— Скотный двор горит. Никуда не уходи. Я пошел туда. — И ушел. Мысли сонной Марти путались. Может, это ей просто приснилось? Нет, Кларк на самом деле только что был здесь. Что ей делать? Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она, наконец, смогла пошевелиться, хотя на самом деле прошло несколько секунд. Она выбралась из постели и, убедившись, что Клэр и Мисси спят, неодетая, не тратя время даже на то, чтобы натянуть домашние носки, бросилась к кухонному окну. Еще не отдернув штору, она уже видела красные отблески бушующего пламени. Зрелище, представшее глазам, привело ее в ужас. Крыша загона для скота пылала. Огонь поднимался высоко к темному небу. Над пламенем клубился густой дым, и на фоне всего этого был виден силуэт Кларка. Он распахнул дверь загона, и оттуда тоже повалили клубы дыма.
Когда до Марти дошло, что он ей сказал, и она увидела, что Кларк вот-вот войдет в ад, она услышала собственный прерывающийся от страха и отчаяния голос:
— Нет, Кларк, нет, пожалуйста, не ходи туда… — Но он вошел — ведь там остался скот.
— Мы заведем других коров и лошадей, — умоляла она. Марти стояла у окна, умирая от страха. Она напряженно вглядывалась в дым и молилась, молилась изо всех сил. Несколько минут показались ей вечностью. Наконец, из дыма вынырнул Чарли (а может быть, Дэн?) и следом, встав на дыбы, вторая лошадь. Сразу за ними показалась верховая лошадь, которая, обезумев, мотала головой, волоча за собой повод. Она мчалась, ничего не соображая, пока с грохотом не ударилась об изгородь, отпрянула и начала в неистовстве метаться. Марти, не отрываясь, смотрела на дверь загона.
— О Кларк, ну пожалуйста! Господи, если Ты меня слышишь, сделай так, чтобы он вышел, — шептала она, стиснув зубы. Но вместо Кларка в дверном проеме показалась корова, потом вторая и третья.
— Господи! — заплакала Марти. — Ему оттуда не выйти. Теперь огнем были охвачены и стены загона. Языки пламени жадно лизали бревна и угрожающе тянулись к открытой двери. И тогда она увидела Кларка, который, держа в руках упряжь, спотыкаясь, выбрался из загона и, шатаясь, подошел к изгороди. Она видела, как он ухватился за изгородь, чтобы не упасть, и отнял от лица мокрое полотенце, которое, должно быть, успел схватить по дороге.
— Боже мой! — закричала Марти и без сил рухнула на холодный кухонный пол. Она почти не помнила, что было дальше. Ночь прошла как в тумане. С Кларком все было в порядке, но загон сгорел. Откуда-то появились мужчины, живущие по соседству. Они тушили пожар снегом и водой, чтобы огонь не перекинулся на соседние постройки. Тут же были женщины, которые суетились вокруг нее, разговаривали, помогали мужчинам, готовили сандвичи и кофе. От эмоционального перенапряжения Марти словно оцепенела. Кто-то принес малыша Клэра.
— Он просит есть, — услышала Марти, — пора его покормить. Это она была в состоянии понять и сделала то, что ей сказали. Когда наступило утро, на месте скотного двора тлела груда углей, но сараи остались целы. Люди с усталыми, испачканными копотью лицами уселись вокруг наспех разведенного во дворе костра выпить кофе с сандвичами. Их обувь и одежда покрылись коркой льда, и, сжимая горячие кружки, они пытались отогреть руки. Они негромко переговаривались. Все понимали, что значит лишиться скотного двора и кормов, когда зима еще в разгаре. Потом мужчины, которым не терпелось вернуться домой и снять с себя обледеневшую одежду, забрали своих жен и разъехались восвояси. Когда последняя повозка отъезжала со двора, показался Джедд Ларсон. Марти услышала раздраженный шепот:
— Старина Джедд явился. Этот и на собственные похороны опоздает. Джедд, который приехал, когда все уже было закончено, налил себе чашку кофе и взял сандвич. В отличие от соседей, торопившихся по домам, он был явно настроен поболтать.
«Бедный Кларк, — подумала Марти, бросив тревожный взгляд из кухонного окна. — Он выглядит совершенно измученным. Весь в золе и копоти, продрог до костей, а теперь Джедд, похоже, хочет заговорить его до смерти — надо же быть таким бестолковым! Нет, этого я не допущу». И, накинув шаль, она решительно направилась во двор.
— Мистер Ларсон, — ровным голосом обратилась она к гостю. — Очень мило с вашей стороны, что вы приехали помочь нам. К счастью, теперь уже, спасибо соседям, все в порядке. Вы уже выпили кофе? Прекрасно! Мне очень жаль прерывать вашу беседу, но боюсь, что моему мужу пора домой, если вы не возражаете. Она впервые назвала Кларка своим мужем, и чашка Кларка замерла на полпути ко рту, но он ничего не сказал. Марти выразительно кивнула на дверь, и Кларк, поблагодарив Джедда, направился к дому.
— Передайте от нас привет вашей жене, — сказала Марти. — Мы не хотим вас задерживать, ведь дома вас ждут дела. Обязательно приезжайте еще, когда будет время. И возьмите с собой всю семью. Еще раз спасибо. Хорошие соседи — великое дело. Извините, но мне пора к детям. Всего доброго, мистер Ларсон. И, наблюдая через плечо, как Джедд Ларсон залезает в повозку, Марти направилась к дому. Она обратила внимание, что фургон до сих пор не поставлен на полозья. Наверняка он собирался сделать это, но не успел. Марти вошла в дом и обнаружила там озадаченного Кларка.
— Я думал, что Мисси ждет меня, чтобы я приласкал и успокоил ее, а она до сих пор спит как сурок. Клэр, правда, не спит, но он вроде бы тоже в порядке. — Кларк с улыбкой указал на довольного малыша в кроватке. — Похоже, я тут никому не нужен, — усмехнувшись, добавил он. Марти посмотрела на него и увидела, что его губы потрескались от жара и кровоточат. Всю ночь она стойко держалась, сходя с ума от волнения, объясняла соседкам, где что лежит, и делала все необходимое. Она сдерживалась, чтобы не устремиться в пекло. Ей хотелось убедиться, что с Кларком действительно все в порядке. Если бы она знала, кто виноват в том, что произошел пожар, она задушила бы негодяя голыми руками. Как вышло, что несчастье случилось с человеком, который работал не покладая рук, помогал соседям, был терпелив и никогда не выходил из себя; с тем, кто не пил и был так добр к своим близким, кто верил в Бога и каждый день молился Ему, кто жил по слову Священного Писания? «Но почему, почему все это должно было случиться именно с Кларком? — горевала она. — Почему это не произошло с ленивым Джеддом Ларсоном или… или…» Пережив эту страшную ночь и видя перед собой целого и невредимого Кларка, Марти не могла больше сдерживаться. Она отвернулась, уткнулась в стену и разрыдалась.
Она почувствовала, как Кларк обнял ее за плечи, мягко развернул и привлек к себе. Он обнимал ее как ребенка, гладя длинные волосы, рассыпавшиеся по плечам. Кларк ничего не говорил, просто позволил ей выплакаться у него на груди. Наконец, смятение утихло и Марти перестала плакать. Вытерев лицо фартуком, она спросила:
