Коленатый. Крайне сожалею, мадемуазель, но вы заблуждаетесь. Я карманник и международный вор. Собственно говоря, я… Арсен Люпен.[29] Эмилия. (Прусу). А вы, Прус? Ведь вы джентльмен. Вы не позволите…
Прус. Попрошу вас не говорить со мною.
Кристина. (с рыданием). Как мерзко вы с ней поступаете! Оставьте ее в покое.
Коленатый. Я то же самое говорю, девочка. Мы действуем нагло. На редкость нагло.
Грегор. (вываливает на стол кучу бумаг). Вот как, мадемуазель? Вы, оказывается, возите с собой целый архив. (Идет в спальню.) Коленатый. Будто специально для вас, Витек. Прямо деликатесы, а не документы. Может быть, рассортируете по годам?
Эмилия. Посмейте только читать их!
Коленатый. Милостивая государыня, убедительно прошу вас оставаться на месте. В противном случае я буду вынужден применить насилие, в нарушение параграфа девяносто первого уголовного уложения.
Эмилия. И это говорите вы, адвокат?!
Коленатый. Видите ли, я вошел во вкус. Очевидно, у меня врожденная склонность к преступлениям. Подлинное призвание иногда познается лишь к старости.
Пауза.
Витек. Разрешите осведомиться, мадемуазель Mapти: куда вы поедете гастролировать?
Молчание.
Гаук. Mon dieu, je suis dеsole… dеsole.[30] Витек. А… читали вы рецензии о себе?
Эмилия. Нет.
Витек. (достает из кармана вырезки). Восторженные рецензии, мадемуазель. Вот, например: «Голос изумительной яркости и силы, необыкновенная полнота верхов, совершенное владение своими вокальными средствами». Дальше: «Исключительный драматизм игры… невиданное сценическое мастерство… явление единственное в истории нашей оперы и, видимо, оперного искусства вообще». В истории, мадемуазель, обратите внимание!
Кристина. Так оно и есть.
Грегор. (возвращается из спальни с охапкой бумаг). Вот, доктор. Пока — это все. (Бросает бумаги на стол.) Беритесь за дело.
Коленатый. С удовольствием. (Нюхает бумаги.) Какая пылища, мадемуазель. Витек, это пыль веков.
Грегор. Кроме того, нашлась печать с инициалами Э. М., оттиск которой есть на заявлении Эллен Мак-Грегор.
Прус. (встает). Покажите.
Коленатый. (над бумагами). Господи боже! Витек, здесь есть бумаги, датированные тысяча шестьсот третьим годом.
Прус. (возвращая печать). Это печать Элины Макропулос. (Садится.) Коленатый. Чего-чего только нет…
Гаук. Ох, боже мой…
Грегор. Вам не знаком этот медальон, господин Гаук? По-моему, на нем ваш достопочтенный бывший герб.
Гаук. (рассматривая медальон). Да… так и есть… я его сам подарил ей.
Грегор. Когда?
Гаук. Ну, тогда… в Испании… пятьдесят лет назад.
Грегор. Кому?
Гаук. Ей, лично ей, Евгении Монтес… понимаете?
Коленатый. (роясь в бумагах). Тут что-то по-испански. Можете прочесть?
Гаук. О, конечно. Позвольте-ка. Хи-хи, Евгения, это из Мадрида.
Коленатый. Что это такое?
Гаук. Полицейское предписание о немедленном выезде… за нарушение общественного порядка… Ramera Gitana que se llama Eugеnia Montez.[31] Хи-хи! Я знаю: это из-за той драки, а?
Коленатый. Виноват. (Разбирает бумаги.) Заграничный паспорт на имя Эльзы Мюллер; семьдесят девятый год… Свидетельство о смерти… Эллен Мак-Грегор, тысяча восемьсот тридцать шестой год. Так, так. Все вперемешку. Подождите, мадемуазель, мы рассортируем по фамилиям. Екатерина Мышкина — это ещё кто такая?
Витек. Екатерина Мышкина была русская певица, в сороковых годах.
Коленатый. Вы все знаете, дорогой мой.
Грегор. Любопытно, что инициалы всегда «Э. М».
Коленатый. Мадемуазель, видимо, коллекционирует документы с этими инициалами. Особое пристрастие, а? Ого, «твой Пепи»! Это, безусловно, ваш предок, Прус. Прочитать? «Meine liebste, liebste Ellian».[32]
Прус. Может быть, Элина, а?
Коленатый. Нет, нет, Эллен. И на конверте — Эллен Мак-Грегор. Вена, Императорская опера. Погодите, Грегор, Эллен ещё придет к финишу первой. «Meine liebste, liebste Ellian»…
Эмилия. (встает). Погодите! Дальше не читайте. Это мои письма.
Коленатый. Что ж поделаешь, если они оказались такими интересными и для нас.
Эмилия. Не читайте. Я расскажу все сама. Все, о чем вы спросите.
Коленатый. Правда?
Эмилия. Клянусь!
Коленатый. (складывает бумаги). В таком случае, тысяча извинений, мадемуазель, за то, что нам пришлось принудить вас к этому.
Эмилия. Вы будете судить меня?
Коленатый. Боже упаси. Вполне дружеский разговор.
Эмилия. Но я хочу, чтобы вы меня судили.
Коленатый. Ах, так? Постараемся, в пределах наших возможностей. Итак — пожалуйста.
Эмилия. Нет, все должно быть, как в суде. Крест и все прочее.
Коленатый. А, вы правы. Еще что?
Эмилия. Но сперва пустите меня поесть и привести себя в порядок. Не могу же я предстать перед судом в неглиже.
Коленатый. Совершенно верно. Все должно иметь надлежащий, солидный вид.
Грегор. Комедия!
Коленатый. Тс-с-с! Не дискредитируйте акт правосудия. Обвиняемая, вам предоставляется десять минут на одевание. Довольно этого?
Эмилия. Да вы в своем уме? Дайте хоть час.
Коленатый. Полчаса на подготовку и обдумывание, после чего вы предстанете перед судом. Ступайте. Мы пришлем вам горничную.
Эмилия. Спасибо. (Уходит в спальню.)
Прус. Пойду к Янеку.
Коленатый. Только возвращайтесь через полчаса.
Грегор. Не могли бы вы хоть сейчас быть немного серьезней, доктор?
Коленатый. Тс-с-с, я страшно серьезен, Грегор. Я знаю, как на нее воздействовать. Это истеричка. Витек!
Витек. Что угодно?
Коленатый. Сбегайте в ближайшее похоронное бюро. Пусть пришлют сюда распятие, свечи и черное покрывало. Потом — Библию и прочую бутафорию. Скорей!
Витек. Слушаюсь.
Коленатый. И раздобудьте где-нибудь череп.
Витек. Человеческий?
Коленатый. Человеческий или коровий — это все равно. Лишь бы у нас был символ смерти.
Занавес
ЭПИЛОГ
Та же комната, обставленная как зал суда. Столы, диван, стулья покрыты черным сукном. На большом столе налево крест, Библия, горящая свеча и череп. За столом председатель суда Коленатый и секретарь Витек. Прокурор Грeгор за столиком в середине. На диване — присяжные: Прус, Гаук и Кристина. Налево свободный стул.
Коленатый. Ей пора уже явиться.
Витек. Не приняла ли она, не дай бог, какой-нибудь яд?
Грегор. Вздор! Она слишком любит себя.
Коленатый. Введите подсудимую.
Витек стучится в спальню и входит.
Прус. Не могли бы вы избавить меня от этого фарса, доктор?
Коленатый. Нет, вы должны быть присяжным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
