С Федором было иначе.
Сравнивать её институтских поклонников и его — несправедливо.
Администратор проводил её в дальний зал, где столики разделялись на сектора, создавая дополнительный уют и интимность. Неподалеку располагалась сцена, где играли три музыканта, настраивая на особую атмосферу вечера.
Федор встал, увидев её.
Все девочки мечтают о принцах. Ната — не исключение. Она рисовала в своих фантазиях и подобный вечер, и красивого стильного мужчину, смотрящего на неё влюбленными глазами и не замечающего других женщин.
Только она…
Ната приближалась к Федору, радуясь, что согласилась принять его предложение о смене гардероба. Среди изысканного интерьера и не менее изысканной публики в дорогих брендовых одеждах, она вдвойне бы чувствовала себя неуютно.
В элегантном темно-сером комбинезоне и ботинках на высоком устойчивом каблуке она идеально вписывалась в общую картину.
— Привет.
Стоило Нате приблизиться к Федору, все изменилось. Мысли о ресторане, о других гостях исчезли.
Внимание полностью забрал на себя мужчина. Дыхание Наты сбилось, потяжелело. Она растерянно моргнула, не понимая, что с ней, и радуясь, что дошла до столика, иначе точно споткнулась бы.
— Привет, Наташа. Как ты?
Федор поспешно сделал шаг вперед, готовый в любой момент подстраховать её. Нату бросило в жар. Такой знакомый, такой искушающий…
— Федя, это снова то самое, да? — негромко, почти шепотом спросила она. Мало ли, вдруг через столик от них сидят двуликие?
Хотя нет, их бы она почувствовала.
— Скоро пройдет, Наташа. Твоё физическое состояние нормализуется. Присаживайся на диван — будет комфортнее.
Его забота подкупала. Вроде бы ничего сверхъестественного, а приятно. Многие знакомые девочки жаловались, что парни на свиданиях больше торчат в телефоне, чем общаются.
— И долго… будет проходить? — Наташа потянулась к бокалу, который предусмотрительно наполнили водой заранее.
— Точно сказать не могу. Зависит от твоего организма, — Федор опустился на противоположный диван.
— То есть, как быстро я смогу принять свою вторую личину и тебя? — она пила жадно, большими глотками.
Федор положил руки на столик, предварительно сведя их в замок.
— Когда двуликие образуют пару, лучше всего, если они на несколько дней, а то и недель уединяются, чтобы привыкнуть к тому, что теперь и навсегда они есть друг у друга, — его тон звучал спокойно, но что-то было не так. Ната попыталась понять — бесполезно. Лицо Федора оставалось безэмоциональным.
— За эти дни их перестает штормить? Как меня сейчас? Вот ты отлично держишься.
Последняя мысль задела Нату.
Да, Федор спокоен.
Раздражающе.
— Ната, я старше тебя. Опытнее, — правый уголок губы едва заметно дернулся. — Я виноват перед тобой. Набросился в бане, не сдержался. Повторение нам не нужно.
Ната нахмурилась.
— Ты считаешь себя виноватым? — уточнила она.
— Ты слышала, что я сказал. Я — мужчина, твой альфа. Я несу за тебя ответственность. И не имею права причинять тебе боль. Тем более, в сексе. Ты маленькая и очень хрупкая, — по мере того, как он говорил, тон его менялся, пробивались хрипловатые нотки, от которых трусики Наты увлажнились. — Очень нежная. Поверь… — внезапно он жадно сглотнул, что шло вразрез с его видимым спокойствием. — Будь моя воля, я бы хрен выпустил тебя из дома и не привез бы в город.
Если раньше Ната думала, что ей жарко, то она ошиблась.
Жарко ей стало после его последних слов, и даже ругательство не покорежило.
Она ничего не ответила.
Он ещё не высказался.
И оказалась права.
— Я не всегда смогу контролировать себя, Наташ. К сожалению, это так. Я говорил ранее, что ревнивый. А ещё и вспыльчивый. Могу… не сдержаться. Могу взять жестче. Когда ты не будешь готова и… Слушай, давай заканчивать разговор про секс. Ты возбуждена. Я тоже. Мы пришли ужинать. Где носит официанта?
Последний материализовался почти сразу же.
— Федя, сделай заказ за меня.
— Мясо или рыба?
— Мясо.
— Десерт?
— Буду.
Она будет всё! Не знает, съест или нет, но у Наты было чувство, что она не ела недели две. А ещё и не пила.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Вино?
— Полусладкое.
Наташа слушала название блюд, которые ей ни о чем не говорили. Она даже меню не открывала. Зато поставила галочку в голове, что надо устранить и этот пробел тоже.
— Расскажи, как прошел твой день.
Федор откинулся на спинку дивана.
— Продуктивно.
— И?.. А подробности будут?
— Помимо того, что я сделала приличную брешь на твоем счету, я видела других оборотней. То есть видела в том плане, что распознала. Я смотрела на человека и четко понимала, что он или она не совсем человек. Извини за каламбур.
— Тебе не за что извиняться.
Его обволакивающий голос крыл похлеще любого вина. Да, всё-таки мудры Старейшины, не поспоришь с их порядками.
Ната облизнула губы, заметив, как жадно глянул на них Федор, тотчас отведя взгляд ниже. На грудь или на руки?
— Это не всё. Я видела не только оборотней, я видела теней. Легкое колебание воздуха, холодок.
— Много теней видела?
— Двух. Кто они, Федор? Неупокоенные души? Привидения?
— Просто тени. Материя, которая не получила форму.
— Они безобидны?
— Не все. Процентов девяносто никакого вреда никому принести не в состоянии. Это бесформенная бездушная тень. И всё. Как, например, тень от дерева, от мебели. Отличие лишь в том, что они умеют передвигаться, создавая причудливые формы, порой, правда, пугая тех, кто способен из видеть. Например, детей, даже человеческих. Ум ребенка, не замутненный обязанностями и рамками, открыт для восприятия всего нового.
Наташа с интересом слушала Федора.
Он прав. Им надо говорить о чем угодно, кроме секса.
— Они питаются страхами? Эмоциями?
— Нет, иначе рано или поздно они перестали бы быть безобидными.
— А оставшиеся десять процентов?
— С ними сложнее. По мере того, как тень приходит в определенный мир, — на землю или за Грань, или в какой-то другой, — маги, в основном, конечно, некроманты, улавливают этот момент и подчиняют тень себе, делая её рабой. В этом случае она служит господину и представляет опасность. Были случаи, когда некромантам даже удавалось придать теням форму.
— Ого.
— Наташа, ты не только очень красивая девушка, ты ещё и прекрасный собеседник. Умеешь слушать, задавать правильные вопросы. И ты абсолютно искренняя.
— Это плохо? — она смутилась.
— Это обескураживает мужчину. Меня — определенно.
Ужин протекал в спокойной атмосфере. Наташа незаметно свернула с щекотливой темы. Хватит на сегодня.
Федор поддерживал вечер легкой необременительной беседой. Расспрашивал Наташу про универ, про увлечения. И девушка с готовностью отвечала. За десертом она поймала себя на мысли, что уже не воспринимает Федора, как чужого, как постороннего мужчину, который ворвался в её жизнь настолько стремительно, что девушка до сих пор не могла прийти в себя.
А ещё…
Ей начинало нравиться.
То, что происходило.
Да. Определенно.
К их столику подошел мужчина далеко за пятьдесят. «Оборотень», — сразу же определила Ната. Он кивком приветствовал Федора, потом — Нату. Учтиво поздоровался и попросил разрешения переговорить с альфой. Наташа препятствовать не стала. Поднялась и направилась «попудрить носик».
По дороге, ловко маневрируя между столиками, уже не обращая внимания на других гостей, она поймала себя на мысли, что улыбается.
У неё теперь есть собственная сказка.
Ната сходила в туалет, провела ладонью по бедрам, разглаживая несуществующие складки на комбезе. Пришло время освежиться. Когда Наташа пришла, в дамской комнате находились ещё две девушки, но они как раз прикрыли за собой дверь, оставив Нату одну.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Так даже лучше.
Ната подошла к зеркалу, открыла кран. Помыла руки. Посмотрела на себя в зеркало. Всё, как обычно. Ухоженные волосы, высокие скулы, прямой нос. Чуть полноватые губы. Хотя нет. Отличие всё же есть. Глаза счастливо блестят.
