Хантер пожал плечами.
– А зачем рассказывать о том, что я смог тебя победить всем твоим друзьям? Не вижу смысла.
– То есть, как это? – спросила богиня.
– Да очень просто, – ответил охотник. – Конечно, таким образом ты наверняка меня убьешь. Тем более, что до весны и в самом деле еще очень долго. Но учти... ты от этого только проиграешь.
– Почему?
– Да потому, что они станут над тобой смеяться. Такая сильная богиня и не смогла справиться с одним человеком! Стыд и позор. Ты не сможешь им доказать, что я отличаюсь от других людей. Они подумают, что ты оправдываешься. Понимаешь? Тебе хочется стать всеобщим посмешищем? Не слишком ли большая цена за обычную месть?
Снежная богиня глубоко задумалась.
Когда до границы снежной полосы осталось всего несколько десятков шагов, она сказала:
– Может быть, ты и прав. Может, я и не буду рассказывать никому о том, что произошло этой ночью. Может. Но учти, если ты еще хоть раз вступишь на мою полосу снега...
– Я и в самом деле похож на дурака? – спросил Хантер.
12
Лисандра развлекалась тем, что пыталась сконцентрироваться вокруг привязанного к фонарному столбу каменного светлячка. Это было что-то вроде игры. Она старалась сделать так, чтобы вокруг светлячка, с интервалом в несколько секунд, появлялась и тотчас же исчезала тонкая водяная сфера.
Светлячку это не нравилась. После того, как сфера появлялась, свет исходивший от его панциря становился тусклым, почти гас. Но стоило сфере исчезнуть, как светлячок, снова вспыхивал ярким, слегка голубоватым огнем.
Лисандра уже стала подумывать а не прекратить ли ей это развлечение, благо, светлячок, в силу ограниченных умственных способностей, никак не желал проявлять беспокойства. Он, похоже, так и не мог понять, что окружающий его туман ведет себя очень странно.
А какое удовольствие доводить кого-то, если он не понимает, что его доводят?
“Ну, еще пару раз, – подумала Лисандра. – Может, все – таки, что-нибудь получится?”
В этот момент, неподалеку, в паре кварталов от нее, раздался истошный женский визг.
Началось!
Лисандра тотчас же забыла о светлячке. Теперь, когда началось время охоты, ей нельзя было отвлекаться на такие мелочи. Она чувствовала, она почти знала, что соперник должен быть где-то здесь, должен выйти на охоту. Именно сейчас настал момент его выследить.
Женский визг смолк, но тишина длилась недолго. Не прошло и нескольких мгновений, как раздался новый, уже в другом месте, и другой в третьем, и еще... Через минуту вопли, визг и проклятья слышались со всех сторон. Собственно, именно сейчас ночь преступной любви и началась.
Звон вылетавших из окон стекол, глухие звуки ударов, брань, веселый, вызывающий смех, заунывное пение, хихиканье. Неподалеку пробежало двое парней. Один остановился и засвистел. Парой улиц дальше ему ответил такой же пронзительный свист.
– Бежим! – крикнул парень своему товарищу. – Они там! Похоже, им нужна наша помощь.
И они припустили вдоль по улице, подпрыгивая, то и дело пытаясь поставить друг другу подножку, и весело хихикая. Лисандра медленно полетела за ними. Она понимала что передвигаясь, имеет больше шансов обнаружить соперника.
Не будь его, вампирша могла со спокойной совестью отправиться домой, и лечь спать. Все эти игры молодежи в ночь преступной любви ее не слишком интересовали. За долгие сотни лет жизни, она нагляделась на них до одурения.
Соперник.
Ей был нужен он, и только он. Больше никто. У того, кто живет многие сотни лет, время, словно огромные ножницы, по куску, по крупице, отрезает, отнимает способность чувствовать, медленно но верно сокращая до минимума возможность радоваться, сожалеть, сопереживать, надеяться. Дольше всего сохраняется чувство любви и привязанности. И еще одно, почти не подвластное времени чувство – любопытство.
Вот уж на отсутствие любопытства Лисандра пожаловаться не могла. Особенно сейчас, когда она понимала, что это любопытство вполне оправдано. Соперник, если его не остановить, вполне мог не только погибнуть сам, но и значительно осложнить жизнь ей. Очень осложнить, может быть, даже, поставить ее на край гибели.
Итак, Лисандра, все еще в виде тумана, медленно плыла вдоль улицы. Конечно, она могла бы лететь и быстрее, но из осторожности не собиралась это делать.
Те, кто сейчас бегал по городу, штурмовал дома женатых мужчин, и развлекался в меру собственной фантазии, на это, наверняка, не обратили бы ни малейшего внимания. С этой стороны ей ничего не грозило.
Соперник. Его мог насторожить этот странный туман, передвигавшийся со слишком уж большой скоростью. Соперник запросто мог заподозрить что туман, в который превратилась она, не такой уж и обыкновенный. А заподозрив...
Лисандра была уверена, что заподозрив неладное, соперник может пуститься наутек. Как он это делает, она видела прошлой ночью. Быстро, эффективно, убедительно. И самое главное – без следа.
Она достигла следующего перекрестка. Расположенный неподалеку от него дом штурмовали. Надо сказать, очень энергично. Несколько парней в рабочей одежде брали из расположенного неподалеку от дома сугроба снег, лепили из него снежки и кидали их в выходившие на улицу окна. Половина из них были уже разбиты.
Из распахнутых окон в них летели тарелки, кружки, дырявые башмаки, веники, заранее запасенные гнилые яблоки и помидоры. Все эти предметы, издавая азартные крики, швыряла полная, средних лет женщина, в кухонном фартуке – явно хозяйка дома. Две престарелые служанки, в старомодных чепцах, поспешно подносили ей снаряды.
– Вот так-то! – закричала хозяйка дома, когда об голову одного из парней разбился пущенный ее рукой цветочный горшок. – Вот так-то! Будете знать, как покушаться... Я вам устрою, сопляки вы этакие.
Тот, о голову которого разбился горшок, стал медленно оседать на мостовую. К нему подскочили товарищи. Один из них, внимательно осмотрев голову травмированного, сообщил:
– Пустяки! Жить будет. Самое большое, что ему грозит – здоровенная шишка.
После этого, он зачерпнул в сугробе горсть снега и положил ее на голову пострадавшего. Тот пришел в себя и выругался последними словами.
– Отомстим! Месть, месть и ужас! – закричали остальные парни.
Через несколько мгновений воздух наполнился целой лавиной снежков. Послышался звон стекла. Это вылетели стекла в остававшихся до этой минуты целыми оконных рамах. Одна из старых служанок получила снежком в затылок. Благодаря чепцу, снег ей за шиворот не попал, но все же, старуха, истошно завывая, кинулась в глубь дома.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
