- Экие мы нерешительные стали, братья космолетчики.- Он хохотнул.- Не знаете, менять вам валюту или брать деньги напрокат, я угадал? Туристы обычно меняют, особенно русские, потому что это выгоднее, но вам, как старому знакомому, я советую не жадничать. Вы же не тратить их хотите, верно? Ради чего, как говорится, сыр-бор. Местные жители эту тонкость прекрасно понимают, поэтому они никогда не связываются с сомнительным обменом. Только напрокат. Вот хрусташи, например, целыми мешками уносят от нас эти чертовы бумажки - и ничего, все у них получается.
- А что, может не получиться?
Владислав Кимович опустил взгляд. Улыбка его стала жалкой, ненастоящей.
- Парадокс в том, Ваня... Деньги здесь никто не любит. Это ведь грязь, рассадник алчности. Любишь деньги - значит, любишь все, что с ними связано. При таком образе мыслей никаких снов, разумеется, не увидишь. Вы догадались, наверное, что я говорю о себе.
- Вот как? - медленно сказал я.- Не предполагал.
Улыбка его отвердела, закаменела.
- Я не из стыдливых,- сказал он.- Вы должны помнить это по Дионе. Да, я помогаю людям, хотя сам не способен воспользоваться чудом. Пока неспособен. Но какой кретин, простите за резкость, придумал сделать биокорректор именно из денег?! Да еще с такими ограничителями... Поистине дьявольская насмешка! Итак, что мы решаем?
Бывший планетолог присел на письменный стол и замолчал. Ноги его не доставали до пола. Маленький червячок, прогрызший себе в этом здании уютную дырку. Ссужает деньгами всех желающих, в том числе - соседей. Так что пачка денег, лежавшая в кармане похитителя, ровным счетом ничего не значила.
- Я вас хорошо помню, Владислав Кимович,- сказал я.- Потому и пришел, если честно. А то все кругом сплошь стыдливые, черт их побери, никто ничего объяснить не может.
Шершень слушал, благожелательно кивая.
- А тот мальчик на улице? - спросил он.
- Это коридорный из моей гостиницы.
- Да, правда, нехорошо перед коридорным идиотом выглядеть.
По-моему, он хотел мне подмигнуть, но сдержался. Впрочем, интерес бывшего астронома к красивым мальчикам меня даже не забавлял. Какие только привычки не привозятся из затерянных в космосе обсерваторий, обычное дело.
- Нет, проблема не в нем,- сказал я.- Просто мне как-то... в общем, не верится мне. Как я могу менять деньги, если до сих пор сомневаюсь?
- Хочу сразу успокоить,- удовлетворенно покивал он,- сомнения вовсе не являются помехой для процесса омоложения, скорее наоборот. Они, как ни странно, помогают настроить сознание должным образом. Вы обратили внимание, сколько здесь людей, которые молодо выглядят?
- Да уж,- согласился я.- Особенно женщин.
- И вас это не убеждает?
- В чем?
- Да боже мой! Ваня! В том, конечно, что омоложение - это реальность. И совсем не обязательно класть деньги под подушку, все мы понимаем, как это... м-м... неуклюже выглядит. Можно оставить их на подносе, а поднос пусть себе лежит на тумбочке в изголовье. Некоторые любят, чтобы было красиво: делают специальные шапочки, склеивают веночки или ожерелья, развешивают денежные гирлянды, некоторые вносят игровой элемент... Главное, Ваня, что эффект сохраняется и после пробуждения, то есть человек не стареет не только во сне, но и долгое время потом. Что мешает вам просто взять и попробовать?
- В ванну с "Девоном" нужно залезать? - уточнил я. Короткие спазмы смеха потрясли моего собеседника.
- Смешно,- согласился он.- Нет, если серьезно, то некоторые предварительные действия все-таки желательны. Например, можно почитать перед сном что-нибудь возвышающее, значительное. Кому-то поможет настроиться Библия или Коран, кому-то Манифест коммунистической партии. Говорят, даже "Майн кампф" кое-кем используется. Редукцио ад абсурдум. Ну, да вам самому виднее, чем замедлить свои обменные процессы.
- А как узнать, получилось или нет? Чего ожидать?
- Вы сразу поймете, когда проснетесь. Будет очень весело, этакая шальная детская радость безо всякой причины. Если же вы ощутите подавленность, разочарование... что ж, значит, пока не готовы. Кстати, утреннее разочарование может быть довольно болезненным. Раз за разом - пустота, пустота, пустота. (Опять он заговорил о себе.) Надеюсь, вам не придется это испытать... Впрочем, через боль и приходит в конце концов желание измениться,- решительно подытожил он.
- Это вы-то не изменились?! - честно изумился я.- Да вас не узнать. Как будто не с вами разговариваю.
- Спасибо,- с чувством произнес Шершень.- Они думают, это так просто - лег и спи. Мыслить надо по-другому, хоть какой-то свет вот здесь иметь! - Он постучал себя по лбу.Свет, а не мрак. Очень тонкий момент, очень небезупречный этически.
Владислав Кимович улыбнулся, легко став прежним. Было совершенно ясно, что этот человек никак не причастен к событиям минувшего дня, и тогда я попросил разрешения позвать моего друга с улицы. Пусть, дескать, и молодежь немножко мудрости на ус намотает. Хозяин оживился. Я кликнул Лэна в форточку. Пока Лэн шел, я задал председателю партии Единого Сна последний вопрос:
- Как от вас попасть в соседний корпус?
Улыбка исчезла.
- У вас будут неприятности,- сипло сказал он.
- У меня давно неприятности,- успокоил я его.- Давайте, показывайте секретные ходы.
- Какие ходы?! - испугался он.- Что за бред?
- А через подвал?
- Что вам нужно, Жилин?
Тут и Лэн появился. Шершень посмотрел на нового гостя бешеными глазами и сказал, стараясь сохранить достойный вид:
- Проход в подвале перекрыт.
- В том корпусе есть внутренний дворик?
- Да,- ответил Лэн.- С бассейном и гаражами.
- Сквозь какую щелочку бы в него заглянуть?
- Ни сквозь какую! - тоненько закричал Владислав Кимович.- У нас - только эта лестница, все окна - на улицу! Что вы хотите от меня?
Я вздохнул.
- Хочу ключи.
- В верхнем ящике стола,- сказал он, дыша с трудом. Там были две большущие связки. Металлические ключи! Поистине, старомодность этого человека не знала границ.
- Пойду осмотрюсь,- известил я Лэна.- Посторожи здесь, если не трудно. Главное, не поддавайся на уговоры. Этот человек очень опасен, когда улыбается и говорит приятным голосом.
Упомянутая лестница нашлась легко. Штаб-квартира партии Единого Сна занимала все три этажа: второй состоял из зала для заседаний и мини-типографии, на третьем размещались партийная "библиотека и партийный спортзал, но ни по одному из этих путей в самом деле нельзя было попасть в глубь здания. Солидные, поставленные на века перегородки возбуждали агрессивное любопытство. Это чувство трудно поддавалось контролю. Хотелось патетически воскликнуть вслед за персонажем-идиотом из какойнибудь идиотской комедии: "Кто так строит?!" Хотелось взять в руки пневматическую базуку... Лестница вознесла меня на самый верх - к армированной двери, закрытой на три замка. Для человека, вооруженного ключами и дерзкой решимостью, это не препятствие. Расправившись с дверью, я попал на чердак, дополз до угловой башенки и вылез через окошко на черепичную крышу. Скат был пологим. Я снял обувь и двинулся дальше, добрался по коньку крыши до основного корпуса, спустился к краю и заглянул за низкое ограждение, исполненное в виде затейливой чугунной решетки. Внизу действительно был дворик. Мелкая сетка, натянутая под самой крышей, прямо под водостоком, защищала внутреннее пространство от вертолетов, птиц и босоногих верхолазов вроде меня. Сетка зловеще поблескивала, отражая полную луну над площадью. Никаких надежд.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
