Женщину звали Дакота. Она вот уже три года жила здесь в не очень большом двухэтажном доме вместе со своим мужем Картером Дэвисом и сыном. Дом находился километрах в семи от спального района Канзаса, в небольшом хвойном лесу, обеспечивая его жителей чистым воздухом. Через двадцать лет скитаний по мелким городишкам и небольшим поселениям она и ее семья, наконец, вернулись в свой родной город, спрятавшись здесь, подальше от городской суеты и людей. Жизнь тут текла тихо и беззаботно.
Простояв в раздумьях несколько минут, она достала из ящика пачку сигарет и, вытащив одну, подошла к включенной плите. Сжав губами фильтр, женщина нагнулась над пламенем и глубоко затянулась. Выдохнув дым, она переставила на зажженную горелку чайник и присела за кухонный стол.
Громкий хлопок входной двери заставил Дакоту вздрогнуть и обернуться. Выйдя из кухни и пройдя в коридор, женщина, облокотившись на косяк, посмотрела на пришедшего сына. Тай, не обращая внимания на мать, скинул кроссовки и, швырнув их в угол, прошел мимо.
— Уже поздно! Мы же договорились возвращаться в два, — недовольно произнесла мать и последовала за парнем. Не дождавшись ответа, женщина повысила голос: — Это для нашей же безопасности. Скажи хоть слово. Я начинаю за тебя волноваться. Ты начал поздно возвращаться, мне это не нравится!!!
Дакота, догнав Тая, схватила его за руку и крепко сжала ее.
— Что с тобой? — снова спросила она и пристально посмотрела ему в глаза, пытаясь выудить ответ.
— Извини, мам, — тихо произнес парень и, вырвав руку, направился к лестнице, ведущей на второй этаж.
Там Тай потянул за веревку, опустив самодельную лестницу. Наверху находился еще один этаж. Это и была его комната, он выбрал ее сразу после того, как они вселились в этот дом. Здесь он чувствовал себя свободным. Время… как же ему хотелось остановить его! Множество мыслей крутилось сейчас в его голове. Несдерживаемая тоска грызла его душу и казалось, что вот-вот она опалит его тело, оставляя обугленные пятна.
Упав на кровать, он накрыл голову подушкой и, пролежав так секунд с десять, вскочил и подошел к окну. Крепкие сильные руки уперлись в подоконник, мышцы на них пульсировали от нервного напряжения. Луна, все такая же красивая и манящая, словно смеялась над ним, дразнила раздраженную душу парня. Глубоко вздохнув, он отвел взгляд от окна, пытаясь сопротивляться ее чарам.
Глаза Тая заблестели желтоватым оттенком, постепенно переходя в ярко голубые огоньки. Открыв окно, он выскочил на крышу; пробежав по черепице, бросился вниз. Тело быстро приобрело свою вторую форму, покрывшись пушистым мехом и превратившись в тело большого мохнатого волка. Приземлившись словно на мягкие подушки, он быстро помчался к лесу, оставляя позади клуб пыли и первые опавшие листья. Ему нужно было убежать подальше, чтобы развеять нахлынувшие эмоции, пылающие внутри.
Глава 13
Боль ворвалась в голову Леа и без всяких стеснений сверлила ее до тех пор, пока она не проснулась. Открыв глаза, девушка слегка прищурилась от яркого дневного света и холодного ветерка, проникающего из окна напротив.
— Что за… — произнесла она и, спрыгнув с кровати, подбежала к окну.
Твердые металлические засовы не хотели подчиняться и лишь слегка поскрипывали в обмен на усилия Леа закрыть окно. Ударив по оконной раме, она обратила внимание на три кленовых листочка, которые будто специально лежали и ждали, когда же их найдут. Они были одинаковой длины и разные по цвету, к удивлению девушки — сросшиеся черешками; они словно образовывали небольшой букетик.
Протянув руку, девушка подняла пестрый букетик и, поднеся к лицу, задумалась: всплыли неподвластные ей мысли — образ Тая, когда он рассказывал ей про чудеса природы. Слабая улыбка коснулась ее губ. Выглянув из окна, девушка посмотрела вниз, под ней были два высоких этажа. Дверной звонок заставил ее вздрогнуть от неожиданности — Леа ударилась о раму окна и, вскрикнув, медленно поплелась вниз.
— Дурная привычка забывать ключи, — произнесла она, открывая дверь и имея ввиду отца.
И тут же ее лицо выразило детскую радость и счастье, а глаза засверкали и расширились от удивления — на пороге стоял… Манфлед! Парень, слегка лохматый, отчего его кудряшки торчали в разные стороны, расплылся в улыбке и кинулся в ее сторону. Леа, визжа от восторга и целуя его в открытую шею, запрыгнула на него и крепко вцепилась, не желая слазить.
— Наконец-таки, единственный позитив за две недели! — проговорила она.
— Эй, малышка, — начал парень, пытаясь вырваться из объятий своей подруги. — Ты меня задушишь!!!
— Все-все, прекращаю, — произнесла она, слезая с парня, обвивая его руками.
На секунду ей показалось, что она обнимает Тая и смотрит в его прекрасные золотисто-карие глаза. На щеках появился румянец стыда и, оттолкнув парня, она снова увидела Манфледа, непонимающе моргающего своими большими голубыми глазами.
— Эй, ты чего толкаешься? Да, от меня пахнет самолетом… Я пройду в душ, — лукаво произнес парень, обойдя девушку сзади. Крепко прижав Леа к себе, он нежно поцеловал ее за ушком и тихо произнес:
— Я скоро…
По телу прошлись мурашки и непонятный страх от того, что этого на самом деле сейчас нет, и она снова находится в лесу, и ее обнимает вовсе не Манфлед, а Тай. Обернувшись, она снова увидела своего парня, мило улыбающегося ей и поправляющего ее волосы. Улыбнувшись, Леа еще раз крепко поцеловала его, чтобы ощутить реальность.
* * *
Красный, зеленый, желтый листки медленно крутились в ее руке и казались прозрачными от яркого солнечного света, просвечивающего каждую жилку. Обнаженное женское тело, слегка прикрытое цветной простыней, лежало на кровати. Теплое прикосновение руки Манфледа прочувствовалось всем телом; теперь рука остановилась на крестце девушки и приятно поглаживала.
— Подумать только! — нарушил тишину парень. — Мы женимся!
От этих слов сердце девушки сжалось. Еще две недели назад от слов о замужестве, от мысли о том, что она стоит у алтаря и выходит замуж за любимого человека она радовалась, как ребенок. Но почему сейчас эти слова не вызвали в ней этого восторга? Они стали пустыми… Слова прозвучали, как приговор, невзирая, что были произнесены с нежностью, но и почему-то с какой-то грустью. Глаза заслезились от мысли, что придется покинуть Канзас и все, что с ним связано, и самое главное — отца, с которым явно творится что-то не то. Леа не хотела ничего говорить, она лежала, отвернувшись от парня, рука свисала с кровати и продолжала вертеть букетик из листьев.
— Не знаю, что с тобой, но мне пора, — более бодро произнес Манфлед и, поцеловав Леа в шею, встал с кровати.
