Кешковский уплатил Калле его десять тысяч и стал обладателем поистине уникальных документов. После этого он принялся за поиски в нужном направлении, и выяснил, что непотопляемый сейф совсем недавно видели в водах Южно-Пассатного течения возле островов Гильберта в Микронезии. Его заметил пилот частного самолета, развозившего по отдаленным островам почту и продукты. В своем отчете он написал, что 14 июля с высоты чуть больше тысячи метров увидел неподвижно лежащее в спокойной воде тело какого-то, по-видимому дохлого, животного странной яйцеобразной формы, длиною метра четыре, и шириной два. Снижаться для того, чтобы получше разглядеть свою находку, он не стал, а когда он через несколько часов пролетал над этим местом обратно, то ничего уже не обнаружил. Самое странное, на что он обратил внимание, так это на полное отсутствие акул возле трупа, а ведь эти твари обязательно должны были слететься на падаль… Впрочем, эта “странность” его волновала весьма недолго, хотя он и зафиксировал этот факт в своем отчете.
* * *
Так или иначе, а таинственный “брандкаст” все еще “гуляет на свободе”. Вполне возможно, что он давно уже переместился в другую “операционную зону”, но вычислить эту “зону” весьма трудно даже с помощью самой совершенной в мире аппаратуры. Экваториальные течения Тихого океана в силу особых условий гидрологического и топографического характера — вещь довольно капризная, а океанские просторы — безбрежны, и относительно пустынны. Понятно, проблему усилиями одного, хоть и настырного, одиночки, не решить. На данном этапе следует обратиться за содействием ко всем организациям, проводящим свои работы в этих водах, но в первую очередь Кешковский надеется на неоценимую помощь энтузиастов и местного населения. “Сокровища старого почтмейстера Маленса представляют слишком большой интерес для мировой культуры, чтобы позволить им вот так запросто сгинуть без следа, — заявляет польский исследователь на страницах журнала “Всемирная филателия”, - и оцениваются они в конце концов не количеством тех денег, которые за них способны (и готовы!) уплатить коллекционеры-толстосумы, а то, что эти самые коллекционеры разорвут эту бесценную коллекцию в два счета, как только до нее дорвутся — это уж точно! Вспомним судьбу знаменитого собрания “короля филателистов” Филиппа Феррари. После его смерти оно разлетелось по всему миру поистине бриллиантовым дождем и сгинуло в конце концов в тайниках пресловутых “частных коллекций”. Поэтому призываю любого, кто наткнется в конце концов на неуловимый “брандкаст” — не уподобляйтесь злосчастным “разорителям гробниц”, которые в свое время разворовали и “пустили по миру” громадные коллекции бесценных археологических, исторических и культурных уникумов… Ведь истинная красота коллекции Маленса — только лишь в её целостности и доступности любому любознательному индивидууму, чего она будет лишена, пущенная с молотка на мировых аукционах! И публикуемый мною полный список “сокровищ Маленса” служит одной лишь цели — весь цивилизованный мир просто должен наконец узнать, какое богатство для него собрал и сохранил некогда простой (хоть и состоятельный) директор почтовой службы, имя которого достойно самой Истории…”
Глава 11. Пропавшее золото инков
…В любом справочнике, посвященном кладам и сокровищам, указывается, что пресловутое “золото инков” не только еще не найдено, но и вообще вряд ли когда-нибудь существовало на самом деле. Все сведения о четырёхстах тоннах золота, якобы спрятанного по тайному указу “последнего инки” Атауальпы, казненного кровожадным испанским конкистадором Франциско Писарро в 1533 году, основывается лишь на красивой легенде, подтверждения которой до сих пор никому найти не удалось. Однако эту страницу истории, по мнению очень многих специалистов и историков, закрывать еще рано, так как существуют факты, подтверждающие многие пункты этой самой легенды, и к тому же много неясного остается в судьбах некоторых путешественников и кладоискателей, занимавшихся поисками этих самых сокровищ, а также лиц, хоть и косвенно, но все же причастных к этой проблеме.
…Очень и очень давно, еще в те счастливые дни, когда я был сопливым юнцом, мне в руки попалась затрепанная книжка дореволюционного издания из серии “Путешествия и Приключения”. Книжка называлась “ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ ИНКОВ”, и написали ее два француза, явно начитавшиеся произведений Майн Рида и Жюля Верна — Жан Бо и Луи Ферре. На страницах этого издания незатейливым языком рассказывалось о том, как Писарро разграбил и уничтожил древнее государство инков — Тауантинсуйо, о последних трагических днях правителя этого государства Атауальпы, а также о том, как отряду авантюристов середины XIX века удалось отыскать в джунглях Амазонки богатый золотой клад — остатки сокровищ, спасенных индейскими жрецами от загребущих испанцев. Понятно, никто никакого клада на самом деле не находил, и книга эта являлась только игрой фантазии ее авторов, но производила она впечатление поистине потрясающее. Шли годы, я катастрофически взрослел, также неуклонно и глубоко менялись мои жизненные и профессиональные интересы, но про сокровища инков я никогда и ни при каких обстоятельствах не забывал…
1
Про печальную участь всех индейских государств, которые “открыли” испанские “золотоискатели”, высадившиеся в XV–XVI веках в разных концах Американского континента, всем прекрасно известно хотя бы из учебников истории, преподаваемой в школе. В этих учебниках речь также идет о несметных богатствах, которые алчные испанцы вывезли в Европу, и даже приводятся некоторые, хоть и приблизительные, цифры. Однако далеко не каждому известно, что испанцы тогда получили далеко не все золото индейцев, примером чему может служить комплекс довольно живучих преданий под общим названием “Тайна послания Последнего Инки”. А дело было так.
В августе 1533 года Писарро, воспользовавшись междоусобицей, возникшей в индейском государстве после смерти Верховного правителя, обманом заманил одного из главных претендентов на престол — вождя инков Атауальпу — в свой лагерь и пленил его под видом того, что индеец отказался отречься от своих языческих богов и принять христианскую веру, как того требовали законы испанцев, распространяемые на завоевываемые территории. Однако испанец пообещал выпустить вождя, если тот заплатит выкуп. Атауальпа недолго думал, примеряясь к условиям, и в конце концов согласился, тем более что испанцы захватили также его конкурента по “политической борьбе” — сводного брата Уаскара. Выкуп должен был быть внесен золотом, серебром и прочими драгоценностями, и в качестве единицы меры Писарро выбрал четыре большие комнаты в доме, где содержался пленник: в одну, объёмом более 70 кубометров, должно было поместиться золото, в две — серебро, последнюю, поменьше, должны были заполнить бриллиантами. Признаться, Писарро и сам не ожидал, что индейцы смогут собрать столько драгоценностей, но сам Атауальпа в этом нисколько не сомневался. По приказу вождя по всей стране побежали гонцы — часки. В руках каждый из них держал кипу — бахрому из длинных шнуров, завязанных в разной формы узлы (письменности у инков как таковой тогда не было). Все шнуры были желтого цвета: повелитель требовал золота. Форма и расположение узлов говорили умеющему “читать” их, куда и сколько золота надо доставить…
Выкуп прибыл в срок, но коварный Писарро не торопился выполнять свое обещание — он прекрасно понимал, что выкачал еще далеко не весь “золотой запас” империи. Но и в противном случае освобождать индейца он не был намерен, так как с инкским государством нужно было покончить раз и навсегда, чтобы подчинить его испанской короне. Но Атауальпа об этом даже не догадывался, тщетно надеясь на покладистость жадных чужеземцев. Находясь в тюрьме, вождь вовсю плел интриги против своего соперника Уаскара, и в конце концов добился его умерщвления. Писарро, тайно приказав зарезать одного из претендентов на власть в фактически несуществующем уже государстве, получил в руки великолепный козырь: он тут же обвинил Атауальпу в братоубийстве и решил ему устроить суд по всей форме тогдашней испанской юриспруденции.
24 августа 1533 года несчастного Атауальпу испанцы приговорили к смерти и повели на костер. Но Инка не хотел умирать. Он не проявил ни необходимой в его положении выдержки, ни необходимого мужества, в надежде вырваться из рук своих мучителей он согласился растоптать законы предков и принять христианскую веру… Но выгадал он этим совсем немного. Испанцы его не сожгли, как язычника, а задушили железным ошейником — гароттой — как христианина. “Крёстным отцом” индейца стал сам Франциско Писарро, и умер “подопечный” конкистадора не иначе, как “раб божий Франциско де Атауальпа”…
