Он отшвырнул недокуренную сигарету, и та пролетела в нескольких миллиметрах от левой руки Остина.
– Когда я сел, никто из родственничков по линии Фордов и носа не показал в Артур-Килле. Так что нечего теперь изображать любовь!
Остин примирительно поднял руки:
– Я тебя понял.
– Нет. – Картер стал надвигаться на него. – Ты ни бельмеса не понял. Родство там или не родство, но у меня руки чешутся прямо здесь начистить тебе задницу. Просто из принципа.
Остин не отступил, даже когда Картер оказался с ним нос к носу.
– А тебе не кажется, что это сильно повлияет на твое досрочное освобождение?
– Валил бы отсюда вместе со своим долбаным благочестием, – прошипел Картер. – И нечего смотреть на меня так, будто ты чище монашкиной простынки. Ты знаешь: один мой звонок, несколько слов о твоих сделках с Казари, и федеральные власти мигом обложат тебя со всех сторон.
– А ты что, уже нарыл кучу компромата на Казари и на меня?
Они оба стояли почти вплотную, сердито переглядываясь и не отступая ни на полшага.
– Парни, это у вас игра такая?
В дверях мастерской стоял Макс, скрестив руки на широкой груди. Глаза Остина блеснули в его сторону и тут же снова переместились на Картера.
– Да, Макс, – ответил Картер, продолжая в упор смотреть на Остина. – Мой двоюродный брат уже уезжает.
Остин хмуро кивнул:
– Ты все-таки подумай о моих словах, Картер. До связи.
Он двинулся к своей машине на противоположной стороне улицы.
Картер дождался, когда тот уедет, затем повернулся к Максу. Лицо у него было мрачнее тучи.
– Что понадобилось этому выползку? – спросил Макс.
Картер встал рядом с ним:
– Опять пытался купить меня на отступные.
– И что ты ему сказал?
– Чтобы поискал себе другие занятия, а если не найдет, пусть сам себя поимеет.
– Правильно. Это по-нашему.
Макс одобрительно хлопнул его по плечу. Картер усмехнулся и мысленно приказал себе успокоиться.
Ишь, родственничек выискался. Да что этот гребаный Остин знает о родстве?
Форды – они все такие. Их волновали лишь способы добраться до его денег и упрочить собственную власть. Картер хоть и ненавидел каждый цент, поступавший на его счет в швейцарском банке, но танцевать под фордовскую дудку не собирался. Он не шестерка, чтобы гнуться перед так называемой родней.
В следующее мгновение ему стало не до Остина.
– Черт! Я же совсем забыл!
Картер хлопал себя по карманам, будто что-то искал.
– Макс, который час?
– Без четверти четыре. А что за пожар?
Вместо ответа Картер выругался и кинулся в мастерскую за ключами и рюкзаком.
– Я опаздываю! Понимаешь? Опаздываю!
Он натянул кожаную куртку, надел вынутые из кармана темные очки и подбежал к своему мотоциклу.
– На урок опаздываю! – пояснил он изумленному Максу, надевая шлем. – Я же обещал ей, что ни в коем случае не опоздаю!
– А-а, ты про свою училку, – наконец понял Макс.
Картер уже выруливал на проезжую часть.
– Если урок не заладится, скажи ей, что готов вместо тебя записаться в ученики. И в учителя тоже. Мне всегда нравились рыжие.
Картер показал ему средний палец. Макс загоготал, глядя, как его друг на полной скорости рванул по улице.
* * *
Кэт раздраженно барабанила пальцами по столу читального кабинета. И с чего она взяла, что Картер сдержит слово и не опоздает?
По одной простой причине: дура она, вот и все.
Глупо было думать, что он приедет вовремя. Еще глупее было строить планы совместных занятий и злиться на него, что он, даже не подозревая об их существовании, уже их опрокинул. И уж верх глупости – подкрасить губы, прежде чем явиться сюда.
Кэт достала из сумки «Ленивого мышонка Уолтера» и перечитала надпись на форзаце: «…какими бы ни были препятствия».
И вообще, что она знала о его привычках? В тюрьме он был вынужден подчиняться общему распорядку. А в обычной жизни… Про таких говорят: «Он и на собственные похороны опоздает». Кэт закрыла книгу и снова посмотрела на часы. Десять минут пятого. В прошлый раз она ждала полчаса. Сейчас уже прошло двадцать минут. Кэт проверила мобильник. Ничего, кроме сообщения от Остина. Тот желал ей удачного дня и спрашивал, есть ли у нее планы на субботу.
Кэт закрыла глаза. Как назло, перед мысленным взором встала сцена в книгохранилище, когда Картер – сильный, рослый, мускулистый – подхватил ее со стремянки и потом так замечательно поддерживал за талию.
– Дурь это все! – Кэт уткнулась подбородком в стол и даже не заметила, что разговаривает вслух. – Размечталась, как старшеклассница. Возьми себя в руки. Все эти красавчики…
– О каких красавчиках речь? – послышался вдруг знакомый голос.
Кэт открыла глаза. Голову от стола она поднимала медленно, как будто каждый дюйм давался ей с огромным трудом.
– О моих… туфлях, – сказала она, выставляя ногу и показывая Картеру серо-стальную лодочку от Гуччи. – Правда, красивые?
Она упорно разглядывала туфли, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.
Картер смотрел не столько на туфлю, сколько на ее ногу.
– Я не очень понимаю в женских туфлях. Но у вас хороший вкус. Раз вы их купили, значит это то, что вам надо. – Куртку он повесил на спинку стула. – Я прекрасно понимаю, что опоздал. И помню, что обещал приехать вовремя.
– Да, – резко согласилась Кэт, радуясь перемене темы. – Второе опоздание подряд. Понимаю: у вас есть дела. Но у меня тоже они есть. А эти постоянные опоздания ни к чему хорошему не приведут. Мы уже потеряли пятнадцать минут.
– Персик, не наезжайте на меня. Пожалуйста. У нас с вами всего второе занятие. Я еще не успел войти в колею жизни на свободе. Мне не свойственно хронически опаздывать… Я постараюсь. Договорились?
Его лицо стало мягче и… беззащитнее, что ли?
– Что вас задержало на этот раз? – (Картер как будто не понял ее вопроса.) – Почему вы опоздали? Что случилось?
Он глубоко втянул в себя воздух:
– Родственная разборка. Пришлось встрять. Когда спохватился, было без четверти четыре. Я сразу помчался сюда.
Родственники? Меньше всего Кэт ожидала услышать от него такую причину. Но ведь она ничего не знала о его семье.
– Вы уладили… конфликт? – осторожно спросила она.
– Более или менее… на время. – Картер отвел глаза. – Ну что, начнем занятие?
Кэт заметила, как он стиснул зубы. «Я почти ничего о нем не знаю», – подумала она. Раньше это ее не задевало, но сейчас почему-то задело. Ее тянуло к Картеру, временами – очень сильно, однако зов тела не углублял знакомства. То, что она знала наверняка, можно было пересчитать по пальцам одной руки. Картер отбыл часть тюремного срока (причем не первого), был хорошо образован и работал в автомастерской у своего лучшего друга. Что еще? Все его жесты, например курение сигареты, распространяли сексуальные флюиды. Он потрясающе выглядел в далеко не новых джинсах, а эти темные очки…
