», а логика подсказала не говорить Мерику об этом событии, чтобы он не вздумал передать ее обратно в руки императору Хенрику.
Магия усиливалась, но поток был неровным. Замешательство.
Мог ли это сделать Мерик или не мог?
Она не имела права рисковать.
– Меня никто не ищет, – сказала она наконец, хотя магия царапала ей кожу: «Ложь, ложь, ложь».
– Не лгите мне. – Запястье Мерика дернулось. Острие вдавилось в кожу, но не повредило ее. – У меня есть флот для защиты, а также целая нация. Ваша жизнь ничто по сравнению с этим.
Сафи колебалась, понимая, что она ставит под угрозу флот Мерика. Дядя Эрон инсценировал ее побег, чтобы все выглядело как похищение, но не поставил в известность Нубревену, и, насколько она могла сказать, возможности определить ее местонахождение у императора Хенрика – единственного человека, заинтересованного в помолвке, – не было.
«Правда».
В таком случае ей нечего было сказать о преследователях. «Если кто-то требует от вас информацию, – говорил Мустеф, – вы всегда можете определить максимум, которым хотите поделиться. Разжечь его гнев и смотреть, как он раскрывает свои тайны».
– Я могу дать вам несколько советов, – заявила она, не медля. – Ваша стратегия плоха, принц. Если есть люди, которые преследуют меня, сейчас нет смысла говорить вам об этом.
– Тогда я вас убью.
– Так сделайте это, – съязвила она, ни на секунду не поверив в его блеф. – Перережьте мне горло.
– Не раньше, чем вы расскажете, кто ваши преследователи.
Она вскинула подбородок, все больше обнажая горло.
– Я говорила: меня никто не преследует. – «Правда, правда». – Так что вы можете либо убить меня, либо освободить.
Ни голос Мерика, ни его кинжал не дрогнули.
– Почему тогда вас преследовали каравенцы?
Плечи монахини застыли под взглядом Сафи.
– Я понятия не имею, но вы могли бы спросить у каравенки, которая находится здесь. Она, кажется, знает.
– Она не знает, – отрезал Мерик.
«Это правда», – подтвердило ее колдовство.
Монахиня оглянулась, ее взгляд был таким же непреклонным, как и взгляд Сафи.
– Вам не мешало бы обращаться ко мне должным образом. Я Иврена, сестра короля Серафина, властителя Нубревены.
А вот это была полезная информация. Сафи пыталась сохранить невозмутимость, как это всегда делала Ноэль. Нельзя позволить Мерику увидеть, что она пытается разнюхать что-то о своих противниках.
– То есть, если монахиня – сестра короля, а король – ваш отец, должно быть, она ваша тетя. Как мило.
– Я удивлен, – сказал Мерик. – Вам потребовалось так много времени, чтобы это выяснить. Даже карторранская донья должна была получить неплохое образование.
– Я никогда особо не беспокоилась о своей учебе, – парировала она. Мерик фыркнул.
Насмешка должна была застать его врасплох, и, казалось, она сильно задела его, так как он вдруг изменился в лице и убрал кинжал.
Сафи хрустнула челюстями и размяла плечи.
– Вот это была веселая стычка. Завтра в то же время?
Мерик проигнорировал ее. Свободной рукой он достал из кармана тряпку и вытер лезвие.
– На этом корабле мое слово – закон, донья. Понимаете? Ваш титул здесь ничего не значит.
Сафи кивнула, поборов жгучее желание скорчить гримасу.
– Но я готов предложить сделку.
– Слушаю.
– Я позволю вам свободно передвигаться по кораблю, если вы перестанете вести себя, как взбесившийся пес, и начнете вести себя как настоящая донья.
– Но, принц, – она опустила веки, лениво прищурившись, – мой титул ничего не значит здесь.
– Что ж, я приму это как отказ. – Мерик повернулся, словно собрался уходить.
– По рукам, – прошипела Сафи, понимая, что пора отступить. Она оттолкнула принца достаточно далеко; это был его предел. – Мы договорились. Но знайте: это кошка.
Принц нахмурился.
– Кошка?
– Если я решу быть кем-нибудь диким, это будет кошка. – Сафи обнажила зубы. – Пума, нубревенского рыбоядного подвида.
– Хм-м-м. – Мерик взялся за подбородок. – Не уверен, что слышал о существовании такого зверя. – Он улыбнулся, но улыбка не коснулась его темных глаз.
Потому, когда он склонился над ней, Сафи ответила ему такой же улыбкой. Запахи сандалового дерева и лимона – Мерик явно только что искупался – перебили бесконечный запах смолы и соли. Хотя она вряд ли заметила это. Она была полностью сосредоточена на следующем шаге – на том, что она однажды уже сделала…
Первый наручник был открыт. Затем второй.
В быстром порыве, который отозвался иголками в ее ногах, Сафи бросилась через комнату к Ноэль. Прежде чем Мерик и Куллен успели схватить ее, прежде чем монахиня успела подняться, Сафи была уже возле койки и судорожно осматривала Ноэль. Ей было необходимо получить подтверждение, что монахиня-целительница действительно помогает ей.
Мерик подбежал почти сразу, но Иврена подняла руку.
– Ваша преданность достойна восхищения, – сказала она Сафи. – Но и это впустую. Ваша подруга… Ее тело слишком измучено для того, чтобы управлять сознанием, поэтому, если вы действительно хотите помочь ей, лучше приведите себя в порядок. Вы будете лишь распространять болезнь, будучи такой грязной. – Она презрительно оглядела одежду Сафи, а потом отстранила ее.
Сафи поборола желание сломать монахине руку.
– Мерик придумает, что вы можете сделать, – добавила Иврена, когда Сафи поднялась на ноги.
– Адмирал Нихар, тетя, – отозвался принц, следуя к дверному проему. – Во всяком случае, пока мы в море.
– Вот как? – ответила монахиня спокойно. – В таком случае для вас я монахиня Иврена. Во всяком случае, пока мы в море.
Сафи успела увидеть кислое выражение лица Мерика, прежде чем принц выскочил за дверь. Посмеиваясь про себя, она побрела следом.
* * *
Подниматься по лестнице было труднее, чем Сафи предполагала, учитывая боль во всем теле и неумолимый натиск утреннего солнца. Щурясь, она вышла на выскобленную палубу. Мерик и его первый помощник были так увлечены беседой, что, казалось, не замечали, идет ли за ними Сафи.
Может ли она идти за ними? Вряд ли.
Ее конечности онемели от бездействия, и как только она делала шаг по палубе, дерево начинало стонать и уходить из-под ног.
Пошатываясь, она приложила руку ко лбу и стала осматриваться. На востоке скалистая линия отделила серо-зеленое море от безоблачного неба, а на севере за ними следовали четыре корабля, каждый с таким же длинным носом, тремя мачтами и моряками в военной форме.
Сафи шла мимо матросов. Они драили доски, суетились возле оснастки, поднимали такелаж – все под хриплые крики хромого пожилого мужчины. Некоторые останавливались, чтобы поприветствовать своего принца, но не все. Один человек привлек внимание Сафи, сплюнув ей под ноги.
