кажется, пошли на поправку, хотя все еще находились без сознания, но сильный жар уже сошел. Как еще помочь друзьям, кроме введения панаимма, мы не знали. В беспризорниках лечение простое – как повезет. Если вылечишься – значит, вылечишься, а нет – значит, нет. Это Арчи так сказал. Я же в своей жизни почти и не болел. Так, пару раз, а лечил меня отец, а чем, я не знал.
Поэтому сейчас основное – питаться. «Будешь есть – будешь жить», - так Арчи заявил. А еды у нас теперь хватает, плита работает, вот только посуды в квартире не нашли, но Арчи пробежался по соседним квартирам и притащил пару старых, но вполне пригодных кастрюль. Пока варили еду, больные очнулись – теперь уже точно видно, что пошли на поправку.
Вечером, когда совсем стемнело, я пошел на разведку, решив проверить близлежащий квартал – как бы брамингеймцы обратно не заявились. В темноте ничего не заметишь, но я же эмпат, а эмоции солдат совсем нетрудно отличить от эмоций обитателей городского дна. Военных не обнаружил, зато неподалеку от дома, где мы скрывались, я почувствовал знакомый ментальный рисунок. Очень похож на тот, что был у длинноволосого парня, которого я видел выходящим из подъезда, где затаривался продуктами Арчи.
Глава 15
Я осторожно прошел вдоль дорожки. Странно – здесь никого. Тогда где же тот человек? Разве что в районе железобетонного забора, отгораживающего дома на этой улочке от соседнего двора. И еще где-то должен быть небольшой в полметра высотой каменный выступ – все, что осталось от какого-то сооружения, давно уже сгинувшего за прошедшие десятилетия, если не века. За дорожкой что-то темнело, скорее всего, тот самый выступ. И ментальные волны тоже шли оттуда. Получается, длинноволосый прячется за выступом? Зачем? И что теперь делать? Позвать Арчи? Самому сунуться туда? Можно достать бластер, да только он не заряжен, да и темно, чтобы испугать длинноволосого, не заметит он оружия. Нанести ментальный удар? Можно, конечно, но зачем посторонним знать, что я эмпат?
Поэтому я придумал другое. Если наклониться, то можно найти камни. Их-то я и стал бросать в сторону выступа. И, кажется, попал, слишком уж характерный звук услышал, а потом на той стороне что-то зашуршало, и я потерял объект своего эмпатического дара.
Я сошел с дорожки и медленно направился в сторону выступа, слегка забирая влево. В принципе, нападения опасаться не надо, ведь я смогу почувствовать человека за несколько метров. Сейчас никого не было. Значит, длинноволосый куда-то ушел. Или уполз. Но впереди забор. Вправо или влево? Куда мог податься неизвестный? Поднялся на ноги и ушел вдоль забора? Проблематично в такой темноте. Даже здесь, недалеко от дорожки, можно запнуться, а там, у забора, запросто ноги поломаешь. Это что же, парень уходил ползком или на четвереньках? Нереально. Или махнул через забор? Но забор слишком высокий, чтобы через него перелезть, сейчас хоть и темно, но силуэт на верхушке забора я бы заметил. Подземный ход никто рыть не будет. Я даже усмехнулся своим мыслям. Но неожиданно понял, что у длинноволосого была еще одна возможность скрыться. Дыра в заборе. Ее я не помнил, но другого варианта не видел – нет поблизости ничего, а ведь куда-то делся этот человек. Но забор-то железобетонный, это в деревянном можно прибитые на один гвоздь доски сдвинуть, а здесь как?
Вернувшись в квартиру, я поделился новостью с парнями, но те почти никак не восприняли мое сообщение.
- Мало ли здесь оборванцев? – сказал Ахилл. – Как только мы оклемаемся, встанем на ноги, отсюда надо уходить. Внизу-то мертвяки плавают. Там вода холодная, конечно, но все равно через несколько дней духан пойдет.
- Как это я не околел, - сказал слабым голосом Торри. – Вода ледяная, руки и ноги совсем не слушались, а ведь держался на плаву, лез наверх.
- Хочешь жить – полезешь, - ответил я. – Такое бывает у человека в особых случаях. Кровь, что ли, лучше греет, что-то такое я слышал. Но вам еще долго лечиться надо, раз сейчас даже на ногах сами не держитесь.
- Пройдет, - бросил Арчи, - жрачки много принесли, на несколько дней хватит, а там парни вылечатся. Мы с Рики к тому времени новую квартирку подыщем, их здесь много пустых должно оставаться.
В течение следующих двух дней Арчи ходил по близлежащим домам в поисках будущего пристанища. Обстановка в старом городе, кажется, вошла в свое обычное русло, вояк не было, стрельбы не видно, да и людей на улице чуток добавилось. Но все равно их было очень мало по сравнению с мирным периодом.
Парни заметно шли на поправку, а продукты стремительно таяли.
- Надо снова наведаться, затариться едой, а как начнет темнеть, пойдем на новую квартиру. Здесь больше оставаться нельзя.
Я составил компанию Арчи. Нечего одному ходить по всяким сомнительным местам, да еще и засветив деньги. В этих местах один тантал – деньги просто сумасшедшие. Да и вдвоем можно больше еды унести.
Как и в прошлый раз, я остался на улице, а Арчи шмыгнул в подъезд. И опять появился тот самый длинноволосый парень. На этот раз он вышел почти сразу же после ухода Арчи, да и был не один. Вместе с ним шел непонятный тип весьма неприятной наружности в меховой шапке какой-то дурацкой расцветки. От такого можно ожидать чего угодно. Я на всякий случай сунул руку за отворот куртки, нащупав рукоять бластера. Но оба прошли мимо, посмотрев на меня. И что-то в их мыслях мне не понравилось.
Эмоции были неприятными, впрочем, немногим отличаясь от аналогичных, которые я мог читать в головах других обитателей городской окраины, пусть и не всех. Но здесь добавлялись странные нотки, торжествующие, что ли. Но довольство в эмоциях этих людей опять же переплеталось с какой-то злобностью. Как будто те сделали некую гадость, а теперь этому радуются.
Я даже забеспокоился за Арчи – вдруг пацана в подъезде по голове стукнули, а деньги отобрали? Поэтому сразу же направился
