Вот когда ей пригодились уроки хороших манер и этикета, на которых она всегда невыносимо скучала в школе. Но теперь ей без труда удавалось проявить просто жгучий интерес ко всему, что говорил Уоткинс, изобразить исключительное внимание, словно речи собеседника были верхом остроумия и мудрости. Хотя нес он несусветную чушь или банальности, произносимые с важным видом.
– Отличный ужин, Генри, – заметила Лина, высказав первую честную мысль за весь вечер.
– Сразу видно, что вы – женщина высокой культуры и тонких чувств и в состоянии оценить все по достоинству. – Вы так любезны. – Она лучезарно улыбнулась. Когда же он протянул руку, чтобы погладить ее ладонь, она прикрыла глаза ресницами и нашла в себе силы не отдернуть руку.
– Жизнь в столь диких местах наверняка очень затруднительна для утонченной женщины, – изрек он.
Потупив глаза и заморгав длинными ресницами, Лина надеялась, что удачно исполнила этюд под названием «Польщенное смущение». А в ответ пробормотала:
– Иногда бывало трудно.
– Мне кажется, у меня найдется, чем развлечь вас и развеять скуку.
– Правда?
– Несколько изумительных картин. Настоящие шедевры.
– Вы коллекционируете живопись?
– Некоторым образом.
– О, я бы очень хотела посмотреть на эти полотна.
– Я буду счастлив показать вам их. – Все еще не выпуская ее ладони, он помог ей подняться из-за стола.
– Они у вас в библиотеке?
– Нет, в моей спальне. Она замерла на месте.
– О, Генри, я не совсем уверена, что... это удачная идея...
– Пойдемте, дорогая, вы можете полностью доверять мне. «Хм, вот уж в этом позвольте усомниться», – подумала она, но делать нечего. Лина позволила Уоткинсу увести себя из комнаты. Она пересилила отчаянное желание оглянуться на Хантера, чтобы взглядом напомнить ему все, что тот обещал. Минута наедине с Уоткинсом! Боже, только этого ей не хватало для полноты ощущения пропасти, которая стремительно разверзалась. Она все же скосила на него глаза. И сразу же поняла, каким образом Хантер собирается быстро прийти ей на помощь. Она заметила, что Уоткинс знаками отослал своих охранников прочь. Те поняли это как разрешение уйти и покинули дом насовсем.
– Что, к дьяволу, ты творишь? – гневно выпалил Чарли, когда Уоткинс, его охрана и Лина покинули гостиную.
– Ты же видишь: скручиваю себе папиросу, – протянул Хантер и убрал кисет с табаком в карман.
– Ты только что позволил Уоткинсу увести Лину вверх по этой шикарной лестнице! Даже без охраны! И полагаешь, они там картинки будут рассматривать?!
– Знаю.
Хантер закурил, подавляя желание немедленно броситься вслед за парочкой.
– Ты что-то задумал, парень? Придумал какой-то трюк? Неожиданная проницательность Джеда оказалась очень некстати.
– Иногда человек портит себе жизнь, если сует свой нос в чужие дела.
Смекнув, что им лучше помолчать, Джед и Чарли умолкли. Они поняли. Он не хотел впутывать их в это дело. Он щадил их, не хотел подвергать опасности, если все пойдет не так, как задумано. Хантер специально не посвятил их в свои планы – это могло спасти им жизнь. Он уже давно понял, что эти парни стали преступниками случайно. Им не повезло. Случается. Он не мог когда-то увести их в сторону от ошибочно выбранной жизненной стези. Теперь он уверен, что его рискованная затея не погубит окончательно и этих бесхитростных парней.
Раздавив окурок в немыслимо шикарной пепельнице рядом с креслом, Хантер решил: пора действовать. Охрана уже ушла достаточно далеко, а Уоткинс сейчас поглощен Линой, пытается загнать ее в угол своими уловками. Хантер надеялся подоспеть до того, как девочка испугается до смерти.
– Куда собрался? – потребовал ответа Чарли, когда Хантер, встав, решительно направился из гостиной.
– Лучше тебе этого не знать.
Дверь с шумом закрылась за Хантером. Чарли и Джед переглянулись. Еще больше они удивились, когда вслед за Хантером из комнаты молча выскочил и Том. Парни хмуро уставились на дверь.
– Что ты думаешь об этом, Джед?
– Не нравятся мне все эти штучки, Чарли. Что-то тут затевается.
– И я так думаю. А Лина, бедняжка, угодила в самую девятку заварушки. Бьюсь об заклад, что и нам нельзя сидеть сложа руки. Пропадет девчонка.
– Согласен, только что мы можем сделать? Кто здесь что и против кого затевает? За кем надобно следить? За Хантером или за Томом? А может, лучше за парнями Уоткинса?
Чарли кивнул:
– Во-во. За парнями Уоткинса. Нутром чую, что настоящая беда придет с той стороны.
Лина мужественно подавила дрожь отвращения, когда Уоткинс обнял ее за талию, стоя перед одним из «шедевров» его коллекции. Он небось считал, что она испытывает священный трепет перед его талантом делать деньги, перед его целеустремленностью. Но это черт с ним. Ее угнетало, что и Хантер действовал так, словно решил помочь этому мерзавцу добиться желаемого. И вообще, много ли на свете подонков, подобных Уоткинсу, с которыми вынужден общаться Хантер? Ей была ненавистна эта сторона его жизни. Если она все же свяжет с ним свою судьбу, то сколько раз ей придется терпеть подобных мерзавцев?
– Сразу видно, что вы – образованная женщина, хорошо разбираетесь в столь тонких материях, как живопись, – пробормотал Уоткинс на ушко Лине, когда она выразила свое восхищение увиденным. – Вам нужен мужчина, который даст вам многое, в том числе и такие вот предметы роскоши.
– Хантер... – начала было она, решив, что защищать своего любовника вполне естественно и не рискованно.
– ...навсегда останется обычным вором. «Так ли уж далеко от него ушел ты сам?» – подумала Лина.
– Я заметила, что он мало обогатился, несмотря на все его усилия.
– У него нет ни ума, ни опыта, чтобы самому разработать пусть маленькие, но выгодные операции. Он у нас исполнитель, не лидер.
– Я, пожалуй, начинаю понимать, что он всего лишь заурядный лакей.
– А вы заслуживаете гораздо большего, Лина. – Он развернул ее и прижал к себе.
Она полуприкрыла глаза, изображая восторг, хотя больше всего хотела скрыть подступившее отвращение, Его холодные и сухие губы оставили на щеке ощущение грязи.
– Вы льстите мне, Генри.
– Вовсе нет. Зачем вам бесполезно тратить свою нежную юность, свою красоту и утонченность на дурно воспитанного лакея?
Он обхватил рукой ее подбородок и повернул так, что она была вынуждена взглянуть ему в глаза.
– Скажите только слово, и я сделаю так, что он больше никогда не решится приблизиться к вам.
«Господи, помоги мне! Он собирается поцеловать меня!» – в панике подумала она, когда он начал приближать губы к ее лицу. Она знала, что обязана вытерпеть эту пытку. Вот только где взять сил? Да где же, к дьяволу, этот Хантер?!
