Как в тумане Боря сам оделся, обулся, нашёл телефон. Но едва включил, диспетчерша позвонила и с ходу давай в трубку реветь:
— Боря, они же порежут Антошку! Ты куда пропал? Пукан обещали порвать.
— Как, опаять? — только и сказал Боря.
— Совсем! — уточнила Леся.
Взволнованна Василькова, расстроена даже. И нет у ней травм юности с конями, чтобы было чем перебить.
И тут Боря понял, что в предложении Князя есть подоплёка. То есть подобные вопросы он с новыми возможностями на раз будет решать.
— Лесь, ты сильно-то не переживай. Чего они там хотят?
— Миллион! — напомнила коллега с привилегиями, что однажды обрела их, а напоминать по продолжении — стыдно.
— Сама подумай. Дадим им миллион и попросят тут же два. Им сколько не давай, всё мало будет. Шантаж это. Без права выбора.
— Что же делать? — почти перестала хныкать Леся.
Боря улыбнулся, вспомнив о стае. Стоит только в неё войти, и он, как Боря Белый, накинув лёгкое пальто или кожан, тут же решит все эти вопросы.
В ответ были заготовки из десятка рифм, но все они не подходили для расстроенной девушки на грани истерики. И поэтому Глобальный просто ответил:
— Я разберусь иначе. Я же… мужик!
Она тут же повеселела и долго засыпала его комплиментами. Когда он отключил связь, то понял, что находится уже в основном доме Шаца и греет Боцману так и не тронутую кашу, что осталась у порога.
А пока ротвейлер употреблял её, Боря тут же назад отмотал. И о последствиях подумал. Педобразного Антона он может и выручит, но сам заляпается так, что потом не отмыться ни в одной бане мира. Князь не из тех, кто просто так что-то делает. Будет им как пешкой руководить. А если Зина надоест, как например, первая жена, то обоих их в расход пустит.
Так что лучше — работать. А для этого надо хотя бы вернуться на работу. И желательно с повышением. А для этого Степаныча навестить нужно. Да и…
И тут внутренний голос как завопит:
«Боря! Как же мы раньше не догадались? Я знаю решение!» — и как выдаст идею на миллион, которую ни одни зеки стырить не смогут: «Тебя не смогут поженить, если уже будешь женат! Дуй к Лиде, падай в ноги, проси прощения! А на ужин к Князю с кольцом придёшь на пальце, так мол и так — не могу. Но с Зиной помогу, если очень надо. Ну или конюшню заведите, заебали работу свою на других перекладывать, извращенцы хуевы!»
Борю как током ударило. А ведь — идея!
Но заглянув в телефон, где обнаружил «этот абонент звонил вам 23 раза», особо не надеялся. Ведь этим абонентом только майор был. А Лида позвонила только 1 раз. Но если зайти в приложение, то там наверняка пара сотен разгромных сообщений.
«И по любому половина в поэтической форме», — заметил внутренний голос: «Но собаку сфотай, пригодится».
Боря не стал терять времени на прочтение и детализацию того, насколько именно он охуел. Он просто закрыл умный дом, сел в джип, прогрел и помчался сразу к Лиде. В глаза посмотреть. Лучше пощечину получить, но хоть попытаться. Чем просто отступить.
«Жаль, конечно, что Боцман тебя за жопу не укусил, но когда фотку его покажешь и объяснишь, что в капкан собачий попал — пойдут на встречу. Не простят, это понятно. Но хотя бы причину есть. А там как-нибудь отмажемся», — разложил всё по полочкам внутренний голос так уверенно, как будто тоже в стае состоял и приходилось думать, как вожаку, за всех.
Приободрённый планом, Боря вскоре на улице Ленина парковался. Но сколько бы в домофон не звонил, никто не открывал. Лишь соседка с хаски на утреннюю прогулку вышла и запустила. А попутно сказала:
— А всё, Борь. Они ночью улетели.
— Как… куда?
— Куда, куда. В Питер.
— А бабушка? — всё ещё не верил Боря.
— Какая бабушка?
— Лидина.
— Так нет у неё никакой бабушки, — ответила подруга и умчалась гулять с Джеком.
Боря загрузился. Серость на лицо проникла. Тучами глаза покрылись. В подъезд вошёл на автомате. Поднялся на этаж знакомый. Но и там никто не открывает.
Не соврала соседка.
Когда устал звонить, за голову только взялся гулящую.
«Херня какая-то. Люди не улетают за пару часов на край света!» — объяснил голос: «Либо билеты были заранее куплены, а для тебя какой-то сюрприз готовили, либо… кстати, а если нет никакой бабушки, то кот где?»
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Тут Боря «мяу» и расслышал. От мусорки из закутка лифтовой шахты. Подойдя поближе, на Демона посмотрел. А котёнок нахохленный из коробки — на него.
— Твою ж мать! Демон… похоже не только тебя одного кинули.
Котёнок мяукнул. Бывает, мол. Когда перевешивают перспективы, можно и напиздеть про бабушек, чтобы котята не мешали новую жизнь устраивать.
Тут-то Боря и понял, что не все поэты — правы. Вне зависимости от пола, встречаются среди них и гондоны. Только везде есть причины. И причина в том, что Лида улетела была либо в ней самой, либо в её отце.
Проще говоря, Боря так и не понял, хотели ли ему кости переломать в засаде с парой солдат, и отца прикрыла ложью, или Лида сама решила, что котики ей не нужны для культурно-нравственного развития.
И что хуже — не ясно.
А Демон только снова мяукнул в ладонях, намекая на то, что пора бы перекусить.
— Так… ну и куда тебя деть теперь? — прикинул Боря. — Боцману ты на один зубок. В гаражах замёрзнешь, Степаныч про тебя быстро забудет, а мама и слушать не станет. Пашка в чистоте для неё важнее.
И тут Боря вспомнил про то, что должен был отвезти в больницу отца с утра. Наташка с Петром наверняка тоже не один десяток раз позвонили и написали.
— Точно! — помчался вниз по лестнице Боря, даже не думая дожидаться лифта. — У рыжей пока поживёшь! А там Ромка приедет. И окончательно куда-нибудь пристроим. Ты, Демон, не переживай. Ты может мне вообще жизнь спас. Гусман всё-таки за дочку и порвать мог. Так что… я твой должник.
Котик замолчал, лишь нахохлился на морозе. Но на пассажирском сиденье во внедорожнике ему было тепло и мягко. Лучше, чем в старой коробке.
Жизнь меняется?
Глава 17 — Поворот не туда
Демон присматривался к Боре, и относился с недоверием к ремню безопасности. Его удалось пристегнуть только на пару секунд, после чего котик выбрался из западни и посмотрел, как на альтернативно-мыслящего.
«Правила по жизни работают не для всех», — как бы говорил котик взглядом, но разве человек его слушал?
Человек крутил колесо в руках, подкручивал колесо поменьше, размером с напёрсток, откуда доносились то гремящие звуки, где про любовь пели гроулингом, то зазывная реклама обещала дать всем лещей с доставкой, то умные дяди и тёти взволнованным голосом обещали потепление. А попутно рассказывали о том, как вероломные партнёры в очередной раз подставили доверчивую страну, которая с чистым сердцем раздавала зерно голодающим, засылала удобрения подсушенным, строила обездоленным, и прощала тем, кто ничего всё равно отдать не мог, а может и не собирался. Потому что время такое — всё туда, а себе — потом.
Спроси кто котика, в качестве эксперта по всем вопросам, он бы и без очков сказал, что даже зерно котикам никто не раздаёт почему-то, не то что рыбку. А им всё-таки нужнее.
А удобрения, как по его мнению, можно было прямо к вражескому порогу доставлять, если котикам это дело доверить не могут и до тапочек не добраться. И то толку больше будет.
Ну а долги прощать нельзя. Потому что снова попросят. И ведь — дадут же! В то время как им никто ни разу и связки бананов просто так не подарил. Хотя мог. Доброта, она как известно, в обе стороны работает… А то за слабость примут.
Показывать слабость в современном мире нельзя — в коробку посадят.
Боря мысли котика не слышал и даже не собирался настраиваться на кошачью философию. Но по дороге он увидел растяжку на баннере, где городские службы собирали гуманитарную помощь на запад быстро разрастающейся Родины. Пока едва начавшаяся зима меняла территории Европы, самые окраинные быстро смекнули, что на тёмной стороне жить не резон и лучше переходить на светлую, где тепло, светло и кормят. А всего-то и надо в ответ, что работать. Фронт работ — большой. Перспективы — выше небоскрёба. А то и до звёзд достанут, если совсем все в единое мышление соберутся.
