Южноуральский отряд Красной Армии, окружённый со всех сторон белогвардейцами, белыми оренбургскими казаками Дутова и белочехами, отступал к горам Урала. Главком Блюхер принял решение перейти Уральский хребет и соединиться с частями регулярной Красной Армии. Его отряд состоял в основном из рабочих уральских заводов, рудников и копей. Обутые в разбитые сапоги, а то и в лапти, в рваных рубахах или просто голые по пояс, везя с собой в обозе голодных жён и детей, рабочие длинной вереницей медленно тянулись к горам.
Скрипели телеги, жалобно мычали бредущие за ними отощавшие коровы, яростно палило солнце. И всё вокруг покрывал толстый слой серой пыли. На лошадях ехали конники с синими лампасами на широких шароварах — красные казаки; кавалеристы на крестьянских лошадях, одетые в косоворотки и домотканые рубахи — бывшие рудничные рабочие; вели в поводу своих низкорослых лошадок башкиры, одетые в меховые шапки и ватные халаты; шли матросские отряды, пестря тельняшками и Георгиевскими лентами бескозырок. А над бескозырками, картузами, кепками и шляпами покачивались стволы винчестеров, трёхлинеек, берданок, карабинов, а то и охотничьих ружей. Громыхали по камням старые пушки, трёхдюймовые горные орудия.
Белые заняли Челябинск, Курган, Троицк, Златоуст. Главком приказал всем красным отрядам собраться за хребтами Ала-Тау на Белореченском заводе. Шли с беспрестанными боями. Сзади отряд поджимала идущая по пятам 3-я казачья оренбургская дивизия генерала Ханжина, со стороны Стерлитамака в любой момент можно было ждать удара белочехов, растянувшемуся отряду грозило окружение и разгром по частям.
Почерневший от усталости, с воспалёнными от недосыпания глазами, Блюхер, сидя на своём рыжем коне, смотрел на бесконечный поток и думал о том, что врагов больше втрое, а может быть, и вчетверо.
Но теперь воюют не числом, а умением, манёвром, моральным превосходством. Важнее всего дух армии. Этих людей нельзя победить, ибо они знают, за что они переносят многодневные мытарства, тяжёлые бои с потерями, знают, за что могут умереть в любую минуту. Каждый из них твердит себе, что должен дойти, вырваться из вражеского окружения, спасти своих детей. Может быть, кто-то и проклинает сейчас его, Блюхера, за то, что он поднял их с места, оторвал от дома, завёл в горы. Но он доведёт их до цели, спасёт их жён и детей, сохранит армию для борьбы за революцию. Вся ответственность за этих людей лежит только на нём, и он не может, не имеет права быть слабым, добрым, нерешительным и сомневающимся.
В минуты опасности Блюхер был спокоен и, казалось, даже весел. Без колебаний отдавал он приказы. Интуиция подсказывала ему расстановку сил, талант полководца позволял предвидеть исход боя ещё до его начала. Бойцы видели, что Блюхер никогда не ошибается, и верили в него.
Последние бои были самыми трудными. Не оставалось патронов и снарядов, устали кони, выдохлись люди.
— Строй мост! — приказывает главком красному казаку Каширину.
— Из чего, Василий Константинович? Лесу-то нет…
— Ваня… — разводит руками Блюхер. — Мне ли тебя учить? Разбери дома в деревне. Без моста не обойтись.
И Каширин поворачивает коня и скачет с сотней своих казаков к деревне.
Тут на взмыленном коне появляется Кошкин:
— Павлищев ведёт бой. Без подмоги не сдюжит.
Блюхер достаёт блокнот, пишет на колене записку: «Маневрируй, только не допускай противника к берегу».
— Скачи, — говорит он порученцу, — да по дороге кричи, что Павлищев разбил беляков.
А возле Блюхера уже другой гонец на мохнатой башкирской лошадёнке.
— Томин приказал передать, что ведёт бой с белочехами. Осталась одна пушка и десять снарядов, патронов нет.
— Белочехов испугались? — с наигранной весёлостью восклицает главком. — Скачи к Дамбергу. Пусть поможет Томину с левого фланга. Скажи, пусть идёт в штыки. Враг штыка не любит.
И к вечеру белые разбиты, взято двести пленных, три орудия, шесть пулемётов и, главное, патроны. Бойцы отдыхают. Не спит один Блюхер. Он вызывает молодого командира из офицеров Русляева:
— Чую, Красная Армия близко. Возьми сотню конников у Дамберга, нацепи всем красные банты и скачи искать наших. Впереди пусти разъезд. Ты представитель моего штаба. Ясно?
Русляев с конниками выходит к деревне и обнаруживает в ней арьергард Красной Армии. Красноармейцы принимают его отряд за белых и, несмотря на крики «Мы красные, мы свои, не стреляйте!», вступают с блюхеровцами в бой. Русляеву удаётся с простынёй на пике въехать в расположение частей Красной Армии.
К вечеру Русляев подъехал к штабу Блюхера на новенькой тачанке. На голове у него красовалась фуражка с красной звездой. Он взял под козырёк и весело доложил:
— Ваше приказание выполнено. Связь с Красной Армией налажена.
Медаль «В память 800-летия Москвы». 1947 г.
Медаль «В память 800-летия Москвы» учреждена Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 сентября 1947 года.
Всего медалью «В память 800-летия Москвы» награждено более 1700 тысяч человек.
В положении о медали говорится:
1
Медалью «В память 800-летия Москвы» награждаются:
а) рабочие, инженерно-технический персонал и служащие промышленных предприятий, транспорта и городского хозяйства Москвы;
б) работники науки, техники, искусства, литературы, просвещения и здравоохранения;
в) работники государственных учреждений, партийных, профсоюзных, комсомольских и других общественных организаций, отличившиеся в проведении работ по реконструкции столицы и обеспечившие своим трудом развитие её промышленности, транспорта, городского хозяйства, научных и культурно-просветительных учреждений;
г) военнослужащие, инвалиды войны и труда;
д) домашние хозяйки, принимавшие активное участие в благоустройстве города, работе школ и детских учреждений.
Трудящиеся награждаются медалью при условии проживания в Москве или её пригороде не менее пяти лет.
Медаль «30 лет Советской Армии и Флота». 1948 г.
Юбилейная медаль «30 лет Советской Армии и Флота» учреждена Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 февраля 1948 года.
В положении о медали говорится:
Юбилейной медалью «30 лет Советской Армии и Флота» награждаются все адмиралы, генералы, офицеры, старшины, сержанты, солдаты и матросы, состоящие к 23 февраля 1948 года в кадрах Вооружённых Сил СССР, МВД и МГБ; слушатели и курсанты военно-учебных заведений Советской Армии, Военно-Морского Флота, войск Министерства охраны общественного порядка СССР, войск и органов Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР; маршалы, генералы, адмиралы, офицеры и сверхсрочнослужащие, уволенные с действительной военной службы в запас или отставку и имеющие выслугу лет в Советской Армии, Военно-Морском Флоте, войсках Министерства охраны общественного порядка СССР, войсках и органах Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР 20 и более календарных лет;
Герои Советского Союза и лица, награждённые орденом Славы трёх степеней;
бывшие красногвардейцы, военнослужащие, принимавшие участие в боевых действиях по защите советской Родины в рядах Вооружённых Сил СССР, а также лица, удостоенные в период прохождения действительной военной службы орденов СССР или медалей «За отвагу», Ушакова, «За боевые заслуги», «За отличие в охране государственной границы СССР», Нахимова, «За трудовую доблесть» и «За трудовое отличие»; партизаны гражданской войны и Великой Отечественной войны 1941—1945 годов.
*
Иван Степанович Дорожкин, учитель средней школы на Рязанщине, вспоминает:
«В последних числах января 1945 года наша часть вела наступательные бои на подступах к реке Одер. Немцы упорно сопротивлялись, цепляясь за каждый дом. Но конец войны был виден во всём: мы имели хорошее оружие, тёплую одежду, а главное — все были уверены в скорой победе. И хотя бои шли ежедневно, беспрерывно, настроение было хорошим, не то, что в начале войны.
Подошли к Одеру, впереди, на том берегу, местечко Нойдорф. Вызывает меня командир полка (я тогда был полковым инженером) и приказывает найти проход по льду. А Одер не то чтоб разлился, но из-за оттепели поверх льда образовался на нём слой воды в 60—70 сантиметров. Льда не видно, во многих местах он взломан и пробит снарядами. Мне с сапёрами много раз приходилось наводить переправы через реки, но не в таких условиях. Как тут быть? Приказано наладить переброску полка на другой берег для захвата плацдарма.
Пока было светло, разведали подходы к реке, а как стемнело, взяли шесты и пошли в воду. Нужно было узнать толщину льда и наметить трассу. Оказалось, лёд держит. Однако прямого маршрута на тот берег нет, много пробоин. Трассу никак не замаскируешь. Пришлось вместо ориентиров расставлять в ледяной воде сапёров с шестами. Так, от одного сапёра к другому, ночью, под огнём противника весь полк и был переведён на противоположный берег.
