— Ты попал в команду Когтеврана! Это очень здорово. Если я смогу закончить пораньше, то обязательно приду. Я с нетерпением хочу увидеть, как ты летаешь. Кто ты в команде?
— Загонщик, — сказал Зейн, изображая вилкой удар по бладжеру.
— Он очень хорош, мистер Поттер. — серьезно сказал Ральф. — Я видел его первый полет. Он чуть не разбился на середине поля, и смог остановиться в последнюю секунду.
— В такой момент нужно очень контролировать себя. — признал Гарри, изучая лицо Зейна. — У тебя были уроки полетов?
— Ни одного! — отвечал за него Ральф, будто он бы его агентом. — Это удивительно, не так ли?
Джеймс посмотрел на Ральфа, его лицо было мрачным, он попытался поймать взгляд Ральфа, чтобы тот не развивал тему, но было уже поздно.
— Он, даже не осознавал, что делает. — продолжал Ральф. — Когда ринулся спасать Джеймса, который потерял контроль над метлой.
Ральф корчился на скамейке, изображая первый полет Джеймса.
— Но вы, конечно, будете поддерживать Гриффиндор. — прервал его Зейн, подтолкнув.
Гарри посмотрел на стол, доедая свой тост, на его лице была улыбка.
— Ээ… Ну да, конечно. — Признался он, переводя взгляд от одного мальчика к другому.
— Да, это круто. Я понимаю вас. — Быстро сказал Зейн, сделав знак бровями все еще ничего не понимающему Ральфу — Быть верным своему факультету и все такое. О-о-о, сколько уже времени, вставай, Ральфинатор, нам еще нужно добраться до класса.
— У меня свободный урок сейчас и к тому же, я еще не позавтракал. — протестовал Ральф.
— Идем, болван! — Настаивал Зейн, выходя из-за стола и хватая Ральфа за локоть. Зейн мог только дернуть Ральфа, но Ральф позволил ему потянуть себя вперед.
— Что? — Сказал Ральф громко, хмурясь, не обращая внимания на многозначительный взгляд Зейна. — Что я сделал? Я сказал только то, что было на самом деле. — Он вдруг замолчал. Его брови приподнялись и он повернулся к Джеймсу, смотря на него виноватым взглядом. — Ох. Ау… — сказал он, когда Зейн потянул его к выходу.
Когда они завернули за угол, Джеймс слышал, как Ральф сказал:
— Я просто полный идиот, да?
Джеймс вздохнул.
— Думаю ты уже понял, я провалился на отборочных.
Гарри внимательно смотрел на Джеймса.
— Было плохо, не так ли?
Джеймс кивнул.
— Я знаю, — сказал он. — Это на так уж и важно. Это просто квиддич. Там будут отборочные и в следующем году. Мне не нужно делать это только потому, что ты это сделал. Я знаю, я знаю. Можешь не говорить мне.
Гарри продолжал смотреть на Джеймса, его губы немного шевелились, как если бы он думал. Наконец, он откинулся на спинку стула и взял свой тыквенный сок.
— Ну, ты снял этот груз с моей груди. Похоже, ты сделали мою работу за меня.
Джеймс посмотрел на своего папу. Гарри посмотрел на него, медленно потягивая свой тыквенный сок. Он, казалось, улыбался, пряча улыбку за стеклом.
Джеймс старался не смеяться. Это серьезно, сказал он себе. Это не смешно. Это ведь квиддич. Он больше не мог себя сдерживать и улыбнулся, затем попытался прикрыть улыбку рукой, но от этого стало только смешнее.
Гарри поставил стакан и усмехнулся, медленно качая головой.
— Ты действительно был сильно обеспокоен этим, не так ли, Джеймс?
Улыбка Джеймса снова появилась, он сглотнул.
— Да пап. Конечно. Это ведь квиддич. Это семейный спорт, и твой, и дедушкин. Я Джеймс Поттер. Я должен отлично летать на метле. Не представляя опасности для своей жизни и для всех окружающих.
Гарри наклонился вперед, поставив свой стакан и, глядя Джеймсу в глаза.
— Ты все равно сможешь отлично летать на метле, Джеймс. Борода Мерлина, сынок, это твоя первая неделя в школе и у тебя даже не было урока полетов на метле. Правда, когда я учился здесь, мы даже не могли сесть на метлу без контроля учителя, и тем более, попробовать свои силы на отборочных в команды.
— Но, если бы вам разрешили, — прервал его Джеймс, — Ты бы справился и без уроков.
— Это не то, к чему нужно стремиться, сын. Ты так беспокоишься о том, чтобы достигнуть того, чего добился я, что не даешь себе возможности быть еще лучше. Убери этот барьер, прежде чем начать. Разве ты не видишь этого? Никто не может конкурировать с легендой. Даже я хочу, чтобы все это было хотя бы в половину меньше того, как есть на самом деле. Каждый день я смотрю в зеркало и говорю себе, что я знаменитый Гарри Поттер, но на самом деле, я просто хочу расслабиться и позволить себе быть вашим отцом, и мужем твоей мамы, и лучшим из мракоборцев. Ты должен перестать думать о себе, как о сыне Гарри Поттера… — Гарри остановился, видя, что Джеймс действительно слышал, все это впервые. Он слегка улыбнулся снова. — И дай мне возможность думать о себе просто как о папе Джеймса Поттера. Из всех вещей, которые я сделал в своей жизни, выше всех стоите вы: ты, Альбус, и Лили, и я горжусь этим. Ты меня понимаешь?
Джеймс снова легко улыбнулся. Он не знал этого, но это была та самая улыбка, которую он часто видел на лице своего отца.
— Все в порядке, пап. Я постараюсь. Но это будет трудно.
Гарри понимающе кивнул и откинулся на спинку стула. Через некоторое время, он сказал:
— Я всегда такой предсказуемый?
Джеймс рассмеялся.
— Всегда. И ты, и мама, вы оба. «Ты что, пошел на улицу, Джеймс?»
Гарри рассмеялся над тем, как Джеймс изображал Джинни.
Джеймс продолжил:
— Там очень холодно, надень свитер! Прекрати упираться, а то узнает бабушка. И хватит играть с садовыми гномами или у тебя будут огромные зеленые пальцы!
Гарри смеялся до слез, потом они попрощались, пообещав друг другу, что встретятся на матче по квиддичу.
Глава 7. Потерянная привязанность
По иронии судьбы, первое занятие Джеймса было посвящено полету на метлах. Преподаватель был довольно массивным мужчиной по имени Габриэль Ридкули. Он был одет в желто-коричневый плащ с нашивкой мастера полетов на метле.
— Доброе утро, первогодки! — прогремел он, и Джеймс догадался, что Габриэль Ридкули был одним из величайших людей, по крайней мере, этим утром. — Добро пожаловать на занятия с метлой. Большинство из вас знает меня, когда-то я играл в команде на чемпионатах и турнирах. В этом году у нас по плану знакомство с основным управлением метлой. Я считаю, что лучше практический подход, поэтому мы сразу перейдем к необходимым действиям. Подойдите к вашим метлам, пожалуйста.
Джеймс боялся снова возвращаться к метле, но вместе с классом, он обнаружил, что под хорошим руководством, он был в состоянии управлять метлой, подниматься и опускаться на землю и даже контролировать скорость.
Он понял, что есть тонкая грань, чтобы метла поняла то, что он хочет сделать в зависимости от скорости и наклона. Метла будто была живой и все понимала, чувствовала. Джеймс понял, что малейшая паника с его стороны передастся метле, и он потеряет над ней контроль, так же, как это случилось на отборочных испытаниях.
Джеймс был счастлив чувствовать, что он впервые контролирует метлу, но он все еще немного завидовал Зейну, тому, как он легко управлял метлой в сложных погодных условиях.
— Не нужно лишней саморекламы, мистер Уолкер, — укоризненно сказал Ридкули, и Джеймс почувствовал легкую волну наслаждения. — Оставьте ее для сегодняшнего матча.
Все тело Ральфа напряглось, когда он изо всех сил старался как-то повлиять на метлу. Она просто плавала в воздухе на расстоянии четырех футов от земли и, казалось, застряла там.
— Как мне спуститься вниз? — Спросил он, наблюдая за Зейном.
Джеймс покачал головой.
— Я бы просто беспокоился о том, как бы мне полететь, если бы был тобой.
Остальные уроки были менее интересными, только Основные заклинания и древние руны.
На обед Джеймс рассказал Ральфу и Зейну о событиях прошлой ночи. Он поведал им о световом устройстве Франклина, ужине, о разговоре Франклина и мадам Делакруа. Наконец, он рассказал о беседе отца и профессора Франклина, и как она соприкасается с пророчеством о возвращении Мерлина.
— Так, — сказал Зейн, прищурившись и задумчиво смотря на стену сзади Джеймса. — Я правильно понимаю, у твоего папы есть мантия, которая делает своего обладателя невидимым?
Джеймс уже выглядел раздраженным.
— Да! Но сейчас не об этом.
— Ой, ну прекрати. Я имею в виду, это же так здорово. Только подумайте, что парень мог бы сделать с мантией-невидимкой. А она пар не пропускает, как думаешь?
