- А вот ревнуй! Нравится мне это жутко…
- Так, может, мне тогда тебе… поводов подкинуть? – состроила я ангельское личико.
- Убью, – жестко ответил он.
- А тебе, значит, можно?
- И мне нельзя. Глупости это все. Вставай, давай. Одевайся. Я решил зависнуть на сутки в Нью-Йорке.
- Зачем?
- Буду тебя баловать, – скосил взгляд и улыбнулся. – Я тут подумал, что со всеми этими хлопотами, за все время ничего тебе даже толком не подарил.
- И что это означает?
- Что у тебя полный карт-бланш.
- Мы пойдем по магазинам? – скривилась я.
- По самым лучшим магазинам, в самом магазинном городе мира.
И это был совсем другой Нью-Йорк. Совсем другие ощущения. В прошлый наш визит я была так сильно взволнована, что все как в тумане было. А тут… Новый год, воздух, пропитанный ощущением праздника и надвигающегося чуда. Мы действительно спустили кучу денег. На меня, и на него… Выбрали подарки для Соньки и Ады Яковлевны. И прямо так, с кучей пакетов дошли до Рокфеллер-центра, где была установлена главная Рождественская елка. А уже утром снова выдвинулись в дорогу.
В Сан-Франциско было гораздо теплей. Я вертела головой, словно не видела этот город вечность. Прошлое Рождество мы с Сонькой провели на какой-то глупой студенческой вечеринке, а это… это я готовилась встретить с самым лучшим мужчиной на планете. Моим мужем.
- Джек, остановись!
- Что ты задумал?
- Дойдем до дому пешком. Раз уж решили делать сюрприз.
Я кивнула, млея от него, такого… беззаботного и веселого. Держась за руки, мы прокрались вверх по подъездной дорожке, постучали в окно и, хихикая, как дети, стали поджидать, когда Сонька откроет. А когда это случилось… Смех замер у нас на губах.
- Какого, мать его, черта?
- Да ты беременна!
Эпилог
Ян
Совещание затягивалось. Солнечные зайчики, отбрасываемые циферблатом моих часов, нетерпеливо проходились туда-сюда по двери кабинета, будто умоляя выпустить их наружу. И я их, в общем-то, понимал. Там, у бассейна, было гораздо веселее.
- … и потому, что нам пришлось пересмотреть план бурения, все и затянулось, - оправдывался один из моих замов.
- Леш, ну, а ты что скажешь? – поинтересовался я, желая поскорее покончить с этим всем безобразием и вернуться к семье.
- Ну, затянулось немного. И что? Зато у нас окупаемость проекта поднялась на триста процентов. На триста! Эта программа, Ян Львович, просто взрыв мозга какой-то.
- Я передам жене твои слова. Ей будет приятно.
Колосов отчего-то смутился. Забормотал что-то невнятное, вытирая лысину платочком. Не знаю, почему взрослые мужики так терялись, когда речь заходила о Лиле. Но было забавно наблюдать, как их яйца скукоживаются перед силой ее интеллекта и мысли.
Я встал из-за стола, наплевав на то, как выгляжу в шортах, надетых под классическую рубашку, и отошел к окну.
- Вы продолжайте, господа. Я вас внимательно слушаю…
За окном, с моей… внучкой! резвилась Лиля. Катала ее на круге туда-сюда, что-то приговаривала, от чего та хохотала взахлеб. Соня в веселье не участвовала. Пользуясь случаем, она отсыпалась в шезлонге после бессонной ночи, которую ей накануне устроила дочь. Пока я на них пялился, Лиля подхватила Этель на руки и, осторожно ступая, вышла из бассейна. Укутала малышку в полотенце и, думая, что никто их не видит, в благоговении прижалась губами к ее макушке. А потом отстранила от себя и посмотрела на неё с такой неприкрытой тоской, что у меня все внутри оборвалось. И ведь я понимал, что однажды Лиля захочет ребенка, но никогда не думал, что это случится так скоро. Может быть, если бы Сонька не родила, у меня бы было больше времени, чтобы свыкнуться с этой мыслью. Но теперь, похоже, все усложнилось. Лиля стала примерять образ матери на себя, и… это пугало меня. До рези в желудке пугало осознанием того, что мне придется решать этот вопрос так скоро.
- Все-все, народ, я вас понял. На сегодня расходимся.
Свернув конференцию, я привычным движением опустил крышку ноутбука и устало растер лицо. А потом таки снял осточертевшую рубашку и вышел к бассейну.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Смотри, кто к нам пожаловал, Этель! Ты еще не забыла этого страшно занятого мужчину? Нет? – дурачилась Лилька. – Кто это? Дедушка? Да? Скажи: де-да.
Де-да… Да. Не сказать, что я привык к этому званию. Особенно меня угнетала мысль о том, что Соня стала матерью-одиночкой. У меня были совсем другие планы на ее будущее. И ребенок в двадцать три в них совсем не вписывался. Но… вышло так, как вышло. Некоторое время я пытался расколоть дочь и выведать, кто тот урод, что ее бросил. Чтобы… не знаю, может быть, чтобы надрать ему задницу. Но Сонька не раскололась. А Лиля… хоть и догадывалась о том, кто бы это мог быть, подругу не выдала. И запретила мне обращаться к СБшникам.
- Ты не должен в это лезть. Если Соня захочет – сама тебе все расскажет.
Я тогда на Лильку здорово злился. Но, с другой стороны, понимал, что она не могла поступить иначе.
- Дай-ка мне эту красотку…
- Погоди. Ей надо сменить подгузник…
- А… ну давай, - растерялся я.
- Сам не хочешь попробовать?
- Боже упаси.
- Хорошо смотритесь! – донесся до нас Сонькин голос. Лиля на секунду застыла, скосила на меня взгляд и, слабо улыбнувшись, вернулась к своей работе. Этель извивалась ужом, и натянуть на нее памперс было не так уж легко.
Остаток дня мы провели у бассейна, наслаждаясь теплым деньком. Поднялись к себе ближе к ночи. Лиля уселась за туалетный столик, который в моей холостяцкой спальне оборудовали специально для нее, и принялась расчёсываться.
- Может быть, завтра выберемся на речку? М-м-м? Что скажешь?
- Завтра? Не знаю, у меня на завтра прием у врача назначен. Забыл?
Нет… Не забыл. Просто этот поход… он мне по факту выкручивал руки. Нужно было что-то решать, а я совершенно не был готов к этому.
- Может, ну его? – пробормотал на выдохе.
- В смысле? – Лиля удивленно вскинула брови и отложила расческу.
- Да просто забей.
- На поход врачу? – растерянно хлопнула она глазами. - Я не могу… Иначе мы пропустим время укола, а это… сам понимаешь.
- Ну, и пусть… - насупился я. Сжал руки в кулаки, чувствуя, что еще немного, и у меня внутри лопнет до предела сжавшаяся пружина.
- Ч-что?
- Не хочу, чтобы ты травила себя гормонами. Хватит.
Бред это! Контрацептивы такого рода были абсолютно безвредными. Просто я не мог признаться вслух, что готов ей позволить… позволить нам… себе… рискнуть. Я к этому целый год шел.
- Погоди… Я ничего не понимаю. Ты хочешь, чтобы предохранялись как-то иначе? Или…
- Или.
- Ты хочешь ребенка? – голос Лили осип. Она поежилась, будто ей стало холодно, и обхватила себя руками.
- Нет, – излишне резко ответил я. - Но если его хочешь ты, я… его тебе дам. Сил нет смотреть, с какой завистью ты на Соньку пялишься.
Все так… Да. Но намного больше я опасался того, что однажды желание Лили стать матерью перевесит ее любовь ко мне, и она меня просто бросит. Ради того, кто поможет исполнить ее мечту. От этой мысли у меня горчило во рту и скручивало внутренности. Я буквально ломал себя, переступал через свой эгоизм, чтобы сделать её счастливой. И удержать… любой ценой удержать рядом. Потому что без неё... я даже не знаю, как вообще жил? И зачем?
- Ладно… Ладно.
Она встала, ласково мне улыбнулась, хотя, по совести, за такую подводку я никаких улыбок определенно не заслужил.
- Ада Яковлевна будет в восторге.
- А ты?
- А я буду счастлива от того, что у нас с тобой будет продолжение. Мы не станем спешить, да? Наверное, нужно, чтобы ты как-то привык к этой мысли?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Ну, уж нет. Раз решили – то надо делать.
- Все спешишь? – широко улыбнулась Лиля.
- А ты, что, жалуешься? Или, может, не выдерживаешь темп?
Я любил поддразнивать Лилю. Она так забавно каждый раз реагировала. Но в ту ночь именно она взяла верх в словесной перепалке. Просто вышибла дух… из меня. Своими словами:
