можно его извлекать. Но действовать нужно точно. Малейшее колебание, и свет вернется обратно в растение. Я еще работаю над этим вопросом.
– Потрясающе, – говорю я, изучая подсолнухи.
– Надеюсь, когда-нибудь мое исследование будет опубликовано Ассоциацией солнечной магии, и ведьмы станут применять этот метод. Тогда они смогут вырывать растения без боли и стресса. С такой прополкой и почва будет здоровее. Я сам это видел. Когда цветок умирает так, все его питательные вещества уходят в почву. Оно превращается в своего рода удобрение и создает богатую среду для роста. Конечно, все пока на ранней стадии, но меня радует потенциал. – Сан переводит взгляд со стола на меня. – Я рассказал об этом лишь тебе.
Теперь я понимаю, почему Сан привел меня сюда. Он хочет защитить свой проект по обратному фотосинтезу, как я хочу защитить свою способность вызывать внесезонную магию.
– Спасибо, что показал. Я правда потрясена.
– Благодарю. Это плод любви и труда, – улыбается он.
В комнате так тесно, а Сан так близко. Очень просто коснуться его руки, опереться на него. Меня словно магнитом тянет к нему, и я прилагаю все силы, чтобы не плюнуть на все и не кинуться ему в объятья.
– А знаешь, для чего ведьмы приходили в такие дома? – Сан смотрит мне в глаза, и я не могу отвести взгляд.
Я мотаю головой. Пытаюсь вспомнить, что нам говорили на уроках, но сейчас мысли все о другом.
– Чтобы влюбиться, – говорит он.
Сан внимательно смотрит мне в глаза, и по каждой клетке моего тела расплывается жар. Кашлянув, я опускаю взгляд.
– Я приготовил тебе подарок.
Сан подходит к столу в дальнем конце комнаты. Он берет маленький пузырек с жидкостью и подходит ко мне.
– Приворотное зелье, чтобы я в тебя влюбилась? – Слова срываются с губ прежде, чем я успеваю удержать их.
Уголки его губ подрагивают в улыбке.
– А что? – спрашивает он. – Получилось бы?
Сан пытается сдержать улыбку, но ямочки на щеках выдают его.
– Нет, у меня крепкая воля.
– Да ну? – спрашивает он и подходит так близко, что я чувствую его дыхание на своей коже.
Мне хочется сократить расстояние между нами, приблизиться к нему, чтобы слиться с ним воедино.
Но я вспоминаю Пейдж и ударившую в нее молнию. Как она выглядела, когда я бросила ее – обманутая, разгневанная и сломленная.
Не могу я снова так поступить.
Я отвожу взгляд и отступаю назад.
– Так ты скажешь, что в пузырьке, или нет?
– Эликсир грез, – отвечает Сан. – Сейчас мы ими редко пользуемся, но раньше ведьмы верили, что для всего есть свой эликсир. Для таланта, отваги, силы. Из различных растений можно создавать всевозможные настойки и использовать как духи.
Сан держит пузырек, янтарная жидкость сияет на свету.
– Тебе не нужен эликсир таланта, – произносит он. – Ты и так талантлива.
С трудом я пытаюсь смотреть куда угодно, только не на его лицо, но у меня не получается.
– Тебе не нужен эликсир отваги, – бормочет он. – Ты и так смелая.
Он протягивает мне пузырек и мягко кладет его мне на ладонь. Я чувствую дрожь, когда его пальцы скользят по моим.
– Тебе не нужен эликсир силы. Ты и так сильная.
– Тогда для чего он? – спрашиваю я, стараясь говорить спокойно.
– Старое поверье гласит, что если взять по частичке каждого растения в доме для погружения, а потом нанести эликсир на кожу и произнести вслух свои самые сокровенные мечты, то они обязательно исполнятся.
Я оглядываю комнату. Повсюду сотни растений.
– И в этом эликсире частичка каждого цветка?
– Да. Я его долго делал, – тихо и застенчиво произносит Сан. Его прежняя уверенность исчезает, а щеки предательски покрываются багрянцем.
Я верчу пузырек в руке. Такого прекрасного подарка мне никто не дарил.
– Даже не знаю, что сказать. Я в восторге. Спасибо!
– Сложно представить, каким был этот год для тебя. Мы стараемся и терпим неудачи в одиночку, ты же должна делать все на глазах у других. И кто знает, что будет, когда школа узнает о твоей новой силе.
Я с трудом сглатываю.
Сан опирается на стол, но взгляда от меня не отводит.
– Просто хотел тебе сказать, что ты не одна. Хотел выложиться на все сто так же, как ты вынуждена стараться каждый день.
Я молчу. Мне трудно глотать. Горло болит от того, что слова застряли. Я чувствую потрясение и боюсь, что расплачусь прямо тут.
Сан, вероятно, воспринимает мое молчание как недовольство, потому что поспешно добавляет:
– Я понимаю, что это не одно и то же. Я просто подумал…
– Спасибо, – прерываю я его.
Медленно подхожу к нему и обнимаю за шею.
– Спасибо, – повторяю я, мой голос не более чем шепот.
Мое дыхание скользит по его шее, и по коже у него бегут мурашки.
Сан обхватывает меня за талию и притягивает к себе, так близко, что мы застываем в прекрасном объятии, касаясь друг друга каждой частичкой тела. Он пахнет черным чаем и медом. Я кладу голову на его плечо и закрываю глаза.
– Ты мне нравишься, Клара Денсмор. – В его голосе звучат нотки обреченности, словно он сделал что-то не так и боится, что я разочаруюсь в нем. – Очень нравишься.
Глаза щиплет от слез. Я пытаюсь сдержать их – и слова, рвущиеся наружу. Долгое время мы стоим обнявшись. Его признание витает в воздухе, словно туман стелется на рассвете.
И в это мгновение я чувствую, как устала сопротивляться. Устала плыть против течения.
Я отклоняюсь назад и смотрю в его прекрасные глаза. В воздухе висит напряжение и прежде, чем я успею отговорить себя, прежде, чем подивлюсь желанию, которое испытываю лишь летом, я поддаюсь чувствам.
И целую Сана.
Он ошеломлен, недвижим. Затем покрепче обнимает меня, и мы падаем, падаем с обрыва водопада. Его руки в моих волосах, губы прижаты к моим губам.
Он целует меня так, будто бы в последний раз – медленно, глубоко и чувственно. Он нежно касается моих губ, языка, мягко проводит пальцами по моему лицу и шее, словно пытается запомнить их на всю жизнь. Он дотрагивается до меня, как до своих цветов, с уверенностью, благоговением и обожанием. Я окунаюсь в тепло и врываюсь в него, пытаясь стать ближе.
Мы спотыкаемся о стол сзади нас, цветочные горшки дрожат, но мы по-прежнему соприкасаемся губами. У меня перехватывает дыхание от желания, о котором я и не подозревала. Целуя Сана, я будто одновременно чувствую голод, стою под дождем и падаю с вершины американских горок. Я отчаянно нуждаюсь в нем, подталкиваю себя ближе, но мне все равно его
