осведомился Калиндри.
– Встреча старых друзей.
– Разве не для этого существуют социальные сети? – буркнул детектив.
– Мне нужны номера мобильных телефонов, – сказал Джербер, будучи уверен, что у частного сыщика есть свои люди в телефонных компаниях и ему несложно получить такого рода информацию.
Тот помолчал, что-то прикидывая в уме, и наконец заявил:
– Это вам обойдется в дополнительную сумму.
На мгновение Джербер испугался, что Калиндри выдаст очередную аббревиатуру.
– Согласен. Отправлю вам эсэмэс со списком имен.
Человек с карманными часами прервал связь, даже не попрощавшись.
– Надеюсь, еще не слишком поздно.
– Вовсе нет, я только что уложила Эву.
– Хотел тебя предупредить, что завтра сеанса не будет.
– Как так?
– Давняя договоренность, – соврал Джербер.
Майя Сало помолчала, должно быть пытаясь понять, уловка это или чистая правда.
– Спасибо за книгу, – сказала она наконец. – Хотя я надеялась, что ты мне лично ее вручишь.
– Я не дока в таких делах. – Тут Джербер говорил искренне. – Хочу тебя кое о чем предупредить… Думаю, синьора Ваннини подслушивает твои разговоры по телефону.
– Буду иметь в виду, спасибо, – только и сказала девушка, ни словом не обмолвившись о своем парне.
Лучше бы обмолвилась, подумал Джербер, тогда бы он раз навсегда выбросил Майю из головы.
– Как Эва? – спросил он, чтобы сменить тему.
– Весь день была взволнована. Я услышала, как она с кем-то громко спорит, и вошла в ее комнату: девчонка препиралась с этим проклятым пустым креслом.
У нас мало времени, подумал психолог. Ситуация стремительно ухудшается.
– Тебе удалось связаться с ее матерью?
– Как мы договаривались, я отправила сообщение, где указала твой номер телефона, – заверила Майя.
– Она еще не перезвонила.
– Перезвонит обязательно.
– Созвонимся завтра, обменяемся новостями, – пообещал психолог.
– Хорошо, спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Разговор продлился меньше, чем рассчитывал Джербер. Но времени хватило, чтобы ощутить возникшую между ними дистанцию.
– Я не могу уехать из Милана посреди недели.
– Всего на один день, пожалуйста.
– А работа? Не могу же я вот так вдруг взять и все бросить, у меня обязательства.
– Я думал, ты большая шишка, – поддразнил его Джербер.
– Большущая, – отозвался Ишио, тоже с иронией. – И потом, что я скажу Глории?
– Скажешь жене, что твой двоюродный брат просит тебя приехать во Флоренцию. Или вот что: скажи, что я при смерти, тогда она тебя точно отпустит.
– Идиот.
– Что есть, то есть, ты мне нужен.
Ишио еще немного подумал.
– Ну, не знаю…
– Если ты не приедешь, ничего не получится.
– А остальные?
– Они приедут, – заверил его Джербер.
– Ты так уверен? – Тон был скептический.
– Мы должны это сделать ради него, – добавил Пьетро: излишне было уточнять, перед кем они все в долгу.
На другом конце линии кузен глубоко вздохнул.
– Да, – проговорил он наконец. – Не знаю, что ты там задумал, но постараюсь приехать.
Лучшего и желать было нельзя.
Совершив несколько звонков, Пьетро Джербер так и остался сидеть на диване у себя дома. В руках – черный блокнот с записями о случае Эвы, и авторучка. Он открыл страницу, где записывал синхроничности между исчезновением Дзено и рассказом воображаемого друга, и добавил еще одну:
Молчун.
Определение Пьетро Дзанусси совпадало с основной характеристикой синьора в очках, который увез мальчика во время летнего карнавала.
И то обстоятельство, что оба молчуна звонили по телефону, указанному в листовке, тоже было весьма красноречивым совпадением.
Один из них в реальности продолжал звонить каждую годовщину исчезновения мальчика.
Семь лет назад прекратил.
Психолог записал эту дату, снова задаваясь вопросом, почему таинственный абонент вдруг перестал звонить. Интересно, будет ли достаточно последнего добавления к списку тех, кто видел малыша Батигола, чтобы разрешить дилемму между реальностью и вымыслом?
Если молчун снова появится, даже если через семь лет просто позвонит на автоответчик, значит эпизод с карнавалом реален и рассказу Эвы можно верить.
«Или этот ублюдок сдох», – сказал Пьетро Дзанусси. Тогда никакого подтверждения не будет.
Джербер осознавал, насколько опасно поддаваться самовнушению. Кроме того, поиск доказательств, позволяющих опровергнуть или подтвердить истинность рассказа Эвы, – не лучший способ ей помочь.
Но он был слишком вовлечен в личном плане. Сложившаяся ситуация порождала сомнения, разрешить которые оказывалось очень трудно. Ведь, как ни тяжело было в этом признаваться, какая-то его часть страстно желала, чтобы все подтвердилось. По крайней мере, найдется ответ на мучительный вопрос, не дававший покоя двадцать пять лет.
Что случилось с Дзено Дзанусси?
Как прекрасно было бы явиться к старшему брату пропавшего малыша и преподнести ему, пусть с опозданием, истину, освобождающую от сомнений. Но Джербер отдавал себе отчет в том, что делает это также и ради синьора Б.: отец гордился бы сыном, если бы тот разрешил загадку, причинившую столько боли.
Синьора Б. больше нет, напомнил он себе. Пусть память об отце невыносима из-за того, что случилось после его смерти, Пьетро не мог не соразмерять свои поступки с тем, что сказал бы или подумал старший Джербер, будь он еще жив.
Но была еще и скрытая причина, по которой психолог надеялся, что Эва говорит правду.
Я счел само собой разумеющимся, что ты из окна мог последним видеть Дзено перед тем, как он пропал.
То, что сказал Пьетро Дзанусси, утяжеляло чувство вины. Парадоксальным образом Джербер утратит это первенство, если десятилетняя девочка в самом деле вступила в контакт с малышом Батиголом.
Эту последнюю, абсурдную мысль он выбросил из головы, кляня себя за то, что вообще до такого додумался. А еще психолог.
В эту минуту мобильник завибрировал, оповещая о том, что пришла эсэмэс. Калиндри справился меньше чем за час.
Джербер открыл сообщение, и перед ним предстал перечень имен и телефонов.
Он посмотрел на часы. Десять вечера – не лучшее время, чтобы объявиться, да еще и рассчитывать на хороший прием. Но у него не было выбора. Ишио пообещал приехать, но нелегко будет уломать других членов ватаги из Порто-Эрколе, чтобы и они согласились на встречу старых друзей.
Во-первых, он не видел никого из них со дня символических похорон Дзено, которые состоялись в десятую годовщину исчезновения мальчика. Тогда каждый из них положил что-то в сундучок.
Во-вторых, чтобы добиться нужного результата, Джерберу придется их обмануть.
25
Он заказал столик на семерых в «Пелликано», на крытой террасе. Договорился, чтобы в этом отсеке ресторана они были единственными клиентами. Очень надеялся, что вид на зимнее море, прекрасный выбор рыбных блюд и хорошее вино как-то сгладят ощущение, будто он всех заманил сюда уловками.
Ради такого случая он привел себя в
