Уже первые дни и недели работы детективов MPB принесли результаты не только интригующие, но и по-настоящему неожиданные. Первая многообещающая зацепка оказалась связана с мужской шляпой, замеченной в водах Гудзона возле многокилометровой причальной линии на западе острова Манхэттен. Шляпа была извлечена из воды и передана полиции. Не прошло и суток, как она была опознана Стеллой Крейтер как принадлежавшая её мужу. Немедленно была организована поисковая операция на воде. Трое суток водолазы с подводными фонарями осматривали мутные воды Гудзона и… ничего не нашли.
Важные показания дали полиции ближайшие помощники судьи — его секретарь и специальный помощник. В частности, Фредерик Джонсон (Frederick A. Johnson), секретарь Крейтера в бытность последнего членом Верховного суда, сообщил на допросе то, чего никому не говорил ранее. По его словам, утром 6 августа судья появился на рабочем месте и, пройдя в хранилище документов позади своего кабинета, занялся весьма необычным делом. Он принялся вынимать из металлических шкафов хранившиеся там подшивки всевозможной документации и сортировать бумаги. Основную часть документов он возвращал обратно в шкафы, но некоторые перекладывал в картонные папки «со складками». В каждую из таких папок помещалось до 1,5 тыс. листов бумаги.
По мере того, как папка наполнялась документами и «разбухала», Крейтер перетягивал её бечёвкой и откладывал в сторону. После чего принимался наполнять следующую.
Во время этого в высшей степени увлекательного занятия появился Саймон Рифкинд, тот самый юрист, который 3 сентября подал заявление об исчезновении Крейтера. Судья принял его в кабинете, перед этим предусмотрительно закрыв дверь в хранилище, так что Рифкинд не мог видеть того, чем занимался Крейтер. После ухода визитёра судья вернулся к прежнему занятию и продолжил перебирать свои документы, откладывая те, что привлекли его внимание. Так он укомплектовал 6 (!) папок. В них должно было находиться в общей сложности около 10 тысяч листов различных документов. Судья попросил Джонсона принести самый большой портфель, который тот сможет отыскать. Секретарь поручение выполнил, и Крейтер затолкал в портфель заполненные папки, отчего тот раздулся и едва закрылся. Портфель был очень тяжёлым — может, 20 фунтов, может, 25 [~10 кг].
![]()
Это стандартные американские папки «со складками». В каждую помещается до 1,5 тыс. листов писчей бумаги. Крейтер набил документами 6 таких папок, а чтобы они не рассыпались, перетянул каждую бечёвкой. Этим увлекательным делом он занимался в середине дня 6 августа, менее чем за 9 часов до момента своего исчезновения. Что же такое интересное и важное он отсортировал из своего огромного архива и пожелал унести с собою?
Примерно в то же самое время Джозефа Крейтера видел другой весьма ценный свидетель — специальный помощник Джозеф Мара (Joseph L Mara). Этого человека, наверное, правильнее называть порученцем, поскольку он не столько помогал шефу, сколько выполнял его всевозможные мелкие команды, типа закажи билет, цветы поставь в китайскую вазу, а шампанское — в холодильник и смотри не перепутай! По словам Мары, судья вручил ему два чека и поручил их обналичить. Один чек на сумму 3 тыс.$ был из банка «Chase National Bank», второй — на сумму 2,1 тыс.$ — из «Empire Trust Company».
Мара обналичил оба чека, сложил наличность в 2 конверта и, возвратившись в здание Верховного суда, отдал их Джои Крейтеру. Таким образом выяснилось, что немногим после полудня 6 августа пропавший судья имел при себе более 5 тыс. долларов наличными.
Далее Мара поведал, что помог шефу донести тяжеленный портфель, набитый бумагами. Это был тот самый портфель, в который Крейтер уложил 6 папок «со складками». Согласно показаниям Мары, они вышли из здания суда и сели в такси, по прибытии на 5-ю авеню Крейтер попросил помощника поднять портфель в его — Крейтера — апартамент. Что Мара и сделал. По его словам, он оставил портфель на столе в гостиной. Помощник припомнил, что во время последнего разговора с Крейтером они условились встретиться завтра утром в здании суда, а кроме того, Джои неожиданно сказал, что хочет отправиться в бассейн, чтобы немного поплавать. Слова эти показались Маре довольно странными, поскольку Крейтер плавал не очень хорошо и в бассейн не ходил. Строго говоря, это был единственный раз, когда фраза о намерении отправиться «поплавать» прозвучала из уст судьи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Деталь эта была интересна, но дальше стало интереснее. Вейзенштейн поинтересовался у Мары, бывал ли его шеф в Атлантик-сити. Ведь если об этом ничего не знала жена, то помощник вполне вероятно мог бы что-то знать. Мара ответил утвердительно и уточнил, что после назначения в состав Верховного суда Джозеф Крейтер ездил в Атлантик-сити дважды: один раз — в мае 1930 года, а второй — незадолго до исчезновения, в самом конце июля. Он возвратился из Атлантик-сити 2 августа и сразу же отправился к супруге в дом на Беглрейд-лэйк.
Продолжая расспросы на эту тему, детектив-сержант узнал, что Джозеф Мара никогда не бывал в Атлантик-сити вместе с шефор и не знает, чем тот там занимался. При этом помощник бронировал на свою фамилию отель и покупал билеты на поезд. Чрезвычайно заинтригованный подобным рассказом, детектив-сержант лично отправился в этот замечательный город, дабы навести справки на месте.
Кое-какие предчувствия у Джейкоба фон Вейзенштейна, несомненно, имелись, поскольку репутация Атлантик-сити как гнезда всяческих пороков и разврата тайны ни для кого не составляла. Но суровая правда жизни превзошла самые разнузданные ожидания! Явившись в отель, названный Джозефом Марой во время допроса, детектив узнал, что Крейтер действительно там проживал с 30 июля по 1 августа — его без труда опознали по фотографии. При заселении он зарегистрировался как «Джозеф Мара», что выглядит логично, ведь именно на эту фамилию бронировался лучший в отеле «президентский» номер!
Вскоре после заселения Джои к нему явились гости — некий молодой мужчина и… 4 молоденьких девицы. С небольшими перерывами они гостили 40 часов и покинули постояльца незадолго до выезда последнего. Вся эта компания неоднократно делала заказы в ресторане с доставкой блюд в номер и потратила на еду и выпивку 513$. Платил за всё «мистер Мара», то есть Крейтер. Воистину президентский размах, учитывая, что рабочие на общественных работах в штате Нью-Йорк в те самые летние месяцы 1930 года получали 1 доллар в день…
Вейзенштейн, разумеется, знал, что при крупных отелях всегда есть группа «прикормленных» дамочек, оказывающих клиентам интимные услуги на возмездной основе, и работники отеля хорошо этих женщин знают. Это, кстати, полезно и с точки зрения безопасности клиентов. Но на вопрос, знают ли работники отеля женщин, с которыми отдыхал мистер «Джозеф Мара», детектив-сержант услышал отрицательный ответ.
Полицейский опыт подсказывал, что судья не искал дамочек по месту приезда — они прибыли в Атлантик-сити по предварительной договорённости, дабы скрасить своим присутствием его одиночество. И прибыли из Нью-Йорка, где у Крейтера имелись необходимые знакомства. Очевидно, дамочки остановились в разных отелях, дабы не привлекать к себе лишнего внимания, да и сам Крейтер пользовался чужой фамилией из тех же побуждений. До некоторой степени загадочной для детектива осталась личность мужчины, отдыхавшего в обществе судьи и 4 женщин. Являлся ли этот человек другом Крейтера, или же он оказывал ему интимные услуги наряду с женщинами, выяснить полицейским так и не удалось.
Вскоре Вейзенштейн понял, что Джозеф Крейтер отдыхал от тяжких супружеских обязанностей не только в Атлантик-сити. Он это делал постоянно и в Нью-Йорке. У судьи была не одна любовница и не две, и даже не три! Он вступал в интимные отношения со многими десятками женщин, если не сотнями. Общение с некоторыми ограничивалось буквально 1-й или 2-я встречами, а с другими растягивалось на многие месяцы и годы.
