Александринка Павла Отто
ОУ^осле войны начиналась новая волна уральской геологии – волна масштабная, подкрепленная правительственными наградами, зарплатами, романтическим уважением к профессии. Поэтому мало кто удивился, что на южноуральских просторах в поисках рассыпного золота и медно-колчеданных руд (а в меди крайне нуждались новые отрасли промышленности, вплоть до космонавтики) появилась еще одна геологоразведочная партия – во главе с Павлом Ивановичем Отто.
Удивление придет потом.
В советское время в геологии бытовало особо почетное звание – первооткрыватель месторождений. Получить его было столь же «просто», как слетать в космос или спуститься на дно Марианской впадины. Звание присваивали тем, кому выпало геологоразведочное счастье открыть дверь в подземную кладовую, где хранилось столько полезных ископаемых и такого качества, что можно закладывать рудник. Поэтому носит его не так уж много геологов. А дважды первооткрывателей – вообще считанные единицы. На Урале – всего лишь шестеро. И один из них – Павел Иванович Отто, открывший два крупных месторождения медной руды, которые стали основой современной южноуральской цветной металлургии…
П.И. Отто (1917–1987), геолог, первооткрыватель медной руды в Челябинской области
P.I. Otto (1917–1987), Geologe, Entdecker des Kupfererzes im Gebiet Tscheljabinsk
Он был ровесником революции 1917 года. Выходец из Забайкалья, из семьи ссыльно-каторжных, Отто с малолетства знал промысловое дело: мыл золото и копал шурфы. Выбор специальности определился сам собой – Иркутский горный институт, геология. П. И. Отто окончит его уже в годы Великой Отечественной войны.
«Боевое крещение» он примет в Якутске, на «золотом фронте», как тогда называли знаменитые якутские прииски. Молодой поисковик проявил удивительную твердость, отстаивая свое предположение о выходе одной из жил. Несколько месяцев рабочие долбили скалу и никакого проблеска золота не видели. Под конец Отто уже никто не верил, зато припоминали ему немецкое происхождение, чтобы в любой момент обвинить в пособничестве врагу. Долгожданное золото сверкнуло… в победном мае 1945 года. Найденную жилу так и назвали: «Победа» – и выбирали из нее драгоценный металл в течение двадцати лет…
Промывка старателями золотоносного песка. Фото СМ. Прокудина-Горского, начало XX века
Goldsucher waschen den goldhaltigem Sand. Foto von S.M. Prokudin.Anfang des 20. Jahrhunderts
После войны П. И. Отто переводят на Южный Урал. Можно совершенно точно сказать, что Павел Иванович пешком прошел наш край от южного Орска до северного Уфалея.
На Южном Урале он также «специализируется» на золоте, но постепенно в круг его интересов попадают и медные руды. В конце 1940-х годов Отто уже руководит геологоразведочной партией, которая должна была дать оценку восточных предгорьев Уральского хребта на меднорудность. К тому времени почти вся открытая медная руда здесь была выбрана. Вдобавок геологические авторитеты были почти едины во мнении, что медной руды здесь больше быть не может, а потому изыскания можно считать бесперспективными. Но 35-летний Отто, как прежде, был упрям.
Собственно, его упрямство сохранило тогда целый город – Учалы с его градообразующим горно-обогатительным комбинатом.
«Можно было понять настроение горняков Учалинского горно-обогатительного комбината, – пишут историки комбината и биографы. – Нет руды – значит, закрывай предприятие. И вот промозглым днем поздней осени 1952 года в кабинете директора появляется Отто и выкладывает из полевой сумки образцы добротного медного колчедана – вот, мол, нашел. Посмотрел директор на образцы и возмутился столь злой шутке:
– Молод еще меня обманывать! Многие геологи здесь работали и постарше тебя и сказали, что больше руды в этом районе нет!
Пришлось Отто подробно рассказать, где найдены образцы руды. В глазах директора появилась надежда:
– Давай поедем на место, где эта твоя руда лежит.
Сели в директорскую „Победу" и поехали на участок. Директор сам спустился в шурф, убедился и обрадовано поблагодарил:
– Ну, спасибо, геологи! Скорее определяйте масштабы оруднения, а я вам помогу!
Поисковики Отто до поздней осени тщательно изучали участок. Месторождение оказалось перспективным, на его месте появился рудник „Межозерный", а рядом вырос одноименный горняцкий поселок, который является центром добычи южноуральской медной руды уже почти шесть десятилетий…»
Надолго растянется история с его вторым открытием – Александринским месторождением.
Рудник у горы Благодать. Средний Урал. Фото начала ХХ века
Die Mine beim Berg Blagodat im Mittleren Ural. Foto von Anfang des 20. Jahrhunderts
Нагайбакские земли считались не слишком перспективными на руду, пока Павел Иванович не нашел первую большую «железную шляпу» – скопление бурого железняка в верхних горизонтах медно-колчеданных месторождений, которые укрывают золото. Нашел в день рождения своей младшей дочери Александрины, которой исполнилось три года…
Это был весомый подарок. Впрочем, в то время еще не были развиты геофизические методы, а горные показали, что оруднение нужно ожидать на глубине, куда добраться «геологией» сложно. Поэтому Александринский участок был оставлен в резерв, «про запас» – для будущих исследований.
К этому своему открытию Павел Иванович вернулся уже в 1960 году, будучи начальником геологического отдела Челябинского геологоразведочного треста. Совместно с геофизиком О. Н. Шаповаловым он завершил начатую десять лет назад разведку Александринского месторождения. И снова – пауза. Вскрытие месторождения каждый раз откладывалось.
Тем не менее Павел Иванович, несмотря на эти «отсрочки» и болезнь позвоночника, не падал духом и на стандартный вопрос о делах отвечал, что все идет отлично. Он вообще обладал невероятной энергией, общение с ним вдохновляло, и его частенько называли «эликсиром бодрости». Он прекрасно рисовал, был искусным гранильщиком, ценил хорошую шутку, но по делу мог быть очень жестким человеком. Кстати, и говорил он особенно: медленно, подробно, четко выстраивая фразы – это черта уверенного в себе человека.
Что же до Александринского месторождения. П. И. Отто так и не увидит вскрышных работ – он умрет в 1987 году, а к руднику приступят лишь в 1995-м, уже в новой, пореформенной России. Специально под разработку рудника будет создана «Александринская медная компания».
Этой компании тоже придется несладко. Нужна была определенная смелость, чтобы вскрыть новый рудник, когда по всей стране их закрывали. Затем, в 1998 году, потребовались силы, чтобы пережить дефолт и кризис. Наконец, в 2007 году, когда открытые горные работы себя исчерпали, пришлось принять непростое решение – продолжить добычу подземным, шахтным способом.
Возвращение Кнауфа
Последние два российских десятилетия не просто изменили государственное устройство, перераспределили капитал советской эпохи, переиначили законодательство и перелицевали экономические процессы. Принципиально изменился наш бытийственный уклад; словно новым витком спирали вернулась старая философия хозяйствования, замешанная когда-то на инстинкте выживания и столь блестяще описанная философом Сергием Булгаковым.
И вправду: деятельные прошлые столетия, когда шло освоение Южного Урала, формировались горные заводы, устремляясь к своему «золотому веку», когда переплетались разные народности и национальные культуры, когда наш край закружился в водовороте первой дореволюционной предпринимательской волны, – все это вдруг сегодня приблизилось, словно под увеличительным стеклом. И Германия стала ближе так же, как и в Златоустовские времена Андрея Кнауфа, когда легко можно было пригласить из Золингена мастеров-оружейников или основать в России свое дело.
Николаус Кнауф, совладелец компании «Кнауф», почетный консул России в Германии
Nikolaus Knauf, Miteigentümer der Gesellschaft KNAUF, Honorarkonsul Russlands in Deutschland
Немецкий прагматизм, расчетливость и упорство сыграли в новой российской экономике очень серьезную роль – как минимум, первые совместные предприятия большей частью были российско-немецкими. Достаточно стремительно становились на ноги и предприниматели из «русских немцев», пусть и с «советским прошлым», зато с немецким архетипом. А в середине 1990-х годов на Южный Урал пришли и крупные немецкие компании.
Не будем гадать, была ли это просто случайность, – но одной из первых немецких фирм, открывших здесь свое производство, стала компания «Кнауф» (кстати, свой первый инжиниринговый центр компания открыла еще в «советской Москве» – в конце 1970-х годов). И ведь одним созвучием имен история не ограничилась. Суть в том, что основателями компании «Кнауф» в начале 1930-х годов были братья Альфонс и Карл Кнауфы – горные инженеры. Для Урала подобный предпринимательский исток – из горного ведомства – считается классическим: тот же основатель саткинского «Магнезита» А. Ф. Шуппе тому примером.
