- Я здесь, господин, - отозвался он, сдержав лошадь, чтобы поравняться с нами.
- Я чую твой дух, так что нет нужды говорить, что ты здесь.
- Да, господин.
Он ехал по другую сторону от кобылы Этельфлед.
- Как называется эта страна, парень? - спросил я.
Он поколебался, пытаясь уловить в вопросе подвох.
- Мерсия, господин.
- А частью чего является Мерсия?
- Британии, господин.
- Так расскажи мне о Британии, - велел я.
Он взглянул на свою тетю, но Этельфлед не пришла ему на помощь.
- Британия, господин, - продолжил он, - это земля четырех народов.
Я ждал.
- Вот как? Это всё, что тебе известно? Земля четырех народов? - передразнил я его жалким тоном. - Мало тебя пороли, эрслинг. Попробуй еще разок.
- На севере живут скотты, - поспешил добавить он, - и они нас ненавидят. На западе - валлийцы, и они нас ненавидят, а остальное разделено между нами и датчанами, которые тоже нас ненавидят.
- А мы ненавидим валлийцев, скоттов и датчан?
- Все они - наши враги, господин, но церковь говорит, что мы должны их возлюбить.
Этельфлед рассмеялась. Я бросил на мальчишку сердитый взгляд.
- И ты их любишь? - спросил я.
- Я их ненавижу, господин.
- Всех?
- Может, кроме валлийцев, господин, потому что они христиане, и пока остаются в своих горах, мы можем не обращать на них внимания. Я не знаком со скоттами, господин, но ненавижу их, потому что ты рассказывал, что они голозадые воры и лжецы, а я верю всему, что ты скажешь, и конечно, господин, я ненавижу датчан.
- Почему?
- Потому что они забрали наши земли.
- А разве мы не забрали земли валлийцев?
- Да, господин, но они нам это позволили. Им следовало больше молиться и лучше драться.
- Так если датчане заберут наши земли, это будет наша вина?
- Да, господин.
- Так как же нам их остановить? Молитвами?
- Молитвами, господин, и сражаясь с ними.
- И как с ними сражаться? - спросил я.
Вернулся один из лазутчиков и теперь скакал рядом со мной.
- Подумай над ответом, - велел я Этельстану, - пока я поговорю с Беадвульфом.
Беадвульф был низкорослым и выносливым человеком и одним из моих лучших лазутчиков. Он был саксом, но покрыл свое лицо заполненным чернилами линиями, как любят делать датчане. Многие мои воины переняли эту традицию, используя гребень с заточенными зубьями, чтобы запечатлеть на щеках и лбу рисунок из чернил, изготовленных из дубовых галлов. Они считали, что это придает им грозный вид, хотя я полагал, что они и без того выглядят достаточно грозно.
- Так ты нашел подходящее место? - спросил я Беадвульфа.
Он кивнул.
- Есть одно местечко, которое тебе подойдет, господин.
- Расскажи.
- Ферма. Маленький дом и большой амбар. Там дюжина человек, но нет частокола.
- А вокруг дома?
- В основном пастбища, но есть и немного пашни.
- А люди Эрдвульфа за нами наблюдают?
Он ухмыльнулся.
- Трое, господин, неуклюжие, как буйволы. Мой пятилетний сын справился бы лучше.
- Далеко ли от фермы лес?
- На расстоянии выстрела из лука, наверное. Может, двух?
Было еще слишком рано устраивать привал, но описание Беадвульфа звучало идеально для того, что я задумал.
- Далеко ли отсюда?
- Час езды, господин.
- Отведи нас туда.
- Да, господин.
Он пришпорил коня во главу колонны, туда, где ехал Финан.
- Итак, парень, - снова обратился я к Этельстану, - поведай мне, как нам сражаться с датчанами.
- Строя бурги, господин.
- Бурги обеспечивают безопасность близлежащим землям и людям, - сказал я, - но как захватить земли?
- Земли захватывают воины, господин.
- И кто ведет воинов?
- Лорды, - уверенно заявил он.
- И какие лорды ведут своих воинов против датчан?
- Мой отец, господин? - он произнес это с вопросительной интонацией, потому что знал, что ответ неправильный, хотя и благоразумный.
Я кивнул.
- Где он с ними сражается?
- В Восточной Англии, господин.
И это была правда, в некотором роде. Силы западных саксов собрались в Лундене, что граничил с датской Восточной Англией, и в землях к северо-востоку от города постоянно происходили стычки.
- Значит, твой отец сражается с датчанами на востоке. А кто дерется с ними на севере?
- Ты, господин, - уверенно ответил он.
- Я старый калека, а ты пустоголовый вонючий кусок жабьего дерьма. Кто дерется с датчанами на севере Мерсии?
- Леди Этельфлед, - сказал он.
- Хорошо. Это правильный ответ. А теперь представь, что в Мерсию и Уэссекс пришла беда, потому что ты только что стал королем этих земель. Король Этельстан, у коего еще молоко на губах не обсохло и который писает в штанишки, взошел на трон. Тебе предстоит сражаться в двух войнах. Против Восточной Англии и на севере Мерсии, а даже король не может находиться в двух местах одновременно. Так на кого же ты положишься, чтобы послать его воевать на север?
- На леди Этельфлед, - без колебаний заявил он.
- Хорошо! - отозвался я. - Итак, как король Уэссекса и, возможно, и Мерсии тоже, ты бы предложил леди Этельфлед удалиться в монастырь по причине того, что она овдовела?
Он нахмурился, смущенный таким вопросом.
- Отвечай! - рявкнул я. - Ты король! Тебе придется принимать такие решения!
- Нет, господин.
- Почему?
- Потому что она сражается, господин. Вы с ней - единственные, кто сражается с датчанами.
- Вот ты и выучил катехизис, - сказал я, - теперь можешь пойти отлить.
- Да, господин, - ухмыльнулся он и умчался вперед.
Я улыбнулся Этельфлед.
- Ты не уйдешь в монастырь. Следующий король Уэссекса только что принял решение.
Она засмеялась.
- Если буду жива.
- Если кто-либо из нас выживет.
Местность плавно шла в гору. Среди густых лесов встречались фермы, но ближе к вечеру мы подъехали к дому и амбару, что описал Беадвульф. Ферма стояла всего в сотне шагов от римской дороги и была подходящей. Очень подходящей.
Это было место, где я поставлю свою ловушку.
Старика звали Лидулф. Я назвал его стариком, хотя, возможно, он был моложе меня, но жизнь, наполненная рытьем канав, рубкой леса, прополкой сорняков, пахотой, рубкой дров и выращиванием скота, превратила его в седовласого, согбенного и полуслепого старика. Да еще и полуглухого.
- Ты чего хочешь, господин? - прокричал он.
- Твой дом, - крикнул я.
- Тридцать лет, - сказал он.
- Тридцать лет?
