– А мы больные страдаем, – говорит Неля Ирековна и глубоко вздыхает.
12
В первый день экзаменов по практическим навыкам кафедру посетили ректор и семенящий за ним во всем ему угождающий проректор по учебной работе.
Три года назад, когда была плановая лицензионная аттестация университета и понаехало к нам много проверяющих профессоров не только из Москвы, но и из других вузов России, гостей неожиданно приятно удивили: их провели по всем учебным комнатам вновь созданной кафедры практических навыков. Здесь все тогда было с иголочки и сияло белизной, словно в операционной. Это произвело на уважаемых профессоров впечатление. Представительная комиссия по достоинству оценила казанское ноу-хау на иностранный манер. В пространном отчете организация кафедры практических навыков была упомянута отдельной строкой как передовой прогрессивный опыт, который следует внедрять во всех медицинских вузах России.
И вот теперь руководство университета в канун очередной плановой аттестации, которая проводится в медицинских вузах России один раз в пять лет, решило вновь всех удивить – удивить тем, что госэкзамены по практическим навыкам студенты у нас сдают не только в клинике у постели больных, но и на кафедре практических навыков, то есть в два этапа.
Когда ректор и проректор вошли в вестибюль, секретарь, приветствуя их, встала во фронт, а затем побежала докладывать заведующему кафедрой, о том, что на экзамен пожаловало высокое начальство.
Приветствуя ректора, встали со стульев и члены государственной экзаменационной комиссии, профессора с кафедры рентгенологии, истории России, организации здравоохранения, патологической физиологии и председатель лицензионной комиссии Минздрава Республики Татарстан. До прихода ректора они, сидя не в экзаменационных комнатах, приятно проводили время, рассказывая друг другу байки не только на медицинские темы.
Словно соревнуясь в преданности и любезности, склоняя убеленные сединой головы и, насколько позволяет приличие, сгибаясь в пояснице, они поздоровались с ректором и проректором, крепко пожимая им руки.
– Пройдите пока за дверь, – тихо сказала в это время секретарь двум студентам, которые подошли к ее столу.
Профессора встали вокруг ректора в полукруг, а он, будучи в хорошем настроении, но, не показывая этого, стал сухо рассказывать, как ему в голову пришла идея создать эту кафедру, и какая при этом им была проявлена производственная смекалка, и во сколько это университету обошлось.
Профессора внимательно слушали ректора и часто кивали в такт его речи головами, но каждый при этом думал о своем: проректор о том, что идею создать кафедру практических навыков подсказал ректору он, но он об этом почему-то запамятовал. Профессора же думали о том, что кафедра была создана на полученные от студентов коммерческие деньги, которые ректор мог бы пустить на зарплату им, профессорам и тем преподавателям, кто занимается со студентами, что статус профессорско-преподавательского состава в университете как никогда принижен, зато в почете те люди, через руки которых проходят деньги. «Нам шиш, – думали они, – а себя-то ректор, небось, не обижает, и проректоры у него на контракте. А о декане коммерческого факультета и говорить нечего – она катается как сыр в масле».
Поспешной деловой походкой подошел заведующий кафедрой практических навыков и остановился в двух шагах от ректора как вкопанный. Ректор, не желая прерывать свою речь, чувствуя приятное щекотание в правой ноздре, чуть заметно кивнул ему, он испытывал тихое удовлетворение от интонаций своего начальственного голоса. Ему нравилось, что все с почтением внемлют ему.
Ректору было под семьдесят, но он еще держался – среднего роста, можно сказать, не толстый и не худой, с суховатой ноткой в голосе. В разговоре с ним многие испытывали чувство неуюта. Его голова не была полностью седой, на лице – маска, позволяющая скрывать мысли. Особенно подавлял его взгляд, холодный, отчужденный, как бы безразличный, но теперь, когда он пришел осматривать свое детище, в них теплились огоньки. Будучи в душе чиновником, внешне он ни в чем не любил вольностей, вот и теперь, несмотря на то, что на дворе была жара и все мужчины – экзаменаторы и члены ГЭК были в рубашках-безрукавках и без галстуков, на нем был сшитый по заказу, отлично сидящий строгий черный костюм.
– Доложите, как проходит экзамен? – обратился, наконец, ректор к заведующему кафедрой практических навыков.
– Слава богу, сбоев в организации экзаменов нет. Мы все продумали до мелочей. Члены госкомиссии могут подтвердить, – уверенно ответил завкафедрой, безошибочно улавливая при разговоре с ректором нужный тон.
– Со стороны членов государственной экзаменационной комиссии нареканий нет, – заметил заведующий кафедрой истории России.
– Ильяс Исламович, вот смотрите, как четко здесь все продумано, – обращаясь к ректору, сказал проректор. – Студент подходит к столу, берет талончик по тому предмету, по которому освободился экзаменатор, отвечает экзаменатору…
Ректор с удовлетворением выслушал проректора, никоим образом не выказывая своего отношения к организации экзамена, но когда его пригласили пройтись по комнатам, отказался.
– Не будем вмешиваться в экзаменационный процесс. Это будет отвлекать и экзаменаторов, и студентов, и может повлиять на объективность оценок, – сказал он. – Пройдемте в комнату наблюдений. У нас ведь есть техническая возможность наблюдать с экрана как проходит экзамен.
В течение получаса ректор и члены госкомиссии, обмениваясь репликами, наблюдали, как проходит экзамен и по терапии, и по хирургии, и по акушерству с гинекологией, и по реанимации. Только на экране телевизора изображение не всегда было четким и звук фонил, но эти погрешности словно никто не замечал. Ректор был доволен, и все были довольны.
– У вас нет еще результатов, как студенты сдают? – спросил ректор заведующего.
– Ведомости у экзаменаторов. Мы их соберем в конце экзамена. Обработаем результаты на компьютере и получим итоговую оценку.
– Судя по всему, на хорошо и отлично, – заметил, желая угодить начальству, заведующий кафедрой истории России.
– По всему видно, первый блин не вышел комом, – сказал заведующий кафедрой рентгенологии.
– Все очень достойно и на самом современном уровне, – произнес заведующий кафедрой организации здравоохранения.
Когда ректор покидал кафедру практических навыков, то обернулся к следующему как тень за ни, проректору и назидательно сказал:
– При очередной аттестации университета мы удивим комиссию в очередной раз и создадим впечатление, утрем нос москвичам. Насколько я знаю, еще нигде в России госэкзамен по практическим навыкам не проходит в два этапа.
– Всем пустим пыль в глаза, – подхватил мысль ректора проректор. «Скоро ректору будет за семьдесят, а это – возрастной ценз, освободится кресло!» – думал он.
Кстати сказать, принимали госэкзамены в цивильных условиях мы всего лишь несколько лет. Еще краска не потеряла блеск, а уж на кафедре практических навыков вновь начали ремонт. В ряду прочего размонтировали современные батареи отопления и куда-то их увезли. Вместо них привезли допотопные чугунные радиаторы, известные еще со сталинских времен.
Последние два года госэкзамен по практическим навыкам проводится на кафедре топографической анатомии. Кафедра эта располагается в здании, которому уже более ста лет. Примечательно еще это здание тем, что даже старожилы кафедры не припомнят, когда здесь проводился ремонт. Вдобавок ко всему, в коридоре стоит каталка, на которой мумифицированный труп. По нему студенты четвертого курса изучают предмет. Полы давно здесь вытерлись до такой степени, что не поймешь, из какого они были сделаны материала первоначально, по стенам трещины, уже не раз с потолка падала штукатурка, вся мебель – давно списанный хлам, но более всего впечатляет допотопная некрашеная деревянная лестница с первого на второй этаж. В свое время это, судя по всему, был черный ход. Когда по лестнице поднимаешься, она скрипит, шатается и накреняется. «Страх божий! – сказала экзаменатор по акушерству, когда я с ней поделился впечатлениями. – Как по этой лестнице поднимешься, хоть и не веришь в Бога, то обязательно перекрестишься. Здесь только снимать фильмы ужасов, а мы принимаем госэкзамен, и никто не знает, когда на этой кафедре будет ремонт».
13
К часу дня экзамен по практическим навыкам у всех студентов был принят. Я пробежал глазами по экзаменационной ведомости. Из восемнадцати студентов четверо по терапии получили неудовлетворительные оценки. Это при том, что в первый день из трех групп сдавало экзамен две сильные группы. В каждой из них по пять студентов шли на красный диплом, но из отличников только трое сдали на пятерки. Аналогичные результаты были и у Салавата Зарифовича. По хирургии, акушерству и реанимации требовательность экзаменаторов была более низкой, к тому же они по инерции ставили вместо двоек положительные оценки, и, соответственно, студенты по этим дисциплинам получали более высокий балл, но и у них у некоторых «незащищенных» студентов были двойки.
