— Какие планы на завтра?
— Пока не знаю. Думаю, надо получше присмотреться к Синицкому.
— Так за ним же ведут наблюдение ваши сотрудники или нет?
— Ведут. Но пока безрезультатно. Ладно, на сегодня хватит с нас, как думаете?
— Полностью поддерживаю.
— Давайте по домам. Утро вечера…
Я кивнула, и мы тронулись. В полнейшей тишине размышлять было очень удобно, но мой мозг уже просто сбивался от количества мыслей. Я даже ощущала небольшую головную боль в висках. Я перевела взгляд на своего спутника. Он тоже выглядел уставшим. Да, он абсолютно прав, нам просто необходим отдых.
Тут у меня зазвонил мобильный. Взглянув на дисплей я с удивлением ляпнула:
— Андрюша? — мне показалось, что тихо, но Соболев услышал и повернулся в мою сторону.
— Это кто такой?
— Друг, помните, я вас знакомила в баре. — пролепетала я, отвечая на звонок. — Алло.
— Здравствуй, Кира.
— Здравствуй.
— Как поживаешь?
— Спасибо, все хорошо. А ты?
— У меня тоже все благополучно. Кир, я подумал, мы с тобой так хорошо провели тогда вечер, может встретимся еще раз?
Я задумалась, гадая, слышит ли капитан наш разговор. Его вроде бы совсем не волновало, с кем я говорю по телефону, он смотрел прямо на дорогу. О чем думал он в тот момент, было мне неведомо. Мне показалось, что ему абсолютно наплевать, кто мне звонит и зачем.
— Да, мне тоже понравилось наше свидание. — сказала я довольно громко, чтобы Соболев слышал. — С удовольствием его повторю.
Мы договорились о следующей встрече, и я закончила разговор. Соболев не произнес ни слова. Молча довез меня до дома, высадил у подъезда и, кивнув на прощание, развернулся и уехал. Недоумевая, я отправилась спать.
КИРИЛЛ
Я долго сидел в машине возле дома Макеевой. Было еще совсем не поздно повернуть назад и уехать. Но я убеждал себя, что нужно подняться наверх. В последнее время мы часто ругались с Настей, она ревновала меня буквально к каждому столбу. Такое не всякий вынесет. Особенно ее злило, что я общаюсь с Кирой Юрьевной. Она названивала мне по сто раз на дню, если мы не сидели вместе в отделе. И всегда хотела знать, где я нахожусь и с кем. Я пытался с этим бороться, объяснял Насте, что нет у меня с Брусникиной никаких отношений, но тщетно. Она не хотела верить, чем приводила себя и меня в состояние постоянного ожидания новой ссоры. И это было просто невыносимо. Сегодня мы договорились, что я приеду к ней после встречи с антикваром. Я вынужден был скрывать свои посещения музея, свои переговоры по телефону с Кирой Юрьевной, про вечер в квартире Лапиной я вообще старался не думать. Как и про поцелуй, который позволил себе под действием алкоголя и глаз Брусникиной.
В тот день мы ужасно повздорили с Макеевой, я ушел от нее прямо среди ночи. И подумал тогда о Брусникиной. Оказалось, она еще более странная, чем я ожидал. И слава богу, что я вовремя выяснил, на какие подвиги она способна ради себя и своей Ритки. Теперь она была у меня под присмотром и не станет делать глупости. Я очень на это рассчитывал. Впрочем, пока что мы вполне мирно играли в напарников. Я старался относиться к ней, как к младшей сестре, которую нужно опекать. В каком-то смысле так оно и было. Кира Юрьевна казалась мне эдаким тепличным растением, которое требовало особого ухода. Некой трепетной заботы что ли. Впрочем, я и сам с трудом мог бы описать свое отношение к ней. В идеале, чтобы я вообще о ней не думал. Ни в каком смысле. Мне тогда было бы куда проще жить.
Я вспомнил ее сегодняшний разговор по телефону. Она согласилась пойти на встречу с этим Андреем. Снова. Значит, он ей нравился. К тому же, я напомнил себе о том, что мне было известно. Кира Юрьевна, очевидно, до сих пор была влюблена в своего Антона, хоть и не отдавала себе в этом отчета. По крайней мере ее рассказ об этом, когда мы сидели в кафе, был весьма эмоциональным. Столь же эмоциональным, как и ее ответ на мой поцелуй. Черт, сотри эти мысли, Кирилл!
Тут у меня зазвонил мобильный. Я взглянул на дисплей и вздохнул. Настя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Привет, а ты где? — спросила она, едва я успел поздороваться.
— Вот подъехал к твоему дому.
— Поднимайся, я тебя жду.
— Уже иду.
Я вышел из машины. Да, мне определенно стоит наладить отношения с Настей и постараться относиться к Кире Юрьевне более отстраненно. Так всем будет лучше. Я вошел в подъезд.
Макеева ждала меня с накрытым на столе ужином. Вполне мирно встретила, поцеловала, помогла раздеться, усадила за стол. Достала бутылку виски из шкафа.
— Выпьешь или тебе еще за руль?
Вопрос с подвохом. Означал, останешься ли ты на ночь или поедешь к себе. И вот так всегда. Нет бы просто спросить, прямо, безо всяких уловок. Но нет, Настя так, видимо, не умела. Я протянул ей свой стакан.
— Пожалуй выпью. День был хлопотный.
— Расскажи.
— Был в музее, говорил с женой Синицкого Ольгой. Весьма странная особа.
— Был в музее? — повторила Макеева. Я прямо кожей ощутил, как она напряглась при этих словах.
— Ну да. Она же там работает. — я постарался ответить, как можно спокойнее.
— С кем еще беседовал?
— Насть, если тебя интересует видел ли я Брусникину, так и скажи.
— Да мне все равно. Я так спросила, разговор поддержать. — хмыкнула она, разливая виски в стаканы. Один протянула мне.
— Отлично. — я сделал большой глоток. — Был у Альберта Эммануиловича, ты помнишь, антиквар, он нам помог в деле Косого пару лет назад.
— Помню, конечно. Занятный старичок.
— Точно. Ну так вот, он утверждает, что вряд ли похититель мумии украл ее с целью наживы. Продать ее практически невозможно. А геморроя с ней не оберешься. Так что совсем не понятно, куда двигаться дальше. В общем, я зашел в тупик. А ты чем порадуешь?
Настя только развела руками.
— У нас тоже глухо. Мы с Сашкой полдня проторчали возле дома этого Синицкого, ничего особенного не заметили. Опросили его соседей, все говорят, что он отличный мужик, уважаемый и так далее. И жена его прекрасная женщина. Так что глухо, как в танке.
— Завтра сам буду за ним следить. Если ничего интересного не замечу, снимаем наблюдение. Надоело. Столько времени на него потратили.
— Пожалуй. Кстати, мы просмотрели всех молодых воришек, что есть у нас в базе, никто из них не подходит под описание человека, прострелившего тебе руку. И явно не один из этих ребят не способен спуститься с крыши девятиэтажного дома. Тут нужна особая подготовка, ты так не думаешь?
— Альпинист что ли ты хочешь сказать?
Настя кивнула.
— Как вариант. Это было бы логично, ты не находишь?
— Думаю, ты права. Но не можем же мы объехать все альпинистские клубы в городе с фотороботом человека в профиль, при чем весьма сомнительным.
— Не можем.
Мы помолчали.
— Что еще новенького в музее?
— Да ничего. Экскурсии оказывается бывают весьма занятные.
Настя многозначительно взглянула на меня сквозь стакан.
— Раньше ты терпеть не мог музеи. — заметила она.
— Я и сейчас их не очень люблю. — подавив в себе желание сказать что-нибудь грубое, ответил я. — Дело не в музеях, а в гиде, который ведет экскурсию.
— Значит, Брусникина покорила тебя своим талантом рассказчика? Ну-ну.
Я залпом выпил свое виски и поставил стакан на стол. Макеева явно была настроена на очередную ссору. Меня это уже в конец достало.
— Настя, при чем тут Брусникина? Я тебе уже сто раз говорил, что у меня с ней ничего нет, и не было.
— А не будет — не сказал. Неужели это только вопрос времени?
Я взорвался. Вскочил со стула, сунул руки в карманы, сделал несколько стремительных шагов по комнате, призывая себя к спокойствию.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Тебе не надоело выдумывать несуществующие романы? Ты меня уже скоро станешь к Сашке ревновать. Или, вон, к Махову. В конце концов, это просто нелепо. Ты сама разве не видишь?
— Я вижу, Соболев, что ты от меня постоянно что-то скрываешь. Ты стал меня избегать, мы вдвоем не были уже так давно, что я и не вспомню дату. И после этого ты говоришь, что я выдумываю?
