Но они не могли оставаться в Англии. Ведь несмотря на дополнительные деньги, которые принес ему брак, его кредиторы давили на него, вынуждая уехать за границу. Кроме того, было решено, что он и Аделаида должны присоединиться к Кембриджам в Ганновере, где молодой Адольф занял пост генерал-губернатора.
Аделаида не жаждала совершить еще одно морское путешествие, но и не протестовала, и когда подошло время их отъезда, отправилась в Кью, чтобы проститься с королевой.
Она испытывала грусть во время поездки через Хаммерсмит, ведь предстояло в последний раз проститься со своей свекровью. Это было странное чувство, потому что, хотя королева проявила очень мало теплоты по отношению к ней, между ними что-то возникло – определенное взаимопонимание, какое, Аделаида инстинктивно знала это, у Шарлотты установилось с очень немногими людьми.
«Если бы мы прожили вместе долгое время, мы могли бы стать друзьями», – думала Аделаида.
Когда она приехала в Кью, королева приняла ее в своей спальне, где отдыхала. Аделаида увидела Шарлотту лежащей в постели, встала на колени и поцеловала ей руку.
– Садись, дитя мое, – сказала Шарлотта хрипло. – Значит, ты скоро уедешь в Ганновер. Мне жаль… но так лучше. Здесь Уильяма окружает его семья. Тебе лучше быть подальше. Там ты сможешь его узнать. – Она криво улыбнулась. – Ты поймешь, что он немного… смешной. Но, возможно, ты научишь его…
Аделаида ничего не сказала.
– Печально, – продолжала королева. – Печально… для принцесс. Я помню…
Но она не сказала, что помнит.
Аделаида думала, что никогда не забудет эти минуты – темная спальня, шторы задернуты, не пропуская солнце, раздражавшее королеву, и легкий запах болезни – и свою мысль: «Это моя последняя встреча с королевой».
– Ты ухаживала за этим мальчиком, – сказала вдруг королева.
Аделаида ответила:
– Герцог тревожился о нем. Ведь он его сын. Разве можно было отвергнуть его? Думаю, герцог доволен тем, что мы подружились.
– Десять детей, – сказала королева. – Незаконнорожденные актрисы! Скандал! Настоящий скандал!
– Возможно, что скандалов больше не будет. Я сделаю все, что смогу, чтобы скандалов больше не было.
– Горячо желаю тебе этого, – сказала королева. – Но Уильям всегда был смешон.
На какое-то время в комнате установилась тишина. Казалось, что королева забыла о своей посетительнице.
– Я утомляю вас, – сказала Аделаида после долгого молчания. – Но я пришла попрощаться перед отъездом. Я пойду.
Королева кивнула, не открывая глаз, и Аделаида поцеловала ее руку и на цыпочках пошла из комнаты.
Перед дверью она еще раз посмотрела кругом, и ее глаза остановились на маленькой скрючившейся фигурке на кровати.
«Я больше никогда ее не увижу», – еще раз подумала Аделаида, тихо закрывая за собой дверь.
Она стояла за дверью. Как же там тихо! Она верила, что Смерть уже была в той комнате, ожидая, когда она сможет шагнуть вперед и сказать: «Следуй за мной».
Она почувствовала непреодолимое желание еще раз попрощаться с королевой, тихо открыла дверь и остановилась на пороге.
Королева Шарлотта открыла глаза, и они посмотрели друг на друга.
– Ты… вернулась, – сказала королева.
– Чтобы попрощаться… еще раз.
– В последний раз, – сказала королева. Аделаида почувствовала слезы на своих щеках.
– Подойди ко мне, – сказала королева, и Аделаида подошла к постели и остановилась.
– Мое дорогое дитя, – сказала Шарлотта. – Да благословит тебя Бог.
– Да благословит Бог Ваше Величество, – прошептала Аделаида.
– Теперь иди, дитя, – сказала Шарлотта. – Я буду помнить, что ты вернулась. Я буду помнить, что ты плакала обо мне.
Аделаида вышла к карете, смущенная и вместе с тем оживленная, спрашивая себя о том, что произошло между ней и нелюбящей и нелюбимой королевой Англии.
* * *
На следующий день Аделаида и Уильям взошли на борт корабля «Ройял Соверен», но, несмотря на изысканную обстановку королевских кают, путешествие прошло неважно.
Герцог не хотел ехать в Ганновер. В молодости, когда его послали на флот, он достаточно поездил по миру, сказал Уильям Аделаиде. Теперь ему хотелось поселиться в Англии.
– Это мой дом, – заявил он, – и здесь моя семья. Он постоянно упоминал Фицкларенсов.
Аделаида попыталась рассказать ему о своей последней встрече с королевой, но он не слушал. Уильям больше любил говорить сам, чем слушать других.
– Моя мать? – говорил он. – О, боюсь, что это старая несносная женщина. Она хорошо поводила за нос короля, прежде чем его упрятали.
Поэтому бесполезно пытаться что-либо объяснить ему. Она поняла, что всегда найдутся такие вещи, которые невозможно будет обсуждать.
– А какой ожидается жизнь в Ганновере? – спрашивал он. – Кембридж генерал-губернатор, и ты займешь второе место после его Августы, так как у нас там не будет никакого официального положения. Как тебе это понравится, а? Причем Адольф на девять лет младше меня.
– Это не имеет никакого значения, – ответила Аделаида.
Замечание вызвало у него смех.
– Знаешь, ты самая покладистая женщина, какую я когда-либо встречал.
Казалось, разговор забавлял его.
– Я надеюсь, это не звучит как оскорбление, – сказала она покорно.
– Оскорбление? Скажи мне, какого мужа может оскорбить покорная и послушная маленькая жена?
Она улыбнулась вместе с ним. Он тогда не понял, что, хотя ее как будто не волнуют такие мелочи, как этот вопрос о более высоком положении в обществе, она полна решимости добиваться своих целей.
Но может случиться и так, что он этого не узнает никогда.
* * *
Новобрачные устроились в Фюрстен Хофе и сразу окунулись в светскую жизнь Гамбурга. Августа скоро поняла, что Аделаиду не волнует перспектива занять второе место после жены генерал-губернатора, и они стали близкими подругами.
Аделаида восхищалась тонкой вышивкой Августы, и они часто вместе сидели за работой. Жена генерал-губернатора любила выращивать цветы и создавать из них поистине художественные композиции. Это было еще одно хобби, которое она разделяла с невесткой, и две молодые женщины наслаждались компанией друг друга.
– Аделаида, – говорила Августа, – ты самая разумная женщина, какую я когда-либо встречала.
Они вместе смеялись над помпезностью церемоний, которые им обеим приходилось посещать; но больше всего любили говорить о будущих детях.
Августа могла шепнуть Аделаиде о своей уверенности в том, что беременна, чтобы потом разочароваться и сказать, что больше не обмолвится ни словом, пока не будет уверена твердо.
Постоянно за шитьем они молились о том, чтобы их мечты осуществились.
