— Это который ножичком Стефано голубого завалил? Еще бы не помнить. Кстати, Тор, что за подстава? Ты кому кинжал Стефано загнал? — начал наезжать лейтенант на гнома.
— Нет, ну что за дела? — возмутился старичок. — Стас ко мне с пгетензиями: кому пгодал кинжал Стефано? Некгон ко мне с пгетензиями: кому пгодал кинжал Стефано? А тепегь и этот вьюнош туда же! Повтогяю еще газ! Это был не кинжал Стефано. Это была искусная подделка, в котогую кто-то вбухал пгогву магии. Говогю вам это как пгофессионал, знаток холодного огужия! Кинжал этого взбесившегося некгоманта Стефано заточен под дгугие цели и не способен изгонять из этого мига ангелов.
— Не понял. Что ты сейчас сказал? — нахмурился лейтенант.
— Все правильно он сказал, — кивнул Некрон. — Тот, кто под голубого или под трансвестита в ресторане косил, был ангелом. А господин с кинжалом был демоном. Ну твои терки с ангелом меня не напрягают, а вот то, что к тебе демоны начали проявлять интерес, меня откровенно пугает. Короче, мы с Тором тебе защиту организовали, — кивнул вампир на татуировку. — Он свою, я свою. Его защита уже в тебе глубоко сидит, ну и моя скоро там будет. Как процедура до конца завершится, демонам в тебя беса уже не вселить. Надеюсь, против такой защиты ты не возражаешь?
— Нет, конечно. Думаю, Папа был бы недоволен, если бы узнал, что в его отделе оказался одержимый. Еще Дашку за меня не отдаст. Не, все путем. Спасибо, ребята. — Валентин благодарно посмотрел на Некрона.
Вампир просиял, и юноша дал себе слово почаще хвалить своего личного вампира, который к тому же является его рабом, если верить Стасу.
Юноша встал с дивана.
— Тор, а где моя одежда?
— Какая одежда! — возмутился Диор. — Ты куда собрался?
— На точку. Мне за этим… как его… Валерьяном Павловичем следить надо.
— Уже без тебя следят! Немедленно в постель! Дрыхнуть до тех пор, пока это тату в тебе не растворится!
— В смысле, как растворится? — не понял Валентин.
— В смысле, до конца растворится, — пояснил Некрон. — Архангел Гавриил не на коже твоей красоваться должен, а внутрь тебя войти и огненным мечом бесовское отродье разить, не пропуская внутрь.
— Глотни вот этого, — извлек из кармана очередную фляжку Диор. — И спать! Тебе к завтрашнему утру надо сил набраться. Сам понимаешь, предстоит очень серьезный разговор.
— С кем?
— Со Стасом. Сегодня начальство Черную Вдову и Полковника песочит, а завтра за тебя возьмется.
— Нет, ну мне-то не привыкать. А их за что?
— За то, что тебя, недоросля, плохо готовили. Иначе бы ты на этой слежке не засветился. Спать!
Диор затолкал в рот юноше горлышко фляжки и заставил его выпить очередную дозу своего дикого пойла.
6
На службу Валентин прикатил прямо от Тора, в личных апартаментах которого провел ночь. От его магазинчика «Антиквариатъ» до места службы было недалеко, однако утренние пробки на дорогах дали о себе знать, и он умудрился опоздать на целых пятнадцать минут. Это очень расстроило парня, так как ему хотелось успеть пообщаться с друзьями родного третьего крыла, по которому уже успел соскучиться, до того как его начнет песочить Стас. Отмахнувшись от охраны, которая попыталась всучить ему уже не вазелин, а веревку с мылом, быстро проскочил все проверки и, оказавшись на глубине ста пятидесяти метров от поверхности земли, на цыпочках прокрался мимо кабинета Стаса, после чего ринулся в сторону помещений, которые занимали члены третьего крыла. Однако там его ждало разочарование. Внутри никого не было. Даже его невеста отсутствовала, хотя обычно являлась на службу ни свет ни заря.
— Наверное, Машку на тренажере гоняют, — осенило лейтенанта, и он поспешил в операторную.
Однако и там друзей не оказалось. На месте был только очень расстроенный Петрович в своем неизменном белом халате.
— А наши все где?
— Это ты, Валька? — Пальцы оператора пробежались по клавиатуре, задавая новые параметры среды внутри тренажера. Закончив настройку, Петрович повернулся к лейтенанту. — Слушай, а эта ваша Мария точно своего муженька грохнула?
— Точно. А с чего такой странный вопрос?
— Ну… — замялся Петрович. — Твои ребята сами-то этого не видели, мы все знаем с твоих слов… а может, все-таки это ты его завалил?
— Да в чем дело-то? — начал сердиться Валентин.
— Понимаешь, чтобы на такое решиться — выстрелить в человека, да еще и в первый раз, да еще и в мужа… А она его, говорят, любила. Это знаешь, много мужества надо иметь.
— Правильно. Потому ее в крыло и взяли. И что с того?
— А ты посмотри, как она трассу проходит.
Петрович вывел изображение на экран большого монитора и включил на полную мощность звук.
— Ой, мамочки мои! Ой, мамочки!
Машка ползла по серому грязному асфальту, волоча за собой автомат, тихонько поскуливая от ужаса. Вокруг нее завывали оборотни, метались вампиры, демонстрируя свои белоснежные клыки, эльфы стреляли чуть не в упор, но ни одна стрела не могла воткнуться в ее бронежилет. Все попытки конструктов достать стажера разбивались о невидимое защитное поле.
— Это что за артефакт она применила? — заинтересовался Валентин.
— Да кто ж ее знает! На ней ни одного амулета нет. Это она со страху чего-то наколдовала. И что интересно, сама не знает как. У нас все спецы на ушах стоят. Никто ничего понять не может. Ясно только, что это какая-то естественная защитная реакция организма на опасность. Она оборотней очень боится. Эльфы, вампиры ничего, на них реагирует нормально, проверяли. А вот оборотни… ее, понимаешь, собака в детстве покусала, когда она летом у бабушки в деревне отдыхала, а фельдшер с бодуна ей лошадиную дозу сыворотки от столбняка всадил. Рука словно мячик раздулась. С тех пор она уколов и собак как огня боится. Если этого теста не пройдет, придется списывать. Колдун очень расстроен. Он к ней, по-моему, неровно дышит. Просто не знаем, что и делать. Уже неделю мучаемся.
— Хочешь, помогу?
— Только посмей туда сунуться! Нам и прошлого раза за глаза хватило.
— Да не пойду я туда, не бойся. У вас просто неправильный подход к делу, — авторитетно сказал Валентин. — Меня из-за этой трассы ведь тоже пытались списать.
— Помню. Ну и что?
— Клин клином вышибают. — Лейтенант кинул взгляд на таймер. Из отведенного на прохождение трассы времени три минуты в запасе еще было. Недолго думая юноша включил микрофон.
— Машка, за тобой мышь ползет!
— А-а-а!!!
Это было похоже на взрыв. Окружавшее Марию силовое поле рвануло во все стороны ледяными молниями, расшвыряв конструктов как котят, а сама девица, не удосужившись даже подняться, на карачках прошуршала трассу с такой скоростью, что регистратор только озадаченно крякнул, выдавая на табло результат. С грохотом обрушился внезапно обледеневший балкон многоэтажки, ненароком задетый взрывом, похоронив под собой слабо трепещущее тело одного из конструктов, а следом за ним рухнул и весь дом, превратившись в гигантский ледяной сугроб. В воздух взметнулась неведомо откуда взявшаяся снежная пыль, запорошив объектив видеокамеры.
— Провалиться… — ахнул Петрович, выпучив глаза на экран.
Здания рушились один за другим вдоль всей трассы следования перепуганного стажера, и не все сидящие внутри конструкты успевали покинуть место засады и вывернуться из-под обледеневших обломков. А те, кто успел вывернуться, превратились в ледяные столпы.
— Ну вот трасса и пройдена, — почесал затылок Валентин.
— Тебе, я слышал, дедушка большое наследство оставил, — хмыкнул Петрович, глядя на учиненный стажером разгром. — Считай, что его уже нет. Стас тебе такой счет выставит!
— А я че? Я ниче. Это все Машка.
— Даже не надейся все на девочку списать. Сдам. И вообще, что ты здесь делаешь? Тебя Стас ждет. Все ваше звено в его кабинете с утра парится. Только для стажера исключение сделали. Ей еще рано смотреть на то, как шеф зверствует.
— Ух и е-мое!
Валентин выскочил из операторной и помчался на ковер к начальству. Оказавшись около кабинета шефа, лейтенант сделал пару глубоких вдохов-выдохов и только после этого зашел внутрь.
— Разрешите, Станислав Николаевич? — робко спросил он, косясь на третье крыло.
— Садитесь! — сердито буркнул начальник отдела.
Знахарь, Полковник, Колдун, Батюшка и Черная Вдова, которые только что стояли навытяжку перед Папой, начали рассаживаться по стульям. Стас перестал мерить шагами кабинет и сел за стол в свое начальственное кресло.
— Вот заметьте, Полковник, — ядовито сказал он, — практически все крыло уже здесь, а Херувим у нас вольная птица. Когда захочу — ухожу, когда захочу — прихожу. Причем вваливается без стука.
— На правах будущего родственника, наверное, — высказал предположение Полковник, задумчиво изучая потолок.
