и парни, что следили за этими выродками сегодня, показали фотографии. Притон являл собой небольшое двухэтажное здание. Комнат было не так уж и много, а скудное освещение позволило мне чуть ли не свободно передвигаться по пустынным коридорам. Но даже без невидимости никто бы не встал у меня на пути. Здесь не было ни одного нормального человека. Я чувствовал витающий в воздухе запах морального разложения. Кислый, мерзкий, режущий нос. Даже сквозь маску я кривился, продвигаясь всё дальше и дальше.
Но вот на втором этаже я приметил знакомую морду. В захламлённой комнате ступить было некуда. Мусор валялся повсюду, и стало настолько отвратно, что я поморщился, глядя на сидящую в ободранных креслах парочку. Один из них курил, второй же попивал дешёвое пиво, наблюдая, как одна из наркоманок активно работает ртом, опустившись перед ним на колени. Но стоило мне появиться, как оба вскочили с мест и достали пушки.
— Штаны подтяни, гнида, — процедил сквозь зубы я, видя, как бесцеремонно второй оттолкнул женщину.
— Пошёл ты! — плюнул он в мою сторону. — Чё надо, Мор⁈
— Ты ещё спрашиваешь? — хмыкнул я, разведя руками.
— Мы тебя не трогали! — воскликнул первый. — И бар твой не поджигали. Только довезли парней, а потом быстренько свалили.
— Соучастие — это тоже преступление, — назидательно произнёс я.
— Да иди ты на хер! — второй всё же не выдержал и выстрелил.
Конечно же, в подобном состоянии прицелиться ему было сложно. Да и я не собирался просто так стоять и ждать, когда меня застрелят. Пуля просвистела у самого уха и угодила в стены, осыпав меня мелкой крошкой.
— Мимо, — я покачал головой и вновь активировал невидимость.
В тот же момент раздались новые выстрелы. Но все они оказались безрезультатными, ведь я уже возник позади стрелявших. Ударом под коленную чашечку переломил ногу того, кто до сих пор стоял со спущенными штанами. Он громогласно заорал, упав на колени, как до этого его мерзкая любовница. Другой успел заметить движение справа от себя, но развернуться я ему не позволил. Шагнул ближе и поймал за руку с зажатым пистолетом, вывернул кисть так, что затрещали рвущиеся сухожилия. Следующим ударом сломал ему челюсть, выбив несколько зубов и раскрошив кость. Парень глухо замычал, так как кричать от боли не мог. Пошатнулся и отступил. Я не сдерживался и ударил со всей дури ногой в грудь, сломав ещё и несколько рёбер. Но на тот момент мне было плевать, ведь я выбил этим никчёмным ублюдком ветхое окно, и выбросил выродка на улицу, где услышал лишь звук падающего тела и хруст. А после всё затихло. Подойдя к разбитому окну, выглянул наружу. Тело урода валялось на тротуаре. Приземлился он неудачно (хотя я на это и рассчитывал), сломал шею о бордюр, отчего из горла топорщился кадык.
— Ублюдок! — раздался гневный крик за спиной, а следом за этим несколько выстрелов.
В спину ударили пули. Но они отскочили в стены, а некоторые и вовсе упали на пол. Я медленно повернулся к раненому противнику, и в моих глазах вспыхнуло зелёное пламя. Сжав кулаки, почувствовал очередной прилив сил. А вместе с ним новую волну злости и отвращения.
— Знаешь, — я медленно двинулся к выродку, который безуспешно продолжал давить на спусковой крючок, но пистолет лишь щёлкал и отказывался стрелять, — а ведь я планировал провернуть всё мирно, — подошёл почти вплотную. На моих кулаках разрастался покров, превращаясь в твёрдую субстанцию, подобную камню. — Думал забрать вас к себе, чтобы вы вычистили там все толчки. Мерзко, противно, но справедливо. И вы бы остались живы, — я в который раз поморщился, так как смотреть на этого урода было просто невыносимо. — Но вы конченые твари, травите людей, пихая им дурь. Таким, как вы, нет места в моём городе.
С этими словами я ударил. Лицо противника вмиг взорвалось кровавыми ошмётками, а сам он рухнул на пол без чувств. Но даже тогда я не смог остановиться. Гнев просто переполнял меня. То, что мне сегодня представилось, казалось нереальным. Сколько жизней, сколько людей, сколько грязи… это не могло так дальше продолжаться. И если я планировал очистить Змееград от всевозможных гадов и прочей дряни, то мне предстояло стать более суровым, чем был раньше.
Удар за ударом крошил череп ублюдка, смешивая кости с окровавленными остатками мозга. Всё пошло не по плану, и я понимал это, но не мог остановиться, пока полностью не раскрошил его башку. А когда всё же прекратил, то понял, что у самого кружится голова. Сердце билось настолько часто, что я не мог спокойно дышать. Тяжёлый хрип, режущий горло, заставил меня согнуться пополам. Я знал на что иду, и что должен сделать, но почему-то именно тогда меня стошнило. Вывернуло наизнанку прямо на мёртвое тело. А когда сознание хоть немного прояснилось, выпрямился и посмотрел на перепуганную женщину, забившуюся в угол. Она сжалась в комок и боялась издать звук. И присмотревшись, я понял, что ей не больше тридцати. Вот только такая «жизнь» превратила её в конченую дрянь.
— Живи пока, — пробормотал я, стараясь унять дрожь. — И передай каждому из своих дилеров, что вскоре я приду и за ними, — с омерзением пнул труп. — Расскажи всё в подробностях, пусть все знают, что я делаю с подобными ублюдками.
Та ничего не ответила. Она продолжала дрожать и смотреть на расплывающуюся лужу крови, тянущуюся к её ногам.
Я не стал дожидаться, когда она очнётся и вышел в коридор. Как ни странно, но никто так и не высунулся из своих берлог. Правда, стоны и хрипы стихли. Мне оставалось лишь покачать головой и вернуться к своим людям.
Глава 23
— А ведь всё должно было пройти аккуратно, — пробормотал Сергей, когда мы ехали обратно.
— Прошу, не начинай опять, — отозвался я, сделав глубокий вдох.
— Знаешь, что самое забавно? — водитель бросил на меня короткий взгляд.
— И? — я уже подготовился к очередной моральной взбучке, но нет.
— На этот раз я с тобой согласен, — хмыкнул Сергей. — Жаль только, что мы не сразу догадались, что они дилеры, хотя это и было логично.
— То есть, ты сейчас не будешь промывать мне мозги?
— А надо?
— Думаю, что сегодня можно сделать исключение.
— Именно.
Машина свернула на просёлочную дорогу. Мы собирались наведаться к Смирнову, что ждал на прудах. Теперь он оттуда почти не вылезал, всё следил за тем, как начались работы.
— Я терпеть не могу таких людей, — продолжил Сергей. — Хотя их и людьми-то назвать сложно. Они отравляют наш мир, который и
