Дроид оборачивается на скрип двери, секунду не знает, что делать, потому что на пороге стоит Акросс, совершенно спокойный и уверенный в себе. Он осматривает комнату, и Дроид ему, будто старому приятелю, начинает говорить:
— Кай отошел ненадолго, он скоро…
Но Акросс ни о чем его не спрашивает. Он-то как раз помнит о цели игры и о том, что игроков у противника уже больше, и, не найдя Кая, без разговоров простреливает голову Дроиду, и даже немного теряется, когда это вызывает снова бурную реакцию у людей с автоматами. Большинство, будто и сами были заложниками, бросают оружие.
— Расходитесь, — немного растерявшись, командует Акросс как можно спокойнее, но своими словами запускает новый механизм реальности — брошенный автомат поднимает один из политиков в строгом костюме и, откинув на вспревшую лысину остатки редких волос, очередью пересекает двоих противников сразу, не в голову, а как придется — через грудную клетку и руки.
— Что вы делаете? — возмущенно возражает второй. Акросс только наблюдает за этим, как за фильмом. Пока в него не целятся ни враги, ни союзники. — Он же сказал, что они пригодятся как запасные органы.
— Меня вполне устраивают синтетические, — пожимает плечами тот, что с автоматом, пустив новую очередь. И тогда, наконец, приходит ответ — тоже не прицельный, снизу вверх, от ног к груди. На этот раз стреляют захватчики, которых вынудили защищаться. Следующей целью они выбирают Акросса, как второй источник агрессии, и тому приходится захлопнуть дверь и кубарем лететь с лестницы вниз. Он засмотрелся на происходящее и едва не проиграл по собственной глупости. В любом случае, Кая там не было.
— А самое потрясающее знаешь что? — ликует Мей, набирая в четыре пальца обоих рук коды на небольшой клавиатуре лэптопа. — Что Акросс сам приказал тебя ликвидировать. Когда ты просто слабая девушка, то ты интересна ему, но, приобретая силу, ты становишься не самым приятным противником. Геморроем, честно говоря. Обычно это разок за игру, тут Акросс мог потерпеть, но в этот раз просто все границы перешла. Думаю, став сильнее, ты стала ему тоже надоедать.
— Тоже, — выделяет Гидра скептически. Мей останавливается на секунду, осознав, что промахнулась, улыбается криво.
— Добро пожаловать в клуб бывших Акросса.
— Я даже нынешней не была. К тому же я не хотела бы превращать игру в женскую драку за мужика.
— Нет, что ты. Просто мы в разных командах, ничего личного, — Мей улыбается, почти закончив с подбором кода. Он не стирает как таковую программу — останется хакерский искусственный разум, но не личность Гидры. Как раз ее перепрограммирование убьет.
— Вот, и я о том же, — довольно соглашается Гидра. Мей наконец замечает отсвечивающий от экрана красный огонек, осторожно поворачивается, чтобы увидеть минимум три направленных на нее прицела охранных дронов, висящих под потолком.
— Я рада, что мы поговорили, — заканчивает Гидра, прощаясь, как с подругой и даже ее сплетенное из графиков изображение доброжелательно машет. — Пока.
Мей возвращается к клавиатуре резко, надеясь закончить, но пули, конечно, успевают раньше. Даже пачкая кнопки в крови, Мей пытается убрать соперницу, но промахивается по клавишам, а после следующего залпа выстрелов уже не встает.
— Ты нашел Хаски? — Гидра снова переключается на серьезный тон.
— Ты убрала Мей? — вопросом на вопрос тут же отвечает слегка запыхавшийся Кай.
— Откуда это недоверие? Я ведь еще контролирую ситуацию, значит убрала.
— Не пугай меня так. Если бы они вернули контроль над системой — нам бы пришлось очень быстро бежать.
— Давай, скажи это. Все сделала я, и я всех спасла. Ну?
— Я нашел Хаски, — тут же меняет тему Кай. — Ты… Погоди, тут у нас сложности. Пока не запускай.
— Какого рода слож… — начинает Гидра, но переключается на камеры и видит все сама. Несмотря на всю серьезность, сцена довольно комичная, и Кай пытается подавить улыбку глядя на пристегнутого к стене Хаски. Выглядят эти кандалы как часть игры, застрявшая в текстурах — то есть просто уходят в стену и замка от них не видно.
— О, ты тут, — невозмутимо приветствует Хаски. По его виду кажется, что он так все и задумывал. Уголки губ Кая ползут выше, и он сам себя одергивает — если Хаски не сможет покинуть здание, это усложнит ему игру.
— Кажется, у тебя все под контролем, — кивает Кай, не приближаясь. Жилет со взрывчаткой ему пришлось снять, он весил почти столько же, сколько сам Кай, к тому же его могли на время убрать просто выстрелом издалека в этот жилет.
— Ой, слышь, пошел к черту. А лучше прекрати ухмыляться и достань нож у меня из внутреннего кармана. В первый и последний раз за эту игру у тебя есть шанс отомстить за ту пулю, что я в начале из тебя вырезал.
— Да я не то чтобы злился, — начинает Кай, но наконец подходит, и нож обнаруживает сразу, в кобуре с внутренней стороны куртки. — Что тебе вырезать?
— Для хорошего мальчика ты как-то недолго ломался.
— Можно подумать, ты все еще веришь в мою хорошесть.
Гранит начинает приходить в себя. Ему кажется, что голоса слышатся прямо над ним, и вырезать кусок будут из него. Он пытается подняться, выгнув спину, но припадает лицом к холодному полу. Тогда становится понятно и что говорят не здесь, а выше, и до него доходит — Кай там. Пришел на помощь своему псу. Гранит снова пытается встать, но не потому, что вдвоем с ним в таком состоянии смогут справиться — он реагирует на Кая как на жертву, которую надо поймать и отдать Акроссу. В его мировоззрении из противника Хаски превращается в недоразумение, которое можно ногой сошвырнуть в им же сделанный пролом двух этажей и двигаться к цели.
Когда ему наконец удается справиться с дрожащим телом и подняться на колени, сверху на трех лапах слетает черно-белая псина с оскаленной челюстью.
— Хаски еще в здании? Сколько времени ему нужно? — нетерпеливый голос Гидры.
Снизу — звуки только собачьего рычания: захлебывающегося, злого, но выстрелов не слышно. Кай не может видеть, что происходит на этаж ниже, просто ждет у края.
— Хаски больше не нужно покидать здание. А я готов, начинай.
— Он выбил из игры что ли? Ты в курсе, что у него будет кусок железа вместо руки, если он не…
— У него уже нет руки, — обрывает Кай. — Начинай. Разрешение у тебя есть.
У стены в наручниках остается протез со срезанными проводами — искрит, иногда подергивается, как отброшенный хвост. Когда Хаски превратился — она уже держалась на проводах и паре соединений вроде трубок-костей. Кости Кай осторожно отсоединил, остальные срезал, пока Хаски ждал, не шевелясь и не издавая ни звука. А потом отправился на этаж ниже добивать Гранита.
