Видимо, он отключился больше, чем на несколько минут, потому что в комнате вовсю было накурено. Глеб и Кирилл, слегка раскрасневшиеся, о чем-то спорили, размахивая сигаретами. Коренным образом сменить тему разговора, очевидно, не удалось, поскольку спорили о мэрии, принципах власти в резервации, опять же о полиции и выборах, которые уже совсем на носу. Валера молча откинулся на спинку дивана, и сигарета висела в самом уголке его рта. Очки у него, по обыкновению, немного сползли к носу.
- Я уж подумал, не уснул ли ты, - сказал Валера. - Ты так сидел, наклонившись над тарелкой, что было не понятно, спишь - не спишь...
- Да так, - проговорил Сергей. - Задумался слегка.
- Это бывает, - сказал Валера. - Не куришь?
Сергей отрицательно помотал головой.
- Тяжеловато тебе будет, - сообщил Валера. - Лучше кури.
В голове у Сергея уже начал клубиться туман. Голова была тяжелая-тяжелая, и он чувствовал, что если сейчас приляжет или откинется на спинку дивана, то отключится. Плеснув в стакан сока, он залпом его выпил.
- Ну, что набычился? - спросил его Кирилл. - Все в башке перепуталось, да?
- Есть немного, - кивнул Сергей.
- А... Ерунда... - махнул рукой Кирилл. - На самом деле все просто.
- Проще некуда... - мрачно усмехнулся Сергей. - Четность, нечетность... Плюс-Проход, минус-Проход... Запутаешься тут с вашей веселой арифметикой.
- А ты, Сергей, здесь поосторожней с арифметикой, - назидательно сказал Глеб, потрясая указательным пальцем. - Тут у нас, знаете ли, плюсы и минусы имеют очень даже практическое применение. Этого, знаете ли, абстрактной науке даже и не снилось.
- Это я уже понял, - пробормотал Сергей.
- Точно, точно, - сказал Валера. - Очень у нас практическая математика. Даже собственный задний проход начнешь потенциометром измерять. Какой он там: плюсовой или минусовой? Положительный, значит, или отрицательный?
- Твой задний проход, милый, - немедленно отреагировал Глеб, - самый отрицательный из всех проходов во Вселенной. Смотри, как бы к нему не притянуло какого-нибудь положительного героя.
- Это ты себя, что ли, имеешь в виду? - скривился Валера. - Не надейся, старичок.
- Была нужда, - фыркнул Глеб. - С тобой свяжешься - потом плати алименты восемнадцать лет. Или сколько их там платят, господа?
- Эту тему вы наедине обсудите, - сказал Кирилл. - Когда мы уйдем. Ваши задние проходы нас не интересуют. Так ведь, Сергей? Все равно через них отсюда не выйти. Короче, нет от них никакой пользы.
- Погодите вы... с проходами... - проговорил Сергей заплетающимся языком. Вы мне лучше вот что скажите... Стало быть, вы смертников завозите, да?
- Это не мы, между прочим, - тут же сказал Валера. - Мэрия этим заведует, Кравец энд компани. Они и завозят.
- А вот если он жить останется?! - с напором спросил Сергей. - Кто-нибудь из них, а? Что тогда, спрашивается?! Его ввезли, а он не умер! Живет себе и живет. И помирать не собирается...
- Да, бывало и такое... - сказал Валера. - Совершенных систем не существует.
- С точки зрения цинизма, - изрек Глеб, - это плохо. Гроша ломаного не стоит такая плюс-нечетность, которая не влечет за собой минусовую. Две стороны одной медали. Диалектика, так ее разэдак...
- Да, да, конечно... - закивал головой Сергей, вспомнив Кравца. - "И жизнь твоя и смерть твоя принадлежат обществу"... Как же!
- Да, господин вновь прибывший, - сказал Глеб. - На смерти основана вся жизнь в резервации! На смерти!
- А есть еще и человеческий взгляд, Май! - вдруг выпалил Кирилл. - Ну, выжил "смертник" - и слава богу. Все-таки он - сначала человек, блин, а потом уже - халявская нечетность!
- В резервации гуманистические воззрения не пользуются популярностью, заметил Глеб. Здесь популярны законы Ома. Все говорят только о плюсах и минусах. Самому Майклу Фарадею не снилось такое повальное увлечение физикой среди населения.
- Обычно, если Маевский начинает видеть мир в циничном свете, - пропыхтел Кирилл, - это значит, что он доходит до кондиции.
- Э, нет, - заявил Глеб. - Я еще трезв, как стекло. " Чтобы солнышку светить, надо пить и пить и пить - иначе не прожить..." - пропел он и стал разливать по новой.
Кто-то сунул Сергею наполненную рюмку. Может остановиться, мелькнула у него робкая мыслишка, но он тут же прогнал ее. К черту, несколько разозлено подумал он. Напьюсь я сегодня. Пошло оно все к черту!
- Ох, напьюсь... - пробормотал он.
- Справедливое решение, - тут же одобрил Глеб. - Напьюсь-ка я тоже.
- А ты когда, интересно, не напиваешься? - саркастично заметил Валера. Вот скотина, - показав на Глеба пальцем, сокрушенно сказал он. - Пьет как лошадь, а на следующий день - хоть бы хны! Вот скажи, Май, за что это тебе такая привилегия? Где ты взял, собака, такую печень? И вообще, оставьте, между прочим, что-нибудь пожрать...
И они снова выпили. Через некоторое время Сергея неумолимо повело. События стали приобретать какой-то отрывочный характер. Он помнил, что сначала рьяно принялись обсуждать влияние генотипа и внешнего облика на усвоение алкоголя. В частности, было отмечено о существовании бесспорной связи между белобрысостью, близорукостью и степенью тяжести похмельных состояний с последующей морально-физической деградацией. С высокопарным видом было заявлено также, что последние научные изыскания показали: на носу человека имеются особые точки, регулярный массаж которых, с помощью очков, приводит к необратимым изменениям в организме, а также - что надо отметить особо! - к изменениям в психике, после коих человек начинает страдать самодостаточными теоретическими мыслеблужданиями, предназначенными исключительно для внутреннего потребления массажируемого. Как побочный эффект развивается пищевая мания, которая приводит к неконтролируемому поведению за столом и массовому уничтожению продуктов общего пользования. А не отмечено ли в этих научных изысканиях, тут же парировалось в ответ, что, ежели человек длительное время имеет приземистый рост, курчавые волосы и растительность на лице, то со временем в повадках его все более начинают преобладать различные животные начала, и человек начинает, ну... не то чтобы гадить под себя, но, предположим, не убирать за собой окурки. Да и не только, надо заметить, окурки, но частенько и грязные тарелки и банки из-под пива, и при всем при том еще и делается вид, будто так и должно быть... Или он ни с того, ни с сего начинает требовать, там, скажем, джин с тоником, мартини, там, с взбитыми сливками или пиво, допустим, с ананасами. Потом разговор переключился на пиво. Прозвучало единое мнение, что в последние месяцы пиво в резервации сильно сдало. Уж, не настропалились ли снаружи разливать отечественное разливное худших сортов в якобы импортные банки? Все дружно затосковали по родному бутылочному, по-мазохистски перебирая сорта и ностальгически постанывая, потом также дружно согласились, что придется на нынешнем собрании внести предложение о создании в отделе снабжения спецдолжности по обеспечению резервации пивом и алкогольными напитками. И воблой, господа, воблой обязательно!.. Пора уж, пора... Сколько можно маяться? Что же взять с этого снабженческого бабья, ничего не понимающего в истинных ценностях! Устроить, положим, на эту должность жестокий конкурс, женский и пролетарский пол отсекать сразу же, как не способный по определению...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
