Марк совершенно другой сейчас, поэтому не удивительно, что моё тело дрожит от желания, ведь под пристальным мужским взгляд внутри меня разжигается вулкан желания. Черкасов не прекращает ласкать моё возбуждённое тело, приятно до такой степени, что даже пальчики на ногах сжимаются, стоит ему коснуться пальцами книзу моего живота, игриво, легко, без излишней наглости.
- Вечер необычный.
Делаю шаг назад, а Марк не шевелится, лишь наблюдает за тем, что я собираюсь делать. А я беру его за руку, веду к кровати, жестами даю понять, чтобы сел на край кровати, что он послушно исполняет. Горячие ладони не отпускают мои бедра, Марк притягивает меня ближе и ближе к себе, целует мой живот и довольно рычит, когда я хватаю пальчиками его волосы. Охнула, когда оказалась перевернутой на спину.
- Как же давно я этого хотел, Марго, - горячее дыхание продолжает обжигать нежную кожу шеи, - сладкая девочка.
Моё желание ответить мужчине растворяется, к чему ненужные разговоры, если тело извивается от удовольствия и говорит красноречивее слов? Я чувствую тяжесть его тела, его неконтролируемое желание, налитый член, который заполняет стеночки лона до упора. Марк медлит, словно дает мне время привыкнуть к его размеру, но его учащённое дыхание мне на ухо сводит с ума. Шевелюсь под ним, кончиком языка ласкаю его шею и чувствую, как мужчина на мгновение останавливается. Я удивлена, поворачиваю голову, и наши затуманенные похотью глаза встречаются. Столько нескрываемого обожания в глазах мужчины не видела ни разу в жизни. Никогда не думала, что они способны на такую палитру эмоций. А Марк ведёт себя так, словно боится причинить мне боль, но он ошибается.
- Всё хорошо, не останавливайся, - изгибаюсь под ним, грудью касаясь его подбородка, Марк негромко рыкнул и смял моё полушарие, с жадностью всасываясь в торчащий сосок.
Его ритмичные движения выбивают из моего горла протяжные стоны, которые мне нужно контролировать, все-таки не полностью отключаюсь от реальности, помню о гостях за стеной. Помню ровно до того момента, пока Марк не набрасывается с поцелуями, которыми ловит мои нескромные стоны.
- Какая же ты шумная, девочка, - вновь его дыхание обжигает с новой силой кожу, которая сама по себе становится раскалённой.
Кусаю губы, свожу сильнее ноги за его спиной и выгибаюсь навстречу, похотливо улыбаясь и, только движениями бёдер, подбиваю мужчину продолжать. Марк впечатывается в мой рот губами, и этот поцелуй непохож на предыдущие, потому что сильный, жадный, требовательный…
Как только услышала ровное дыхание Марка, сползла к краю кровати и ловко набросила халат на влажное тело. Словно воришка, крадусь прочь из спальни, чтобы просто побыть наедине со своими мыслями.
Вошла в кухню, прикрыла за собой дверь и спиной прижалась к стене, переводя дыхание. Тело до сих пор помнило его ласки, его тяжесть, оргазм, который он мне подарил. Щеки горят, а внизу живота до сих пор сладко тянет.
Шумно выдыхаю и иду делать себе чай. Пока колдую возле стола, успеваю обдумать то, что сегодня случилось между нами.
Я создала проблемы своими руками, позволив случиться тому, что случилось. Мы вполне мирно сосуществовали на одной жилплощади. К тому же, всё было именно так, как мы договаривались делать, прежде, чем я к нему перебралась жить, чтобы временно изображать жену.
В какой момент я стала замечать Марка именно как мужчину, а не начальника, к которому мне не было никакого дела? Неужели пребывание рядом рано или поздно открывает людей друг перед другом совершенно с другой стороны? Похоже на то. Но что теперь делать дальше? Мне почему-то кажется, что подобная сказка не сможет долго продолжаться, а впускать в свою зону комфорта я никого не хочу. Больно, очень больно, когда тебе не верят. Вдвойне больно, когда ты ничего подобного не делал и не можешь этого доказать. И как вывод лично для себя: я больше никогда и никому ничего доказывать не буду, если человек позволил себе усомниться в моей верности – нам не по пути.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Вадим ни разу за все эти две недели не соизволил ответить мне на сообщения, теперь я у него в чёрном списке, даже его мама не берет трубку. Я её понимаю и не обижаюсь, потому что она, прежде всего, поддержит своего сына. А моя ситуация действительно очень двусмысленная, просто так, с первого раза, в такую дикость сложно поверить и тем более принять её.
Как быть дальше? Кусаю губы и смотрю на ночной город, прижимаясь лбом к прохладному стеклу. Легкий ветерок развевает мои волосы, охлаждая разгорячённое тело. До сих пор краснею, вспоминая напор Марка, его силу, его искреннее восхищение тем, что вытворяли на скомканных простынях.
Я впервые вела себя не как закомплексованная, скромная девочка. Я позволила себе использовать все женские уловки, чтобы свести желанного мужчину с ума. Это был хороший секс, мне глупо отрицать и стыдиться, упрекать себя.
Улыбаюсь, вспоминая довольный оскал Марка, когда мы лежали, прижимаясь лбами. Вид как у шаловливого мальчишки, и глаза такие искрящиеся, удивительные.
Поздно. Надо идти спать, на часах два ночи, а я до сих пор не могу сомкнуть глаз. Как это сделать, если все мысли о том, что я испытала в его руках? Смешная, но почему-то довольная я, улыбаюсь своему отражению, но вдруг забываю, как дышать, видя на заднем плане его полуобнаженную фигуру. Я даже не слышала, как он вошёл в кухню, настолько окунулась в свои непростые переживания.
У меня не получается повернуться к Марку лицом, потому что его требовательные руки жадно обвивают мою талию, а губы исследуют шею.
- Ты почему сбежала? – его хриплый голос заставляет вздрогнуть от ещё более возбуждающего трепета в животе, жар с новой силой разливается внизу, ведь его ладони не лежат на одном месте.
- Захотелось пить, - я ведь не вру?
- Мне стало холодно без тебя, - чувствую, что улыбается, не прекращая скользить по уже обнаженному телу, потому что халат он давно распахнул. Прекрасное развлечение для тех, кому не спится из дома напротив.
- Нас увидят, - пытаюсь остановить безумное возбуждение мужчины, ведь чувствую своей пятой точкой, как окреп его член.
Марк ловко дергает жалюзи, они закрываются, но меня это не утешает. Почему-то кажется, что меня прям на этом подоконнике возьмут и разрешения не спросят. Дура, какое разрешение?
- Иди ко мне, моя лисица.
Он поворачивает меня к себе лицом, с жадностью голодного берет в плен мои губы и творит со мной удивительные вещи. То есть удивительные, но так, что я стоять не могу. Не помню, как оказалась на краю стола, но прекрасно помню, как он выбивал из меня протяжные стоны, когда напористо двигался во мне.
Лишь спустя некоторое время я осознала, что это мы делали в непривычном для меня месте, позе и непривычным способом. Мой первый секс вне кровати – неожиданный, горячий, жаркий. Смотрю на свой испачканный живот и понимаю, что щеки горят. Он ловит мой взгляд и скалится, сжимая мою грудь ладонью.
- Буду ещё, только дай время прийти в себя.
- Мы только что осквернили обеденный стол, - шепчу ошарашено, покусывая губы.
- Не думаю, что он был свидетелем чего-то плохого, родная.
Большой палец Марка трет мои припухшие губы, а я вновь забываю, как правильно дышать, я, словно озабоченная самка, трусь о грудь мужчины, прикрыв глаза.
- Тебя очень легко возбудить, - голос Марка возбужден и удивлен одновременно, а я распахиваю глаза и, словно рыба, хватаю воздух ртом, не зная, что ему ответить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Чёрт, я перед ним такая ненасытная, полностью открытая, что просто уму непостижимо.
- Это плохо? - шевелю бёдрами, улыбаюсь, когда понимаю, что взгляд Марка темнеет, а дыхание становится учащённым.
- Это очень хорошо…
Я смогла уснуть только после того, как Марк впечатал меня спиной к себе в грудь, положив руку на живот, словно взяв в плен. А я никуда не собиралась сбегать, потому что после ещё одного раза в душе я - просто растаявшее желе.
