Агрессивный настрой собравшихся мигом повернулся против сибиряков. Почти все рвались тут же отправиться в путь и показать сибирским валенкам, каково между своими крысятничать… Мухомор и рад был бы их всех сплавить, да не сложилось. Кастет заявил, что большая толпа вызовет больше подозрений, да и кто-то должен остаться здесь, за «Салютом» да за сейфом с документами приглядывать (между слов слышалось: и за Мухомором тоже).
В результате долгих прений Мухомор остался-таки командиром – с весьма ограниченными, впрочем, правами. Состав сибирской экспедиции определили в девять бойцов, с Кастетом во главе. Тут же начали собираться, послали в Питер человека за билетами (и чтобы взял в разные вагоны; и в самом деле – ни к чему всей толпой светиться), укладывались, паковали оружие – в основном короткоствольное, багаж не должен вызывать подозрений своими габаритами…
К вечеру посланец вернулся, билеты нашлись для всех, на завтрашний поезд, – волна пассажиров, везущих детей к началу учебного года, как раз схлынула.
Мухомор, с дальним умыслом, пошел на еще одно грубое нарушение дисциплины: выкатил отвальную, десятилитровую канистру со спиртом. Посидели… Сам почти не опьянел – загодя принял две капсулы, весьма препятствующие означенному процессу, да еще, вдобавок к хитрой химии, проглотил полстакана растительного масла – средство дедовское, проверенное. Сидел, слушал пьяные разговоры, прикидывал, как избавиться от остающихся… Кое-что придумал – и рано поутру, когда все, кроме постовых, спали здоровым похмельным сном, воплотил придумки в жизнь.
Утро тянулось липко и медленно – команда поднялась, похмелилась остатками огненной воды, – разрешения у Мухомора никто и не подумал спрашивать, и он пожалел, что среди здешних запасов не нашлось флакона с каким-нибудь цианидом, это сильно бы упростило дело.
Потом все вообще покатилось кувырком: долго лаялись, кому идти под дождь, в наружное охранение, – кончилось тем, что не пошел никто. Слонялись по «Салюту», все при оружии, все настороженно поглядывали друг на друга, – а в особенности на тех, кто пытался уединиться вдвоем или втроем, хотя бы и с безобидной целью перекинуться в картишки…
Мухомор прекрасно видел, с какой скоростью боевое подразделение превращается в вооруженный сброд, но не пытался ничего предпринять. Так оно даже лучше.
После обеда Кастет и его подчиненные отбыли в Питер, все уже в цивильном. Отвезти их на вокзал и пригнать обратно микроавтобус предстояло бойцу, откликавшемуся на прозвище Киргиз, хотя по жизни был он башкиром-полукровкой.
Этот киргизобашкир – замкнутый, нелюдимый, вечно держащийся особняком и очень жадный до денег – стал единственным человеком, кого Мухомор посвятил в свои план, касающийся прочих обитателей «Салюта» (за исключением, разумеется, завершающей части плана, относящейся уже непосредственно к Киргизу). Причем Мухомор вполне допускал, что жадный азиат затеет сыграть свою игру. Но в одиночку выполнять задуманное слишком рискованно, а узкоглазый чуркан не имеет самой важной, самой главной информации – и попросту не способен выбрать надлежащее время для удара…
Опять потянулось томительное ожидание… Наверное, если бы и в самом деле пришлось неделю, а то и дольше, поджидать Кастета с добычей – кончилось бы тем, оставшиеся попросту бы перестреляли друг друга.
Дело шло к вечеру. Потихоньку смеркалось, и Мухомор подумал, что пора бы уж Киргизу вернуться – хотя сам приказал ему по трассе не гнать, на неприятности не нарываться…
И тут на улице, в отдалении, грохнул взрыв. Бойцы всполошились, кинулись к окнам. Мухомор тоже изумился – ничего подобного его план не предусматривал. После паузы взрыв повторился – рвануло с другой стороны здания, причем гораздо ближе.
Когда громыхнуло в третий раз, Мухомор сообразил, что происходит. Минометный обстрел…
В игру вмешалась какая-то новая, непонятная сила.
3.
Руслан, скрытно подбираясь к зимовью, понятия не имел, что почти в точности копирует действия Матвея Полосухина. Разве что подкрадывался чуть с другого направления, и двигаться так же бесшумно, как старый таежник, не умел.
Мотоцикл он оставил за несколько километров – чтобы и не бросался в глаза с заросшей лесной дорожки, и выкатить на нее можно было достаточно быстро.
План был прост, проще некуда: повздорить немного с теми, кто окажется у избушки, потом поиграть с ними в догонялки в тайге, добежать до мотоцикла и уйти в отрыв. Не слишком быстро уйти, и оставляя хорошо заметные следы – так, чтобы погоня настигла у заброшенной базы неведомо какой экспедиции… И у свежей могилы Ростовцева.
Что на зимовье окажутся интересующие его люди, Руслан не сомневался.
Все подтверждало случайно услышанный в столовке рассказ. По дорожке и в самом деле много лет никто не ездил – но лишь до совсем недавнего времени. А сейчас преграждавшие путь деревья распилены и убраны в стороны, причем круги распилов совсем свежие, пахучие, сочатся смолой… Следы колес – недавно прошли несколько машин, причем все туда, лишь один грузовик (либо что-то другое на шасси грузовика) проехал потом обратно. В паре мест Руслан разглядел и отпечатки подкованных конских копыт – точно, как раз здесь объезжал неубранные тогда деревья охотник, принесший весть о побоище, что случилось у наполовину раскопанной могилы…
А еще пару раз Руслан слышал далеко впереди странные звуки, очень напоминающие голос, усиленный мегафоном или динамиками, но слов не разобрал. К чему бы это? Неважно… В любом случае, охотники и прочие таежники подобной ерундой не балуются. Значит – чужаки, прибывшие по казенной надобности.
Все подтверждалось… Но ни малейшей радости от столь удачно свалившейся на голову информации Руслан не испытывал. И отнюдь не спешил побыстрее добраться до цели. Шагал очень медленно, и не только лишь из осторожности. Куда и зачем торопиться? Подышать напоследок свежим воздухом, полюбоваться на осеннюю тайгу…
Но как он ни замедлял шаги, зимовье приближалось. Возник и слышался все громче новый звук – судя по всему, тарахтел дизельный генератор. Вскоре в разрыве деревьев мелькнула крыша избушки, покрытая позеленевшей от мха дранкой… Дальше Руслан двинулся ползком.
…Он чуть не выронил бинокль, когда узнал человека в камуфляже, торопливо прошагавшего в сторону зимовья от увенчанного несколькими антеннами фургона. Белик! Перед последними событиями в Лаборатории – один самый приближенных к Генералу сотрудников. Перекинулся? Едва ли… Ставленников Генерала при перевороте убирали быстро и безжалостно, никому не предлагая сменить знамена… С самого начала работал на тех? Или…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
