сказав, что бессознательное тело товарища выглядит куда убедительней, чем связанное. Остальным пришлось согласиться.
Я свернул на тихую улочку. Низенькие опрятные домики, утопающие в садах, звонкий лай собак и визг ребятни.
Мы договорились встретиться у гостиницы, которая называлась «Под щитом». Как утверждала Ррр, это вполне приличное пристанище для платежеспособных наемников.
Прежде, чем отпустить эту компанию, я приладил к Ррр шептуна. Договор — договором, а терять их из вида мне не хотелось. Конечно же, вначале я попытался подцепить его к Иине, но едва заметная капля тьмы скатывалась с нее, словно вода с зеркальной поверхности.
Арлазгурн бы побрал ее дар!
Ведь она до сих пор не понимает своих возможностей. Если о даре Иины станет известно, за ней начнется охота. Маги, тайные службы, нечистые на руку дельцы — все, кто желает залезть в закрома чужих тайн, покрытых мрачным пологом. При хорошем обучении из нее получится первоклассный вор, шпион, убийца. Я бы мог обучить…
Тонкая ветвь дерева неожиданно хлестнула меня по лицу. На мгновенье мелькнула мысль, что это Иина отвесила мне пощечину. Солнце в прорезях зелени недовольно посмотрело на меня ее сощуренными глазами.
Нет, она не согласится. И Ррр не даст мне этого сделать. Что непонятно, так это почему орчанка потакает ей. Ведь знает, что никакого забытого бога нет. Но что значит появление метаморфа? То, что безумные монахи правы, и грядут перемены? В этом случае появление Иины не случайно? Как и упоминание забытого бога?
А ведь был еще Экхард. Он никогда не переходил черту, умело балансируя на границе дозволенности. И только могущественный покровитель мог толкнуть его на большее. В том, что он сумел каким-то чудом подчинить себе кайлотов, я уже не сомневался. Надеюсь, его умение покоится вместе с ним на дне болота. Не он ли был тем самым, кто выпустил зверей в столице? Но какое отношение к безумному магу имела пресловутая надпись «Во имя любви ко всему живому»? И где я мог видеть это знакомое лицо в странной кавалькаде? Вопросы словно бусины нанизывались на нить.
От мыслей голова шла кругом. Чутье говорило, что, возможно, это осколки одного витража, но суть ее мне пока никак не удавалось уловить.
Наконец показался знакомый дом. Скрытый в глубине тенистого сада, он смотрел на дорогу суконными шторками век распахнутых окон.
На пороге сидела сморщенная старуха, лениво поглаживая черного кота.
— День добрый, бабушка Арса, водички не найдется?
Старуха повернулась на голос, ее ладонь замерла. Лишенные зрачков глаза пробежались вдоль улицы и остановились на мне. Мертвый взгляд ощупал лицо туманными пальцами, оставляя липкое ощущение брезгливости.
— Отчего нет? Только колодец на заднем дворе. Справишься — напьешься.
Я вошел в калитку. Кот отбежал в сторону, сел в тени раскидистого куста, внимательно наблюдая за мой.
Арса, кряхтя, поднялась, махнула рукой, приглашая в дом. Неторопливые движения ее шагов могли ввести в заблуждение кого угодно, но я знал, что это обманчивое впечатление — сотрудники управления всегда опасны. Даже на пенсии.
Полутемная комната встретила меня уютом и запахом горячих пирогов. Я жадно втянул носом воздух.
Так же пахли руки нашей кухарки Найры: сдобным тестом, сладкими пряностями и жаром раскаленной печи. Вместе с ароматом вернулись воспоминания.
Впервые я почувствовал этот аромат, когда мягкие, но сильные руки вытащили меня из шкафа, словно нашкодившего кутенка. Там, между огромных кастрюль, глотая обидные слезы, я прятался от насмешек сестер.
Найра вытянула меня на свет, не обращая внимания на крики и попытки ударить ее. Прижала к груди и долго гладила по волосам, что-то ласково нашептывая. Ее прикосновения успокаивали, погружали в мягкую негу, вселяя в сердце надежду, что я не чужой в этом огромном доме, что все еще может быть хорошо, что я тоже имею право на тепло. А когда всхлипы стихли, она усадила меня за стол и поставила миску с пылающими жаром пирогами. Я ел, заглатывая горячие куски, а она смотрела на меня с доброй и немного грустной улыбкой, должно быть, так смотрит мать на свое дитя.
Потом я часто сбегал на кухню. От учителей, которые вбивали мне в голову науки. От брезгливо-недовольного взгляда мачехи. От визгливых претензий сестер. Там был мой приют, маленькое пристанище, где всегда витал запах пирогов и тепло, которого мне так не хватало.
Желудок свернулся в тугой узел.
Я сглотнул слюну. Наверное, звук получился достаточно громким, потому что старуха обернулась ко мне и спросила:
— Голодный?
Она подошла к столу и, прошуршав пальцами по краю скатерти, стянула полотенце с миски наполненной пирогами.
Я не двинулся с места.
— У меня нет денег.
— Ешь. Мне достаточно платят.
Она опустилась на край стоящей рядом лавки, приглашая сесть рядом. Пока я ел, старуха наблюдала за мной невидящим взглядом.
— Давненько ваш брат не появлялся у меня. Случилось что-то?
— Нет, все в порядке.
Арса хмыкнула.
— Говорят, в столице неспокойно.
— Что говорят? — я потянулся к стоящему рядом кувшину с фруктовым отваром.
— Говорят, Владетель умом двинулся. Появление Стенбринского монстра взбаламутило народ, а тот даже не пытается отловить его. Стал якшаться с храмовниками, взвалив все дела на аркканцлера Ви Рея. Чую, что-то недоброе грядет.
Мне сложно в это поверить. Владетель достаточно умен, чтобы не упустить власть. Ви Рей, один из тех, кому он доверяет — старый друг, проверенный временем. Другой — Вар Груберт, аншеф Когорты Наказующих. Эти двое исправно служили еще старому Владетелю. Но связь Владетеля с храмовниками не укладывалась в моей голове. Во что же ты вляпался, братец?
— Бабушка Арса, мне амулет нужен, чтоб уровень скрыть. Поможешь?
— Себе что ли? — она критически окинула меня взглядом. — Так нет у меня таких, слишком сложны.
— Не мне, другу. Уровень первый, больше не надо.
Старуха кряхтя поднялась.
— Такой есть, но всех обмануть не сможет. Тебя бы не обманул.
— Подойдет. Таких как я немного.
Она вышла из комнаты, а я, давясь угрызениями совести, проглотил еще один пирог. В конце концов, управление всегда хорошо оплачивало работу своих агентов, даже в отставке.
Вскоре вернулась Арса и положила передо мной дымчатый кристалл на тонком кожаном шнурке. Я потянулся к нему. Неожиданно мою руку накрыла морщинистая ладонь.
Я поднял глаза.
Слепой взгляд старухи вцепился в них кошачьими когтями. Мертвенный туман проник в глубь сознания сизыми сплетенными червями, пробираясь сквозь их тела, в голове раздался шипящий глухой голос: «Берегись. Встреча с братом сулит тебе смерть». Сила, которая спала глубоко внутри души, встрепенулась. Я мотнул головой, прогоняя наваждение.
— Ну, так
