Уже на пороге ее осенила одна мысль, и она бросилась обратно в гостиную, к письменному столу Джонатана. Схватив дрожащими пальцами длинное гусиное перо, она нацарапала записку:
«Кузен Джонатан! Я знаю, вы никогда не признаете меня невиновной, и потому оставляю ваш дом, прежде чем вы арестуете меня по ложному обвинению в колдовстве. Не трудитесь меня искать. К тому времени, когда вы прочтете записку, я доберусь до гавани, чтобы навсегда уплыть из этих мест. Надеюсь, вы проявите здравый смысл по отношению к Люси – она невинна, как ангелы на небесах. Прощайте.
Белинда».
С довольной усмешкой она бросила перо и отвернулась. Вот так. Пусть думают, что она держит путь в гавань. Таким образом она выиграет хоть какое-то время для бегства по лесам. Но прежде чем исчезнуть в темной чаще, ей нужно еще кое-что сделать. Белинда решительно выскочила за дверь, даже не потрудившись прикрыть ее за собой. Дрожа от волнения и страха, она помчалась в деревню. Вот и настало время ее побега – гораздо раньше, чем она предполагала. Но если она не проявит крайней осторожности и осмотрительности, побег может сорваться. Тогда ее ждут только заточение и смерть.
Глава 10
Неровная грунтовая дорога была усеяна камнями. Впотьмах Белинда спотыкалась о них, не видя, куда ставит ногу. Но тем не менее она благодарила Бога за то, что эта ночь облачная и безлунная. Темнота скрывала все, и это придавало девушке уверенности. Даже влажный туман, наползавший со стороны бухты и застилавший звезды, радовал ее, хотя и сопровождался промозглой сыростью, от которой волосы сворачивались в крохотные, заиндевевшие завитки. Ночной туман окутал ее, и надежды на благополучный исход возросли. Ей нужно прятаться как можно дольше. Пока она не уйдет достаточно далеко, рассвет будет ее врагом. А охотиться за ней обязательно станут. Узнав о ее побеге, они рассвирепеют и немедленно бросятся в погоню. Белинда содрогнулась, представляя безумно горящие глаза этой своры безумцев. О да, темнота – ее подруга. Лучшая подруга.
Она не успела уйти далеко, когда услышала шум. Грубые, озлобленные голоса, стук копыт – все эти звуки, особенно жуткие в ночи, возникали как бы из ниоткуда, словно призрачное эхо, разносимое ветром. Белинда ждала их, готовила себя к этому, и все-таки, когда это случилось, волосы у нее встали дыбом, а тело покрылось испариной. Она бросилась прочь с дороги, прячась за сплетением темных силуэтов деревьев. Нервы ее были натянуты, как струны. Тяжело дыша, Белинда прижалась к дереву и замерла, чувствуя, что кора впивается в щеку.
Ожидание длилось недолго. Вот они уже появились из-за поворота дороги, освещенные пламенем поднятых факелов. Темные плащи, высокие шляпы, лица, искаженные гневом. Некоторые ехали верхом, остальные семенили следом. Белинда разглядела во главе толпы высоченную фигуру Кэди и нырнула в спасительную темноту чащи. Хотя она уже не видела их, но слова доносились из мрака, словно похоронный звон.
– Арестовать ведьму!
– Рыжие волосы – дьявольская метка!
– Повесить прислужницу сатаны!
От этих грозных, пропитанных ненавистью речей ее затрясло сильнее, чем от тумана и ветра. Белинда вонзилась ногтями в ладони. И вдруг огни и голоса растворились во мраке – так же внезапно, как возникли. И она снова осталась одна в ночи. Сразу почувствовав облегчение, Белинда вздохнула – глубоко и порывисто. Потом робко вышла из-за деревьев.
Мешкать нельзя. Уловка с гаванью не задержит их надолго. Ей нужно торопиться.
Путь до деревни показался ей бесконечным, и все-таки в конце концов она добралась до края площади, настороженно посматривая на окружавшие ее деревянные постройки. Поблизости никого не было видно. Белинда натянула капюшон на голову, пригнулась так, чтобы не было видно ее лица, и, миновав прочие строения, проскользнула к тюрьме. Она знала, что с наступлением сумерек констебль Вининг отправляется домой ужинать и узников никто не охраняет, потому что сбежать из этих зарешеченных камер с тяжелыми цепями практически невозможно. Девушка метнулась в тень здания и прижалась к стене под одним из высоких зарешеченных окон.
– Люси! Люси! – Белинда боялась, что ее шепот затеряется среди стонов и рыданий несчастных узников. Она позвала еще раз – уже погромче. И опять не дождалась ответа. Тогда она тенью скользнула к дальнему окну. – Люси, ты меня слышишь? – повторила она.
– Кто… кто это? Б-Белинда? – Нежный голос Люси звучал в этот вечер особенно слабо, но, заслышав его, Белинда вздохнула с облегчением.
– Да, это я, – отозвалась она негромко. – Ты в порядке?
– Д-да, но… Белинда, тебе нужно бежать! – Голос Люси дрожал от волнения. – Всего час назад в деревне поднялся страшный шум. Я… слышала через окно вопли. Мировой судья Кэди поскакал домой с констеблем и толпой деревенских, чтобы арестовать тебя!
– Я знаю. Они прошли мимо меня по дороге. – Белинда досадовала, что окошко такое маленькое и находится так высоко. Ей хотелось заглянуть в лицо Люси и убедиться, что с ней действительно все в порядке. У девушки был совершенно убитый голос, и это очень тревожило Белинду.
– Люси, я отправлюсь туда, где меня не отыщут, но прежде хочу сказать тебе кое-что. Ты только не думай, будто я тебя бросаю.
Из тюрьмы донеслось сдавленное рыдание.
– Я… я никогда так не подумаю. Ты ничего не можешь для меня сделать, Белинда. Тебе самой нужно спасаться!
– Я пошлю весточку Генри! – сказала Белинда. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы спасти тебя. Не бойся – ты не одна! Я хочу, чтобы ты знала это и не теряла веры!
Несколько мгновений стояла тишина. Слышался лишь плач какого-то несчастного, запертого в камере, да налетающие снаружи порывы ветра. Потом раздался голос Люси, слабый и растерянный:
– У меня нет ни малейшей надежды, Белинда. Я это знаю. Но ты… ты убежишь. Ты такая умная, ловкая. У тебя получится.
– Я приведу Генри тебе на помощь! – яростно прошептала Белинда. – Не забывай об этом, Люси Бруер!
– Иди, Белинда. Ты больше не можешь задерживаться.
– Да, я знаю. – Белинда почувствовала, как глаза защипало от слез. Оставлять Люси один на один с толпой мучителей было невыносимо, но выбора не оставалось. Она тихо всхлипнула и с трудом произнесла: – Прощай, Люси! Мы еще увидимся!
– Прощай, моя подруга. Удачи тебе, – донесся сквозь ветер слабый шепот Люси. – Прощай.
Превозмогая себя, Белинда отвернулась.
Внезапно луч света упал на площадь. Дверь постоялого двора «Четыре колокола» распахнулась, и две фигуры в алых плащах вышли в туманную ночь. Похолодев от страха, Белинда снова отпрянула в тень, задержала дыхание и выдохнула лишь тогда, когда увлеченные беседой мужчины прошли по площади и свернули на дорогу, даже не посмотрев в ее сторону. Она так крепко закусила губу, что почувствовала вкус крови. Руки дрожали. Белинда постаралась успокоиться.
