![]()
Наташка предупреждала нас, что если он нам попадётся – брать его обязательно и не капризничать, а радоваться, что в Индокитай за ним переться не пришлось. Тут фокус в том, что ничего лучшего может и вовсе не оказаться. Лимоны и нормальные апельсины достоверно только со Средневековья раннего известны, и скорее всего, оба они гибридные виды, выведенные искусственно. Лимон – предположительно гибрид цитрона вот с этим самым помело, а апельсин – мандарина с ним же. Мандарины – да, скорее всего, уже есть, да только ни хрена не там, где надо. Из Абхазии, не говоря уже о Марокко – давно бы уже заказали и привезли, гы-гы! В Китае они, сволочи, чего-то забыли, бессовестно наплевав на то, что в наших колониях нам нужны. Ну, в наши-то колонии мы и сами привезли бы, но до Цейлона хотя бы уж могли бы и прогуляться, если бы совесть элементарную имели. До Китая добраться в этот раз мы всерьёз и не помышляли – тут Бенгалия-то уже звиздой накрывается, а вместе с ней и бенгальский сахренный тростник. Уверенности у нас в том, что дотянемся и до неё, полной не было, но надеялись. Возможно, и получилось бы, если бы не выбил катастрофически из графика не предусмотренный в нём исходно Мадагаскар. Обидно, досадно, но – ладно. Будем считать, что не очень-то и хотелось. И без китайских мандаринов для попытки вывести лимоны у нас теперь есть всё, если известная Наташке гипотеза верна, а вместо апельсинов и помело этими пока удовольствуемся. Дети и их-то ни разу в жизни не пробовали, так что им и сравнивать будет не с чем, а мы сами – млять, как вспомню тот грейпфрут, который я при первой пробе есть не мог из-за его горечи, так по сравнению с ним этот помело – вполне себе приличный апельсинозаменитель, просим любить и жаловать. На безрыбье-то ведь и задница – соловей.
Не знаю, каков тот гималайский бамбук, который растёт в горах чуть ли не до самой снеговой линии, но тот самый обыкновенный, которого полно и на Цейлоне – один из самых высокорослых. Здесь, конечно, в привычном ему климате. И двадцать метров, и двадцать пять при толщине внизу до двадцати сантиметров – запросто. В более холодном климате он так не вымахает, а в лучшем случае половины этих показателей достигнет. Но зато, хоть и вечнозёлёный здесь, способен сбросить листья и перенести и засуху, и лёгкие морозы. Для засушливого климата, как Наташка говорила, ещё лучшим был бы индийский шипастый бамбук, который и в опустыненной части долины Инда растёт нормально, но уж чего на Цейлоне нет, того нет. Обходимся ведь на Горгадах более мелким и медленнее растущим африканским? Ещё несколько лет, надо думать, как-нибудь перебьёмся. А этот, конечно, надо брать, раз уж попался. Лучшими-то для культивации на строительные и все прочие бамбуковые надобности в нашем современном мире считаются некоторые другие виды бамбука родом из Китая, но до того Китая далеко, а этот – тоже неплох. У нас есть уже американский колючий бамбук, культивируемый в реале и в том же Китае, так что уж всяко не из хреновых, но Наташка объясняла нам, что бамбук бамбуку рознь, и у разных его видов разные качества для тех или иных целей. Тонкостей, которыми азиатские виды лучше этой нашей гвадуи узколистной, я не запомнил, но лесотехничке виднее. Для меня достаточно и фактора холодостойкости, которая у этого индийского получше.
Очень соблазнительно выглядел мадагаскарский бамбук, который на Маврикий и в Атлантику завозить было бы гораздо ближе, но по наташкиным сведениям он даже на самом Мадагаскаре в нашем современном мире не культивируется, а культивируют виды из Азии. Никаких сведений о причинах такой дискриминации ей не попадалось, поскольку в справочниках по деловой древесине таких вещей не пишут, а описывают ситуёвину как есть. Сама же Наташка думает, что проблема в каких-то тонкостях выращивания, которые лучше у азиатских видов. А раз наша лучшая в мире специалистка по деловой древесине считает, что азиатские виды предпочтительнее, то из этого и будем исходить. Попался вот этот, характеризующийся положительно – хомячим его и радуемся своему счастью. Если для Лужи пригоден, точнее – для Азор, потому как римляне обойдутся, то вполне сойдёт и для Капщины с её аналогичным средиземноморскому климатом. Почему, например, хоть и хреново Индия свинцом обеспечена, не дефицит он в ней ни разу? А вот как раз поэтому – на трубы водопроводные он в Индии на хрен не нужен. Бамбук же для этого есть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Но особенно ценен настоящий индийский тик. Скорость его роста, конечно же, весьма далека от бамбуковой, но из всех ценных тропических пород дерева – твёрдых, не склонных к гниению и термитостойких, индийский тик – самый быстрорастущий. Хоть и доступен нам уже африканский ироко, который за неимением тика может послужить для него заменой, за что и дразнится африканским тиком, но во-первых, это за неимением, а когда он есть в достаточных количествах по приемлемой цене, то ироко не котируется. А во-вторых, я ведь упоминал уже, что нам ещё и будущую сейшельскую базу древесиной хорошей обеспечивать, и индийский тик возить туда уж всяко удобнее, чем африканский ироко. Да и плантации современные не только в Индонезии, но и в Центральной Америке тоже намекают весьма прозрачно, что есть в них смысл. Хвала богам, не дефицит пока-что тик в Индии, а на Цейлоне он тоже имеется свой и ни на какой экспорт с него не идёт, так что и семена продадут охотно, и проростки на рассаду. Не культивируют его ещё в Индии нигде, потому как за глаза хватает и дикорастущего. А в окрестностях будущего Коломбо, где мы о фактории местной подумываем, джунгли ещё вообще нетронутыми стоят, и цена тиковых брёвен будет определяться исключительно трудоёмкостью их заготовки. Ведды тамошние лесные за хорошие стальные топоры не то, что тик – родину охотно продадут.
![]()
Славится Индия и чёрным деревом, то бишь эбеновым, но когда Мани озвучил нам цены на него, мы переглянулись и покачали головами. Даже в Керне его предлагают раза в полтора дешевле, а оттуда ведь и возить его в Лужу на порядок ближе. На Сейшелы – смысл ещё какой-то возможен, а на Маврикии своё есть, на Мадагаскаре – тем более. И на Капщину-то, где своего нет, есть откуда поближе привезти. По аналогичным причинам не вдохновили нас и цены на индийскую слоновую кость. Понятно, что у лесных веддов за нужные им ништяки несколько бивней можно и гораздо дешевле приобрести, но товарные количества – только у купцов, и это примерно вдвое дороже, чем африканская в Керне. Её в Индии и покупают охотно – не из Керны, конечно, а привезённую купчинами с востока Африки, где она едва ли дороже кернской. А причина – в том, что в Индии живые слоны нужнее. У самок индийского слона бивни один хрен небольшие, зато работают хорошо, а самцы с мощными бивнями – и работники хорошие, но в основном-то всем раджам нужны для парадных выездов и для войны. Юлька говорила, что у того же Чандрагупты, который основатель династии Маурьев, было три тысячи боевых слонов. Ну, не у него одного, а то суммарное, которое он мог собрать вместе с зависимыми от него раджами. В имперском войске, короче. Пятьсот обученных боевых слонов, уступленные им Селевку Никатору в обмен на спорную территорию, о чём-то говорят? Ашоке, его внуку, достигшему предела могущества империи, и девять тысяч боевых слонов приписывали – тоже, естественно, не самому, а вместе с вассальными раджами. Но если и сильно преувеличивают, тут порядок цифири важен – счёт идёт на тысячи голов. А цейлонские слонопотамы славятся в Индии и величиной, и наилучшей обучаемостью, так что не промышляют их здесь ни на мясо, ни на бивни, а ловить слоновый молодняк индусы умеют с самыми минимальными потерями взрослых самцов, так что и этот побочный приток бивней весьма невелик.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Не знаю, каких размеров достигал истреблённый где-то на рубеже бронзового и железного веков сирийский слон, который был степным подвидом азиатского, но живой и трезвый индийский элефантус – ага, уцелевший лесной подвид – в натуре заметно крупнее африканского лесного, хотя и не дотягивает до размеров африканского саваннового. Если по аналогии рассуждать, то тот сирийский должен был и догонять его, и переплёвывать. А нам, видавшим африканских лесных в Гребипте, Нумидии и Мавритании, теперь понятно окончательно, почему африканский боевой слон против индийского не пляшет и плясать не может – правильно, размер имеет значение. Он, конечно, и от местности ещё зависит – в Индокитае и Индонезии, например, слонопотамы помельче, чем в Индии, а цейлонские и среди индийских считаются в числе крупнейших. Признаки же типично азиатские – ухи небольшие и угловатые, ложбина на башке и покатая спина – ага, низкожопые они. Не до такой степени, как безвременно вымершие мамонты, но у нас теперь нет сомнений в том, какой из ныне живущих элефантусов является их ближайшей роднёй. На это же намекает и волосатость мелких индийских слонят, и изгиб бивней у тех матёрых самцов, у которых они не спилены и не сломаны. У кого они особенно большой длины, нередко и скрещены между собой, как это бывало и у мамонтов. Внушительная зверюга, короче.
