— Ерунда какая-то, — врач смахнул испарину со лба. — Надо идти капаться, Дим.
— Так дослушаем, — пожал плечами санитар. — Интересно ведь.
— Встретил меня ребенок с крылышками, — продолжил рассказ мертвец. — И говорит такой — дядь, у нас закрыто. Я думаю, как это закрыто, куда же мне теперь? Оказалось, или в геенну огненную, или обратно на землю грешную. В ад не больно хотелось, я и вернулся, а тут вы меня кромсаете почем зря.
— Ничего не зря, положено так! — разозлился покрасневший патологоанатом. — Устроили тут цирк. Не положено оттуда возвращаться!
— Так, а куда мне податься? На сковородку к чертям!? — покойник оскалил желтые прокуренные зубы.
Ссору прервал робкий стук из хранилища. Санитар перекрестился и пошел открывать двери. Вместе с налетевшей прохладой из помещения вышел пузатый мужчина в наколках и поприветствовал всех кивком.
— Тоже не пустили? — сочувственно поинтересовался он у старика. — Ну пойдем тогда.
— Куда? — облизнул синие губы старичок.
— Горькую пить, куда же еще, — усмехнулся мужчина. — Где вещички получить можно, господа врачи?
— Выдай, Дим, — устало отмахнулся патологоанатом. — Не против, если мы присоединимся? Денек выдался…
Компания из двух служащих морга и двух покойников вышла в коридор, где столкнулась с налетевшей на них разъяренной фурией главврачихой.
— Где документы, Антон Егорович? — злобно сверкая глазами, выпалила женщина. — А это кто такие? Вы что бомжей к себе водить начали? Мужчины, хоть бы прикрылись!
— Тут такое дело, покойники это, — вмешался санитар.
— За дуру меня держите? Вам скоро полтинник стукнет, а вы тут розыгрыши устраиваете? — возмутилась главврач и ткнула пальцем в шов на животе старика. — А как так-то? Разве так бывает?
— Пойдем, милая, — взял ее за руку дедок. — Все тебе расскажем.
***
Обух топора влетел точно в затылок бегущего по снегу мужчины. Упав ничком, он зашевелился, ощупывая пальцами кровящую рану. Подоспела двойка молчаливых мужиков и за ноги потащила стонущего к машине.
— Да за что же, суки? — пробормотал раненый.
К его ногам крепко привязали автомобильный трос. Машина завелась и быстро набирая скорость, покатила к деревне, таща за собой кричащего мужчину. Выехали на асфальт, где вопли несчастного достигли пика, разносясь на всю молчаливую заметенную снегом округу.
Джип остановился возле выкрикивающей ругательства толпы. На привязанного тут же налетели, начав пинать его ногами, особенно стараясь попасть по лицу. Смуглая, рельефная физиономия цыгана быстра сбилась в кровавую кашу.
— Достаточно! — прогремел властный голос.
В расступающуюся толпу вошел невысокий плешивый мужичок в драном тулупе. Остановившись возле сипящего бедняги, он ласково коснулся кончиками пальцев обезображенного лица.
— Заблудшая душа, скоро ты обретешь покой, — обветренные губы разомкнулись, показывая черные остовы сгнивших зубов. — Несите его!
Цыгана протащили на зданий двор сельсовета, где двое мужиков сколачивали большой деревянный крест. Чуть в стороне, между рядов елей, чернел обгоревший столб. На куче дымящийся золы полулежал сгоревший до костей труп, примотанный проволокой.
— Лала! Лала! Дочка! — закричал цыган, пытаясь вырваться. — Да люди вы или кто!? Что же вы наделали… Я же всегда к вам. Все ко мне шли, никому же не отказывал…
— Не слушайте его нечистые речи, — всхлипывания мужчины перекрыл громкий голос. — Гвозди принесли?
Цыгана положили на грубо сработанный крест. К обнаженному запястью приставили гвоздь и одним лихим ударом загнали его до половины. Молчаливая толпа кругом обступила несчастного.
— Колдун, виновен ли ты в смерти первенцев наших? — плешивый склонился над цыганом.
— Люди, вы чего? Вы чего? — прибиваемый к кресту не срывался на крик, говоря тихим голосом. — Чего вы? Люди? Вы люди разве?
Последний гвоздь прошил лодыжку, и мужики взялись за веревку, поднимая крест над землей. Десятки подошв быстро затрамбовали ямку.
— Преклоните колени, глупцы! Идет суд божий, а не человеческий! — страшно закричал плешивый мужичок. — Молитесь, грешники, молитесь! Грядет конец света и только праведные отправятся в рай!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Пребывающая в безумном трансе толпа не заметила, как главный обличитель отвернул голову, скорчив довольную гримасу. Шейные позвонки с хрустом выкрутились, совершив почти полный оборот, и глумливое лицо уставилось на цыгана. Плешивый ему подмигнул и показал раздвоенный язык.
— Склонитесь, глупцы, склонитесь!
Глава 24
Я бежал по узкому полузатопленному коридору, прижимая руку к раненому бедру. Капли крови бойко срывались в мутную воду, оставляя алый след. Купить или продать, твою мать. Хорошо, что меч Каина предоставляет весомую скидку и кэшбек. Я нашинковал статую торговца в каменное крошево, только гаденыш умудрился задеть напоследок, вскрыв бедро от таза до колена.
Через пять минут эйдос подлатал рваную дырень, но каждый шаг отдавал резкой болью.
Я вылетел на узкую площадку, срывающуюся в огромную яму. В шевелящемся и кричащем месиве было трудно узнать грешников, настолько тесно они переплелись между собой. Заполненный кровью кратер вмещал в себя тысячи людей, бивших, кусавших, коловших друга. Все молчали. Раздавался только треск костей, мягкие шлепки ударов, глухой невнятный рык. Круг гнева.
Спрыгнув на головы дерущихся, я за пару секунд очистил вокруг себя свободное пространство. Горячая кровь благодарно булькнула, принимая в себе расчлененные останки. Иголками по коже заструились капельки эйдоса.
Влетев в месившую друг друга толпу, я сам превратился в машину для убийств — рвал плоть когтями, выкашивал целые ряды мечом, пронзал головы хвостом. Непрерывный поток эйдоса только подстегивал меня. За спиной вставали убитые, вновь погружаясь в безумие битвы.
Я издал разочарованный вой, расшвыривая противников. Мне стало мало убивать за раз десяток грешников. Загустевшая аура потекла во все стороны, заставив глаза сражающихся вспыхнуть красным огнем. Давайте, насекомые, налетайте!
Резкое пробуждение вырвало меня из сладостного забытья. Будто бешеный пес, я задергался в каменных оковах, пытаясь добраться до привезшей еду старухи. Убить, разорвать, выпотрошить. Тонкое щупальце ауры задрожало в воздухе, но почти сразу погасло. Служанка торопливо свалила.
Черт, да что же я творю!? В отсутствии подходящей цели ярость начинает кусать хозяина. Забившись в припадке гнева, я раскроил руки и ноги, пока накатавшая боль не начала уносить кровавый туман. Успокойся, надо успокоиться. Похоже, что круг гнева оказался моим слабым местом.
— Мне донесли, что ты в не очень хорошем настроении? — спустя полчаса появился нефилим. — Что-то случилось?
— Нет.
— С твоей просьбой неувязка вышла, кто же знал, что наша Лорочка свяжется с Братством? — развел руками Дагон. — Может кто-нибудь другой подойдет?
— Ив? Моя начальница, — пробормотал я.
Ублюдок несколько секунд смотрел на меня, а потом согнулся в приступе смеха. Утерев выступившие слезы, Дагон оставил на лице кровавый след.
— Тела так быстро изнашиваются, — вздохнул нефилим. — Хорошо, я пришлю ее, но договариваться сам будешь.
Подземелье вздрогнуло, осыпав нас пылью и крошкой. Толчок быстро повторился, заставив пол ходить волнами, и нефилим свалился на землю.
— Вот и боги подоспели, — вскочил Дагон, потирая задницу. — Я думал эти недоумки будут еще пару лет телиться. Папочка пошел встречать гостей, поэтому, будь паинькой и попробуй усвоить мою кровь. Через три дня начинаем. Ла-ла-ла!
Напевая дурацкую мелодия, Дагон исчез. Через три дня? Тогда никакой надежды не осталось. Ее и так не было. Тот зыбкий призрачный лучик, что дало погружение в преисподнюю… Фантом. Немного эйдоса, немного навыков…
Я засмеялся и вытянулся на холодном каменном ложе. Будь, как будет. Я ни о чем не жалею. То короткое время, что мне было отпущено, оказалось не таким уж плохим. Куда лучше, чем двадцать лет жизни до встречи с демоном.
