– Хорошо, Джини. Я не буду давить на тебя. – Он нежно поцеловал ее растрепанные волосы и ушел наверх.
Постояв немного, Джини вернулась в дом. Она бродила среди толпы людей, слишком занятых тем впечатлением, которое они производят друг на друга, чтобы замечать ее. Джини взяла с серебряного подноса бокал шампанского, предложенный официантом, и отпила глоток. Вокруг нее звучал смех, продолжались танцы, но она была далеко.
Она ушла в свои мысли. Оставаться с Джорданом или нет? Если она действительно нужна ему, важно ли для него, подходит она к этому миру или нет? Может быть, ему и правда нужна жена совершенно из другого мира?
Разве один бурный год жизни с Джорданом не стоит целой жизни, проведенной в одиночестве? Да и о Мелани надо подумать. Джордан – прекрасный отец.
Джини поставила наполовину выпитое шампанское на мраморную полочку камина. Да, нужно найти Джордана и поговорить с ним. Вместе они все решат.
Но оказалось, что его не так-то легко найти. Она искала повсюду: в доме, на террасе, – но его нигде не было. Наконец она спросила Клэя и Фону.
Фона не обратила внимания на предостерегающий взгляд Клэя и, хитро улыбаясь, сказала:
– Джини, дорогая, почему бы вам не прогуляться на пляж?
Джини поблагодарила ее и уже через мгновение сбежала по деревянной лестнице на мягкий песок. Вначале пляж показался ей пустынным, и Джини направилась было обратно к дому.
Но вдруг услышала голоса и замерла на месте.
Высокого роста мужчина стоял с женщиной в тени утеса, под пальмами. Они явно хотели побыть одни. Платье с блестками переливалось при свете луны, и Джини почувствовала резкую боль – она сразу же узнала эту пару.
Какое-то внутреннее чувство предостерегало Джини: не подходи. Но когда она услышала свое имя, никакая сила не могла уже заставить ее уйти, хотя она чувствовала себя очень виноватой за то, что подслушивает.
– Джордан, влияние Джини на твой имидж ужасно. Ты же слышал, что сказал Джо Саймон.
– А может быть, я перерос этот имидж холостяка.
– Джордан, между нами было много общего, пока не появилась она. Мы могли бы опять быть вместе, если она уедет. Если ты хочешь жениться, то почему на ней? Почему не на мне? Она ведь не приемлет сам факт, что ты знаменит, а это – хочешь ты того или нет – очень важная часть твоей жизни. Она даже не знает самого необходимого, даже того, как вести себя с репортерами, с нужными людьми. Она не умеет устроить прием. Сегодня тут мог быть просто кошмар, если бы я не взяла все в свои руки. Но хуже всего, что ей это безразлично.
– Нет, не безразлично. Никто не мог бы привыкнуть к такой жизни за месяц, особенно после всего, что она пережила. Мне самому понадобились годы.
– Но когда она была с тобой, ты был никем. Тебе даже нравилось быть никем. Она погубит тебя, Джордан! Неужели я могу быть рядом и спокойно наблюдать, как она разрушает то, что мы вместе создали?
– Она любит меня. А ты любишь того, кем я стал.
– Разве это так плохо? Задайся вопросом, Джордан, кто сделал для тебя больше? Кто может сделать для тебя еще больше? Я сделала из тебя звезду. Неужели ты хочешь отказаться от всего?
– Нет.
– Поцелуй меня, Джордан, в последний раз. Неужели тебе с ней лучше?
В молчании ночи Джини познала самую сильную боль в своей жизни. Шумел прибой, набегали волны, медленно целовали песок, и через мгновение их опять поглощал океан. Ветер шелестел листьями пальм, но Джини слышала только, как молчат мужчина и женщина там, в темноте. Когда она представила себе соединившиеся губы Джордана и Фелиции, его руки на ее теле, в горле появился комок. Ничего не видя, она повернулась и, спотыкаясь, побрела к дому.
Фелиция принесла Джордану успех. А что она, Джини, сделала для него? Что она могла сделать?
Что бы ни говорил Джордан, он не такой, как остальные мужчины. Он знаменитость. Она не может винить его за Фелицию. Она понимает: он изо всех сил, как и она, старается поверить, что у них есть возможность вернуть свое счастье. Страсть, которую он питает к ней, подлинна, но никогда любовь и страсть не помогут преодолеть существующие между ними различия. Фелиция права. Даже если Фелиция не любит Джордана так сильно, как Джини, она способна дать ему то, что для него важнее любви. Если Джини уйдет, Джордан в конце концов будет счастлив с Фелицией.
Она должна оставить Джордана, как сделала это много лет назад, и по той же причине: она никогда не станет той женщиной, какая ему нужна.
Проходя через комнаты, заполненные гостями, Джини натыкалась на смеющиеся незнакомые лица, ощущала запах сигаретного дыма, аромат дорогих духов.
В противоположном конце зала она увидела Джеймса, который стоял, лениво прислонившись к стене, рядом с рыжеволосой красавицей. Резкий ритм нового танца зазвучал с той же первозданной необузданностью, как и тот, во время которого танцевали Джордан с Фелицией.
Внезапно Джини пришло в голову, что ей не удастся сбежать просто так. Джордан слишком упрям, он не отпустит ее. Надо сделать что-то такое, чтобы он убедился: она ему не нужна. Что-то такое ужасное, чтобы ему даже в голову не пришло снова разыскивать ее.
Она поймала насмешливый взгляд Джеймса. Теперь она знала, что делать. Медленно ее губы раздвинулись в соблазнительной улыбке, вызывавшей все большее изумление на лице Джеймса, пока она приближалась к нему. Молодая актриса, стоявшая с ним, отошла, поняв, что не сможет соперничать с Джини.
– Что случилось? – спросил Джеймс. – Вы плакали?
– Теперь уже все прошло. Все прошло, – ответила она загадочно. Она взялась за конец его галстука и потянула к себе: она видела, что так делала Фелиция, танцуя с Джорданом. Соблазнительно потянувшись к нему, Джини сняла его очки в роговой оправе и засунула ему в карман. Положив ладони ему на грудь, она пробормотала: – Теперь я понимаю, почему говорят, что вы самый сексуальный мужчина в Голливуде.
– Эй, что это на вас нашло? – прошептал искренне удивленный Джеймс.
– Неужели вы не можете притвориться, будто считаете меня привлекательной?
– Что?
– Вы единственный, кто может мне помочь, – тихо, с отчаянием произнесла Джини. – Потому что Джордан ревнует к вам. Я ухожу от него, Джеймс, и не хочу, чтобы он останавливал меня. Потанцуйте со мной так, как Джордан танцевал с Фелицией.
– Вы хотите заставить Джордана ревновать?
– Надеюсь добиться большего.
– Он убьет меня!
– Конечно, он сойдет с ума. Я хочу, чтобы он взбесился и отпустил меня. Но у него не будет причины оскорбить вас. Вся его ярость выльется на меня.
Однако Джеймс был настроен скептически.
– Ведь вы мой друг, не так ли, Джеймс?
– Почему у меня возникло такое чувство, что я об этом еще пожалею?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
