Рассказ был интересен до невозможности и невозможен до такой степени, что не мог не вызывать интереса. Логнир, затаив дыхание, слушал, боясь упустить что-нибудь важное. На вопрос о том, почему эльфы не выходят из леса и не показываются людям, был простой ответ: «Им до вас нет дела. Они лишь сторожат свои кордоны от орков, гоблинов и северных варваров…»
– Но почему я ни разу их не видел, я ведь служу здесь почти двадцать лет?! – взволнованно спросил тогда друга Логнир.
– Даже если забыть про то, что они мастера скрываться в лесу, магия их очень сильна, – отвечал гном, раскуривая свою кривую трубку. – Они вплели ее в виде страха и иллюзий в ветви приграничных деревьев. Как ты думаешь, почему этот лес зовется «Хоэр», а последующий за ним – «Конкр»?
– Никогда об этом не задумывался, – честно ответил Логнир. – Эти леса всегда так назывались. Ну, зовется лес Конкром, кому какое дело?
– Хоэр – это «Страж», Конкр – это «Дом», вот и суди, откуда произошли названия…
За окном шел дождь. Сотник перевел взгляд с потолка на лениво стекающие по стеклу струи воды. Молодой месяц на мгновение выскочил из-за тучи и взглянул в окно, но, найдя там лишь гневно зыркнувшего на него солдата, вновь скрылся из глаз. Застава спала, лишь сотник Арвест не мог заснуть. Оставалось только глядеть на дождь за окном и вспоминать. Гном, кроме всего прочего, говорил, что быстрее воинов, нежели эльфы, не найти. Они якобы с такой скоростью управляются со своими слегка изогнутыми мечами, что ты даже моргнуть не успеешь, как будешь порублен на мелкие аккуратные части. А в стрельбе из лука их не превосходит вообще никто, и даже воины Поющей Стали остаются в этом деле далеко позади стрелков лесного народа. Гном сказал: «Никогда не спорь с эльфом, кто попадет в подброшенную в небо золотую монетку. Эльф, пока ты будешь целиться, подстрелит и ее, и тебя…»
С того разговора прошла всего лишь седмица…
Дождь прекратился. Логнир вздохнул, поднялся с кровати (все равно не заснуть), облачился и вышел во внутренний двор заставы. Поднялся по винтовой лестнице на башню.
– Не спи, солдат.
Алебардщик, стоявший возле большой кованой двери, встрепенулся и стукнул о плиты площадки древком алебарды, отдавая честь.
Каменная площадка была еще мокрой после дождя, в лицо дул легкий ночной ветер. Сотник облокотился о зубец ограждения башни, всмотрелся в ночной лес, выступающий из тьмы. Где-то там живут эльфы… Деревья шелестели ветками. Листва казалась серой. Спокойная ночь. Спокойная весенняя ночь. Самая обычная ночь. Такая же, как прошлая и позапрошлая.
Логнир не понимал, почему он так убеждает себя в этом. Было такое ощущение, что кровь просто кипит. Знакомое чувство, обычно приходящее перед боем.
– Ниннаэ торнэ! – раздался вдруг высокий мелодичный крик из темноты.
Сотник обернулся к главной башне, и это его спасло: стрела, которая должна была вонзиться в сердце, просвистев, застряла в стальном наруче. За первой последовало еще около полусотни. На площадку опустился алебардщик-караульный – в его глазу торчало тонкое древко с белым оперением. Теперь он мог спать спокойно…
– Тревога! – закричал сотник, прижавшись спиной к холодному камню ограждения. – Тревога!
На заставе началась суета. Воины носились по двору, пытаясь понять, откуда следует ждать атаки. Логнир, как мог, приводил в чувство своих солдат.
– Свет! – проревел командир.
Тут же со стен полетели горящие факелы. В желтом свете можно было разглядеть несколько небольших отрядов, двигавшихся по пояс в необычном густом тумане. Сильный ветер и не думал его разгонять, казалось, что кто-то взял и выплеснул на землю огромный котел с колдовским паром, словно сама тьма вылилась из ночного леса. Все пространство между заставой и лесом затянула сизая пелена, и если бы у ночи могла быть своя эссенция, то Логнир смело бы предположил, что это она и есть. Воины ближайшего отряда, чьи неясные фигуры даже сейчас нельзя было четко разглядеть, оказались уже под самой стеной и начали забрасывать туда веревки. Шелковые петли цеплялись за зубцы стен, и по ним тут же ползли незваные гости. Королевские мечники пытались перерубить веревки, но на дозорные пути уже прорвались высокие и неуловимо быстрые эльфы. Существа из легенд и баллад принесли с собой свистящую на острых клинках смерть. Слегка изогнутые легкие сабли стремительно танцевали, будто бы вовсе и не нуждаясь в своих хозяевах: клинки сверкали, подобно молниям, обагряясь кровью защитников заставы. В свете факелов можно было подчас разглядеть злобные глаза, но в тот лишь момент, когда ледяная сталь перерезала тебе горло либо вонзалась в сердце.
От факела загорелся стог сена во дворе под стеной. Начинался пожар, но некому было его тушить – стена была уже вся усеяна трупами защитников заставы.
На укреплениях показались эльфийские лучники. Шелест стрел слился в погребальный шепот, они тучей накрыли внутренний двор. Из главной башни начали бить молнии. Синие ветвистые разряды несколько раз прошлись по дозорным путям, обращая в прах ночных гостей, сжигая их вместе с доспехами и оружием. Воздух накалился, и казалось даже, что он немного дрожит, потянуло мерзким запахом паленой плоти. Маги заставы пытались сделать хоть что-нибудь, пытались спасти людей, но было уже поздно – эльфы прорвались и в главную башню. И всюду, куда ступала их нога, за ними тянулся след из мутного сизого тумана.
Логнир и с ним два десятка выживших мечников стояли в центре двора. Скорость, с которой была захвачена застава, просто поражала и… ужасала. О таком сотник не читал даже в «Королевском учебнике о ведении войн». Он парировал удары своим окровавленным мечом, а рядом уже лежали изрубленные тела мертвых товарищей и нескольких убитых врагов. Плиты, которыми был вымощен внутренний двор, блестели от крови. Среди стонов добиваемых воинов Логнира не было слышно ни одной мольбы о пощаде – сотник мог гордиться своими ребятами.
Копейщики эльфов наносили стремительные выпады: изогнутые листьевидные наконечники мелькали перед глазами. Логнир, как мог, уклонялся или же отбивал их, но атаки становились все быстрее, и в какой-то миг копье удачливого врага со свистом вонзилось в ногу. Зарычав от боли, сотник упал на колено, не прекращая отмахиваться мечом. Одной рукой дернул за копье, другой вонзил меч в грудь эльфийского воителя. Еще один эльф быстрым выпадом воткнул свое оружие в плечо сотнику. Кольчуга поддалась под неимоверно острой сталью. Логнир закричал, сам не слыша своего крика. Вражий наконечник колол кость, но, хвала богам, не сломал ее, зато крови из тела уходило все больше. Меч выпал из онемевшей, слабеющей руки. Ранивший его эльф вскинул копье для завершающего штриха. Логнир закрыл глаза, ожидая смерти…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
