- Тут превосходно думается. Я новую линейку белья придумал – перченное. Вчера кто-то ночью орал, настойчиво требуя поострее.
Мы дружно прыснули со смеха.
Бригаду на тяжелых мобилях обитатели отеля «Приют путника» встречали радостнее аборигенов на диком острове. Когда цивилизация вернулась в этот удаленный уголок, прервать отдых решились только я и Адриан.
Я взглянула на звезды и вздохнула. Звонить матери двоих детей в первом часу ночи у меня не поднялась рука. Да и чувство страха притаилось в районе селезенки и периодически екало.
В Шойск мы въехали, что называется, когда петухи еще спали. Серая хмарь не радостно встречала нас.
- Давайте, помогу, - Хоук подхватил мои чемоданы. – Куда вы отправитесь?
- В офис, - ошарашила лиса я.
Самое оптимальное место. Если меня искали, Рузвельта тоже спрашивали. А хуже черта только очень сердитый черт. За одно и завал из бумаг разберу, пока жду подходящего времени для звонка. При деле меньше нервничать буду.
- Я провожу, - все с той же мягкой улыбкой сказал Адриан. – Все равно хотел с твоим начальником поговорить о поставке новой продукции.
И как он такой обходительный до сих пор свободный гуляет?
Ключи от офиса над магазином у меня, как у особо ценного работника, были. И код отключения сигнализации я знала. Взлом собственного кабинета прошел успешно.
- Ну и бардак, - простонала я. – Сейчас где-то в этих залежах я найду стул и предложу вам присесть.
Хоук весело хохотнул, поставил мои чемоданы в угол (правильно, они наказаны) и переложил стопку листков с сидения на пол.
Похоже, начальник все, что более или менее походило на документы, просто оттаскивал в мою каморку. От столь неуважительного обращения с бумагами у меня дернулся глаз. Шипя про себя отборные ругательства, способные вызвать несварение желудка, я принялась разгребать бардак. Андриан задремал, скрестив руки и уткнувшись подбородком в грудь.
И так захватил меня азарт работы, что наступления время «Х» я просто проморгала.
Дверь в мой кабинет распахнулась и со всей силы впечатала ручку в стену. В проеме грозно полыхал взглядом и пугал дымом из носа начальник.
- Бегония! – взревел черт с наливающимися кровью глазами. – Я тебя убью паршивку! Хорошо брата попросил на станции сообщить, если ты объявишься!
Дверь снова распахнулась. На стене осталась вмятина.
- Бегония! – отлично поставленным голосом заорала подруга. – Я тебя убью паршивку! Хорошо Элиот догадался заплатить парню на станции, чтобы он сообщил, когда твоя наглая фейская морда явится!
Андриан коротко хохотнул, но дверь снова распахнулась, отбивая огромный пласт покраски стены.
- Бегония! – в этот раз вопил такой знакомый, родной и любимый голос. – Я тебя убью паршивку! Хорошо еще мать додумалась послать твою фотографию на станцию!
Кого бить, я уже определилась. Осталось сделать так, чтобы не побили меня.
- Э-э… как бы… здравствуйте, - проблеяла я под гневными взглядами.
- А это кто? – грозно раздувая ноздри Генри, ткнул в веселящегося Хоука.
- Поставщик, - слабо пискнула я. – Белье вкусное который продает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- И что он тут делает так рано? – наг покосился на наказанные чемоданы. – Это с ним ты приехала?!
- Я все объясню, - тут же уловил настрой на скандал с возможным мордобитием Андриан, поднимая руки вверх.
Это хорошо, что он взял на себя роль рассказчика, а то язык мой от неба не спешил отлипать.
- Ния! – простонала подруга, когда услышала название отеля. – Все знают, что там вертеп.
- Я понятия не имела, - огрызнулась я, чувствуя, как щеки начинают пылать.
- Какое счастье! – вздохнула Циля, покосившись на Генри.
Встреча с медведем и неприятности из-за грозы не добавили облегчения слушателям. Я схватила со стола папку на всякий случай для обороны, уж больно кровожадно на меня косились.
- Ясно, - протяжно вздохнул Генри после тяжелой минутной паузы. – Спасибо, что присмотрели за этой неуемной. Но теперь бы я хотел с ней поговорить наедине.
- Конечно, - лис хлопнул себя по коленям и встал. – У меня как раз деловое предложение к хозяину магазина.
Черт дернул щекой. Настроения работать у него не было.
- А там внизу все мои братья и отцы во главе с мамой, - прозрачно намекнул Генри. – Я бы на вашем месте поторопился спасти хоть часть товара.
Ничто не сподвигнет Рузю поменять убивательные планы кроме угрозы любимому детищу. Адриан пожал плечами и вышел вслед за моим начальником.
Генри посмотрел на Цилю. Подруга на меня. Я на стену.
- Выйди, - сдался первым наг. – Не трону я Нию, обещаю.
Хлопнула дверь. Я сильнее сжала папку. Не люблю оправдываться.
Генри без труда отобрал мое оружие, разжав пальцы.
- Ну и что это было, Ния? Мне казалось столь детский поступок не в твоем стиле.
Я вжала голову в плечи. Конечно, сбегать подобным образом… Стоп!
- Что?! – взвилась на месте. – Откуда ты знаешь, что в моем стиле, а что нет?! Ты меня ведь не помнишь!
Папка полетела в угол и теперь тоже была наказана вместе с чемоданами, а меня сжали в объятиях до подозрительного скрипа ребер.
- Три дня, - пробормотал Охвайс мне в волосы. – Три дня надо было подождать. Именно столько длиться курс лечения гипнозом. Я же видел, как тебя напрягает моя амнезия.
- Да ты сам странно на меня смотрел, - проворчала я в дорогую рубашку. Косметику с нее уже не отстирать – только на выброс.
- Ты просто не понимаешь. Когда я пришел в себя, на меня налетела незнакомка со сладким поцелуем. Ты была такой очаровательной, хоть и грязной. Да я в тебя повторно влюбился. Просто никак не мог взять в толк, почему не помню. Когда узнала про амнезию, стала зажатой и колючей. Я же ночью пришел успокоить, сказать, что все нормально. А ты только напряглась больше. Ну и решил тебя с собой на лечение не тащить, а приехать и обрадовать. А ты сбежала!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Ну как бы «ой», - я виновато вздохнула. – А что мне еще оставалось? Ты странный…
- У меня амнезия была! – сердито перебил Генри.
