В некоторых больших городах поднимались волнения. Это касалось районов, где экономическая и социальная ситуация такова, что для волнений было достаточно любой причины. В процессе волнений было разграблено несколько магазинов, сожжено несколько десятков домов, много автомобилей. Имелись раненые, несколько человек погибли. В университетских городках прошли массовые, но достаточно мирные демонстрации. Ни одна не вызвала особого резонанса. Весьма активизировались религиозные и иные фанатики, они вели интенсивную деятельность на улицах, в парках и на площадях. Кое-где энтузиасты культов получили завидную популярность. Авторы газетных комментарий и телевизионные обозреватели породили добрую сотню разнообразных мнений насчет пришельцев, из которых лишь несколько могли нести зерно истины.
Ширились слухи — что-то где-то произошло. Зародыши будущих легенд набирали силу.
Весьма популярны были рассказы о так называемых «одержимых». Довольно многие говорили, что будто бы пришельцы брали их под свое покровительство (разнообразные версии). Другие сообщали, опять же без достаточных оснований, что пришельцы переносили их внутрь своих тел, где они созерцали чудесные видения или получали сообщения для передачи своим сородичам-землянам. Мнения насчет достоверности этих рассказов разделились. Вспомнили, что в ранние периоды сенсационных сообщений о летающих тарелках также нашлось довольно много людей, утверждающих, что они вступали в контакт с этими тарелками и их экипажами.
Но как бы ни ширились эти слухи и легенды, в одном население было уверено на сто процентов: Земля действительно подверглась нашествию пришельцев из космоса и не произошло ничего из того, что десятилетиями предсказывалось авторами научно-фантастических произведений.
Все это вылилось, как заметил обозреватель какой-то захолустной газеты из Теннеси, в огромный космический пикник.
В северо-восточной части Айовы фермер только что закончил вспашку своего ста шестидесятиакрового поля, как там появился пришелец. Он пролетел по периметру поля очень низко, едва не касаясь вспаханной земли. Фермер стоял рядом и наблюдал за маневрами пришельца.
— Клянусь, — рассказывал он потом репортерам, которые примчались взять у него интервью, — эта штука что-то явно посеяла на поле. Так оно выглядело. Видимо, пришелец ожидал, когда я закончу пахать, и сразу же появился. Когда он закончил и сел на пастбище, я пошел посмотреть, что он там сделал. Но на поле я так и не попал. Эта черная штуковина тут же преградила мне путь… Нет, пришелец мне не угрожал, даже двигался не слишком быстро, но ясно, как божий день, дал мне понять, что на поле ходить не надо. Я пробовал еще несколько раз, но он меня отгонял. Нет, он не сделал мне ничего плохого, но все же спорить с ним я не намерен, он ведь такой огромный. Весной попробую еще раз, может, к тому времени он потеряет ко мне интерес. А пока подожду. Посмотрим, что получится.
Репортер посмотрел на сидящего на поле пришельца.
— Кажется, на нем что-то нарисовано, — сказал он, прищурившись. — Вам не видно?
— Ясно, как божий день, что это номер. Сто один. Написан зеленой краской. Какому болвану пришло в голову писать на пришельце номер?
В небольшом городке в Алабаме несколько лет горячим вопросом был городской стадион. Обсуждалось, кто будет строить, кто ремонтировать и по какому проекту он будет строиться. Наконец, вопрос был решен и стадион построен. Несмотря на многочисленные разочарования, день открытия стадиона должен был войти в историю города. Гвоздем открытия должна была стать игра. Покрытие, естественно, не синтетическое, светилось изумрудом сочной зелени. Матово синел девственный асфальт стоянок. Весело играл многочисленными разноцветными вымпелами ветерок.
За день до открытия из голубизны неба выплыл огромный черный блок пришельца и опустился, медленно и грациозно, в чашу стадиона, зависнув в нескольких дюймах от тщательно ухоженной травки поля. Сделал это он так нахально, словно стадион и травку создали специально для таких вот черных пришельцев, неожиданно выплывающих из безмятежной небесной голубизны.
Как только прошло первое потрясение, заинтересованные представители местной власти и группы населения проявили соответствующую активность. Была выражена надежда, что пришелец задержится лишь на несколько часов. Этого не случилось. Черная коробка явно собиралась остаться надолго. Открытие было отменено, игра перенесена.
Собрания всяческих группировок не прекращались, время от времени выдвигались разнообразные проекты. К отчаянию авторов, все они отклонялись, как непрактичные. Представители шерифа задержали группу спортивных фанатиков, пробравшихся на поле с ящиком динамита, которые собирались не больше не меньше как подорвать пришельца.
В Пенсильвании еще один пришелец опустился на картофельное поле. Владелец поля обложил его сухими ветками, облил бензином и поджег. Пришелец не обратил на огонь ни малейшего внимания.
27. Одинокая Сосна
Официантка из кафе «Сосна» Салли принесла Фрэнку Нортону яичницу с ветчиной и села напротив поговорить. Открылась дверь и в кафе, шаркая ногами, вошел Стеффи Грант.
— Иди к нам, Стеффи, — пригласил его Нортон. — Садись, я возьму тебе завтрак.
— Это будет весьма прекрасно с твоей стороны, Фрэнк, — сказал Стеффи. — Если ты не против, ловлю тебя на слове. Я был за рекой и наблюдал наших посетителей, как они исправно валят лес. Путь довольно долгий, но я поднялся до рассвета, чтобы успеть туда раньше всяких туристов. Хотя туристы ходят смотреть на них уже без прежнего энтузиазма. Я хотел проверить, не начинают ли пришельцы почковаться.
— Ну, и как? — полюбопытствовала Салли.
— Пока нет. Кажется, для этого им понадобится намного больше времени, чем первому. Но в любой день они могут начать. У каждого позади длинная полоса тюков с белым волокном… не помню, как оно называется…
— Целлюлоза, — подсказал Нортон.
— Верно, — согласился Стеффи, — я так и думал.
— С каких это пор ты начал интересоваться пришельцами? — спросила Салли.
— Не скажу точно. По-моему, с самого начала, как только появился первый посетитель. Можно сказать, я был замешан в это дело с первого дня. Девушка-репортер из Миннеаполиса попросила подержать для нее линию, и я первым сообщил, когда села вторая волна. Я как раз проснулся, вышел к реке, гляжу — а они там всей компанией, тихо и неторопливо, как на похоронах. Ну, думаю, нужно сказать ей. Наверное, думаю, если такой старый алкоголик, как я, начнет барабанить ей в дверь среди ночи, она на меня не рассердится. Пошел и разбудил ее. Она потом дала мне десять долларов. Да, она и парень с камерой — весьма и весьма милые люди.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
