– А ты можешь такое припомнить? – поддразнила Лорен почти беззвучным шепотом.
Коулби засмеялся, привлекая ее к себе, целуя ее долго и крепко. Он вместе с ней, все еще прижимающейся к его груди, медленно опустился на постель, словно боялся причинить ей боль или не хотел расставаться. Он очень медленно опустил ее в центр кровати, а затем растянулся подле нее.
– Я люблю тебя, Коулби, – призналась она, поглаживая пальцами его лоб, проводя ими вниз по щекам и подзадоривая его пыл, а взглядом следила за его реакцией.
Что-то вспыхнуло в его глазах, что-то такое, что опалило ее предчувствием и заставило всю затрепетать. Сбитая с толку, напуганная, Лорен окинула взглядом его лицо. Ее смущение еще больше усилилось, когда она заметила раскаяние в его глазах.
– Прежде, чем мы продолжим, я должен тебе кое-что сказать, Лорен. Она проглотила слюну.
– У тебя что, где-нибудь спрятана жена и пятеро детей?
В его улыбке не было ни юмора, ни теплоты. – Решительно ничего подобного. Но ты должна знать об Энн.
Лорен задержала дыхание и медленно выдохнула. Этого она не ожидала. И вдруг она испугалась. Она не хотела знать ни об Энн, ни об этой рыжеволосой из закусочной Данди, ни о тех безликих женщинах, которые могли быть у него в прошлом. Пряча необъяснимое ощущение робости за стремительно возникшей вспышкой гнева, она пробормотала:
– Ты выбрал для этого не лучшее время. Какого черта ты ждал до сих пор, чтобы рассказать мне о твоей дорогой Энн?
Сначала изумленный ее вспышкой, Коулби вдруг засмеялся.
– Она не моя дорогая Энн, моя дорогуша, моя малышка. – Он смотрел на нее нежными от любви глазами с такой же теплотой, какими были его поцелуи. – Я никогда не говорил «Я люблю тебя» ни одной из женщин и прежде, чем я смогу сказать это тебе, я должен объяснить кое-что относительно Энн.
– Ну что ж, объясняй!
Лорен закрыла глаза от внезапного приступа ревности, такого сильного, что даже вся съежилась. Что она делает? Почему она просто не прикажет ему оставить ее постель? «Потому что я люблю его».
Когда Коулби делал свои признания, единственное, что она уловила в его голосе, было раскаяние. Сожаление, что любовная связь с Энн Малруни, длившаяся год, оборвалась на печальной ноте. Его беспокоило, что Энн может затаить на него злобу, и он хотел от Лорен только понимания. Он должен снова увидеть Энн. Он не мог бы выполнить обязательства по отношению к Лорен, чувствуя, что с Энн Малруни связь не разорвана окончательно. Он ненавидел незавершенность.
– Я хотел, чтобы ты знала. И, если ты когда-либо узнаешь, что меня видели с ней, ты поймешь, почему я должен был увидеться с ней еще раз.
И это все? Лорен широко распахнула глаза, внимательно всматриваясь в черты его лица. Ее охватило страстное желание быть ближе к нему, слиться с ним воедино.
И он никогда не узнает, чего ей стоило сказать:
– Ну что ж, встречайся с ней еще раз, если ты должен, Коулби.
Он сгреб ее, благодарный за то, что она поняла его, счастливый потому, что для него во всех отношениях было очень важно доверие, и она одарила его этим доверием вместе со своей любовью. Покрывая нежными, легкими поцелуями все ее лицо, руками он изучал ее тело, медленно и искусно возбуждая ее до тех пор, пока, как ей показалось, по ее венам не растеклась огненная лава.
На секунду он отстранился от нее, чтобы снять брюки, и небрежно отшвырнул их на пол.
Рот, такой ласковый и нежный, коснулся ямочки на ее щеке, освежил ей лоб, спустился к линии маленького носика. Длинные, сильные пальцы заплетались в ее волосах, наслаждаясь их шелковистостью, подносили их ко рту. Тихо застонав, Лорен обвила его шею руками, поддерживая его голову, пока ее рот не слился с его, раскрытым навстречу ей и приглашающим исследовать ее язык. Их языки поддразнивали друг друга, овладевали друг другом, ласкали.
Его пальцы прокладывали себе пламенный путь по ее телу все ниже и ниже, задержавшись в покрове курчавых светлых волос, увенчивающих ее самое сокровенное женское естество. Он побудил ее раздвинуть бедра и так нежно поглаживал, что для Лорен это стало невыносимой пыткой. Она выгнула тело в его руках ему навстречу, слегка постанывая от наслаждения, которое расходилось от низа живота волнами по всему ее телу. Он продолжал ее ласкать, подводить к грани сумасшествия от пробудившейся в ней страсти.
– Коулби, пожалуйста, я не смогу еще это выдержать, – простонала она.
Его рот почти коснулся ее уха, и он прошептал:
– Я люблю тебя, Лорен, – и всем телом навалился на нее. – Боже, как я тебя люблю.
– Я люблю тебя, – выдохнула она, улыбаясь, и раскрыла свои бедра ему навстречу.
Коулби устремил всего себя глубоко внутрь и проникал все дальше. Когда он услышал ее резкий вздох, он замер. До этого момента он никогда не думал, что отсутствие физической близости в течение долгого периода времени может заставить женщину быть вновь похожей на девственницу, что она может испытывать боль во время проникновения в нее. И он вспомнил, что был, слава Богу, благоразумен.
– С тобой все в порядке? – прошептал он заботливо.
Она проглотила слюну.
– Через секунду все будет хорошо. Когда боль утихла, Лорен слегка сдвинулась под ним, вызывая вспышку чувств, которые пронзили его насквозь и заставили его тело вздрогнуть. Коулби крепко обнял Лорен. Его тело начало бешено сотрясаться, и наступил такой момент, когда и она задвигалась с ним вместе.
– Боже мой! – воскликнул он, потрясенный острым ощущением удовольствия, которое охватило его ум, сердце, половой член, заключенный внутри нее в теплую оболочку.
Затаив дыхание, конвульсивно сотрясаясь, Лорен вцепилась в него. Ритм их примитивного танца любви убыстрился. Она чувствовала себя так, словно они были захвачены врасплох штормовым морем и их смыло волной, которая никогда не достигнет далекого берега. Его рот осушал крошечные слезинки, возвестившие об ее оргазме, и он прижал ее к себе ближе, любя и успокаивая словами и нежными ласками до тех пор, пока ее волнение не утихло.
А затем медленно он начал снова двигаться, крепко удерживая ее и производя глубокие неистовые толчки до тех пор, пока уже не смог сдержать того содрогания, которое прорвалось через все его тело, и остановить ту огненную лаву, которая внезапно вырвалась из его чресел.
А после они лежали бок о бок, взявшись за руки, прижимаясь разгоряченными телами.
– Мне ужасно понравилось быть с тобой, – прошептал Коулби, уткнувшись носом ей в плечо.
– Тогда оставайся, – прожурчала она, прижимаясь к нему, положив стройную ножку ему на бедро.
– Навсегда, – пообещал он, подтягивая ее к себе ближе и покрывая поцелуем ей рот, чтобы запечатлеть это обещание на ее устах.
