class="p1">— Четыре… ― повторил он, ― ты уверена? Потому что я насчитал пять.
— Я не стану благодарить вас за те дурацкие карточки, ― резко сказала, чувствуя, как кровь по венам начинает бежать быстрее.
— Я знаю, ― неожиданно произнес он. ― И говорил не об этом.
Он неотрывно смотрел на меня, намеренно сделав паузу, тем самым словно давая шанс самой вспомнить, что же именно я упустила.
Видит Бог, я пыталась, но на ум совсем ничего не приходило.
— Помнишь, как ты чуть не упала сегодня? ― он снова немного помолчал и, кажется, уголки его губ слегка дернулись. ― Поэтому, пять, Эбигейл. И я хочу получить свою благодарность.
— И что же? ― не знала, как вообще смогла заговорить. ― Сказать вам «спасибо» пять раз? Или, возможно, вам нужно нечто другое?
Выпалив первое, что пришло в голову, я перевела дыхание, но никак не ожидала, что задохнусь снова. И мгновенно пожалею о сказанном.
— Верно. Мне нужно нечто совсем другое. Я хочу, чтобы ты ответила за свои слова. Те самые, которые бросила мне в лицо несколько минут назад.
— Слова… ― сглотнула.
— Да, слова. О том, что ты обязана мне. И что я могу потребовать у тебя свой долг ровно столько раз, сколько заслужил. А еще… ― невольно отступила назад, повинуясь своему телу, которое желало убежать отсюда как можно скорее, но уперлась в очередную бронзовую фигуру. Дарен тут же заключил меня в цепь своих рук. Господи, кругом же люди! ― …мне показалось, или ты хотела сказать, что сделаешь для меня абсолютно всё?
С каким же наслаждением он это произносил. И какой невероятной силой горели его глаза. Наверное, иногда я всё ещё боялась его хищнического взгляда, хотя отчего―то ощущала, что он не причинит мне зла. Не намеренно.
— Я… ― говорить было трудно, горло словно что―то сдавило, ― это не…
— Я так и знал, ― не дал закончить мне Дарен. ― Ты не умеешь отвечать за свои слова, верно? ― его взгляд пробирал до мурашек, а дыхание обжигало кожу. ― Или же просто боишься, что это окажется тебе не по силам? Нет? ― он словно прочитал всё по моим глазам. ― Так докажи мне это. Докажи, что ты достаточно смела для того, чтобы разыграть эту партию.
Сделала тяжелый вдох, не зная, какие слова подобрать в ответ. Не зная, что сейчас окажется правильным. Но отчетливо понимая ― я не смею молчать. Если для него это на самом деле игра, значит, ощутив мою слабость, он почувствует себя победителем.
Наверное, мне должно было быть всё равно, но чувствовала я нечто совершенно иное. То, что подталкивало меня принять его правила. В конце концов, что такого он мог попросить её сделать? Принести ему кофе? Или организовать ещё один прием? Я справлюсь с этим. Его провокации не загонят меня в угол.
— Ладно, ― сжала пальцы в кулаки, стойко выдерживая стальной взгляд, ― я согласна сыграть.
Ухмылка, медленно появившаяся на его лице, заставила моментально задрожать и пожалеть о брошенных в ответ словах. Только вот отступать было слишком поздно. Его взгляд заставил понять одну простую истину: я только что добровольно заключила сделку с Дьяволом и, кажется, продала Ему свою душу.
12. Дарен и Эбигейл
Я сидел за большим овальным столом, откинувшись на спинку кресла и, сложив руки перед собой, смотрел на экран. Изредка поглядывая на клиентов, замечал, что презентация, которую мы готовили вчера весь день, производит ожидаемый эффект.
Им не просто нравилось. Они были в восторге.
Эти люди с восхищением глотали каждое слово Пола, по его требованию опуская глаза на папки, лежащие перед их глазами. Так и должно было быть. Ведь «Даймонд Констракшн» являлась лучшей строительной компанией на рынке, ― иного варианта не существовало.
Каждый, кто собирался возвести что―то совершенно уникальное и ценное, хотел иметь дело именно с моей фирмой. Специалисты самых различных профессий мечтали работать на меня, рекламные, юридические и обслуживающие фирмы желали сотрудничать со мной, а конкуренты жаждали растоптать.
Моё имя внушало страх и одновременно ― уважение и преклонение. Так было все то время, что я себя помнил. И это не должно было меняться.
— Спасибо, мистер Бейкер, ― вставая, сказал невысокий мужчина, ― кофе был превосходным, а презентация ― невероятной. Это именно то, чего я хотел. Всё строго, выдержанно, холодно, и в то же время со вкусом, ― он признательно кивнул, а затем вытянул свою ладонь. ― Приятно иметь с вами дело.
— Приятно, когда клиенты довольны, ― Дарен тоже поднялся, а затем ответил на рукопожатие. ― Если у вас появятся вопросы, вы всегда можете позвонить, и мы договоримся о встрече.
— Думаю, что этого не потребуется, ― уверенно отозвался тот, запахивая пиджак. ― Репутация этого места говорит сама за себя. Знаете, в русском народе говорят: «каков хозяин, таков и его дом». Это ваш дом, мистер Бейкер. И в нем всё идеально.
Кивнул, наблюдая, как Холли провожает клиентов к выходу. Повернул голову, замечая, как Пол так же молча направляется к двери.
Он ничего не сказал мне.
Не поздравил с нашей общей победой. Не предложил выпить в баре и отметить очередной контракт, который принесет нам миллионы. Просто развернулся и стал уходить.
Еще со вчерашнего дня я заметил в нём перемены, но спросить о том, что с ним происходит, не было возможности. Точнее, я слишком долго на это решался.
— Пол? ― я остановил его практически у порога, положив свою руку ему на плечо. Казалось, что в молчании прошло слишком много времени. Он ничего не говорил, а мне было сложно произнести то, что, однако, я должен был сказать. ― Ты… кхм… всё нормально?
— Нормально.
Он вновь хотел уйти, но я сжал руку сильнее, а затем кивнул в сторону стола.
— Сядь.
— Давай потом? Работы много накопилось.
— Пол, ― резко перебил его. ― Работа подождет.
Мой друг усмехнулся, разворачиваясь ко мне лицом.
— Это точно твои слова?
— Сядь, ― приказным тоном повторил я, и после обреченного выдоха Пол послушно опустился на кожаный диван. Я никогда не был сентиментальным. И всегда пресекал любые, даже самые незначительные отростки хоть каких―то чувств. Так, чтобы они никогда не пробились на поверхность.
О какой заботе здесь может идти речь?
Меня никогда не волновало душевное состояние человека, его проблемы или горести, если только этим человеком не была моя сестра. И Пол прекрасно это знал.
Все это знали.
Я не умел выражать сочувствие, не говоря уже о том, чтобы дать совет.
