Воздух завибрировал, словно от добычи к ней устремился порыв ветра. Фа Ханг все еще выглядел странно, будто был завернут в прозрачную ткань с иероглифами, но он дернулся, удивленно уставившись на девушку. Существо держало его лапой за запястье и не собиралось отпускать.
— Это правда? — СяоТун спешила, потому что уже слышала поднявшийся в доме переполох. Фа Ханг потупился. Он не переспросил, что именно, он неловко признался:
— Правда. Но вам вовсе не обязательно… у вас же есть те, кто не хотят вас убить…
Сяо Тун села на колени рядом с существом. Теперь она нервно мяла его лапу, чем вызывала подозрительный и напуганный взгляд.
— Мы не хотим тебя убить, — наконец произнесла Сяо Тун. Фа Ханг все еще не смотрел ей в глаза. Он молчал. — Твои учителя наверняка беспокоятся…
— Они избавились от меня.
— Но Ян Шан…
— Ему нужен был не я… А то, чем я являюсь…
Для Сяо Тун все встало на свои места и, если раньше ее терзали сомнения, то теперь она поняла, как получилось, что Фа Ханг сдался. Ей даже стало жаль его — вместо лапы монстра она взяла его за руку, так же погладила. Но она не придумала, как поддержать, хотя и очень хотела. Она знала Ян Шанюана несколько дней и не могла ручаться за то, что у того на уме. Конечно, Учитель не выглядел как человек, вынашивающий коварные планы или имеющий корыстный умысел. Но и оправдывать не разобравшись Сяо Тун не хотелось. Хотя бы потому, что очень многие в свое время не понимали и ее желания сбежать «Ведь Джинхэй Вэйшенг статен, красив, наследник и столько позволяет невесте».
— Пожалуйста, не сдавайся, — шепнула Сяо Тун, уже услышав топот в коридоре. — Лин Ху удалось сбежать. Он найдет способ, чтобы нас вытащить. И ему будет очень обидно, если после всех его усилий ты скажешь, что не пойдешь.
— Я буду приносить одни проблемы, — почти выкрикнул Фа Ханг, глядя на нее так, словно сам не верил в происходящее. Вопреки тому, что он говорил, он выглядел счастливым.
— Ты еще не знаешь, какие проблемы умею приносить я, — шепнула Сяо Тун, распахнула окно и выбралась в сад. Она не хотела, чтобы остальные узнали, что она сломала заклинание между ней и Фа Хангом. Так у них был шанс поговорить еще раз. Да и Бэй Джэн, если не будет знать, что они встретились, не попытается обработать еще раз их друга.
Лин Ху с облегчением выдохнул, когда Сяо Тун открыла окно в коридор. Потому что он не мог сделать это сам, а теперь покинул его следом.
Он не мог сам поговорить с Фа Хангом. Пытался оставлять ему записки, но тот их либо не находил, либо не тратил время и силы на то, чтобы разобрать подчерк и принимал за мусор. К тому же и писал Лин Ху на каких-то обрывках. Вполне себе мусор.
Лин Ху был доволен, практически гордился Сяо Тун. Он отчего-то верил, что она не оставит их друга, что она найдет нужные слова.
Когда в коридоре появились Бэй Джэн с прислугой, темное существо, похожее на паука с четырьмя длинными гибкими лапами, сидело, прижимая к стене Фа Ханга. Тот не вырывался, пришедшим на шум помахал.
Бэй Джэн выругался сквозь зубы и надвинулся на существо. То, уже поняв, что сделало что-то не то, поспешно отпустило пойманного и отползло дальше, припадая к полу.
— Прошу прощения, — выдохнул Бэй Джэн. — Оно приняло вас за врага. Оно несовершенно. Его, — он указал на Фа Ханга, — нельзя. И девушку тоже не трогать!
— Как насчет Лин Ху? — спросил Фа Ханг, поднимаясь.
— Ох, все очень плохо, — Бэй Джэн горестно покачал головой, коснулся лба двумя пальцами. Голова и правда болела, ему даже играть не пришлось. — Лин Ху в опасности. Я наложил на него целительные повязки, окружил заботой. Прислал к нему лекаря… Но он продолжает относиться ко мне, как к врагу. Он сбежал. Это не было бы страшно, если бы сбежали кто-то из вас: госпожа Сяо Тун или господин Фа Ханг. Потому что ваши раны — лишь царапины. У Лин Ху же без должного внимания может начаться горячка… Его раны наверняка уже открылись. А ведь он где-то здесь… Боюсь, что найти его — прежде всего вопрос его безопасности.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
***
В том, что раны открылись, Бэй Джэн был прав. Корочка, покрывшая ожоги, в нескольких местах полопалась, и из раны выходила не кровь, а прозрачная жидкость, тут же подсыхающая новой коркой. А еще ожоги ужасно зудели, но их было больно даже коснуться. Лин Ху мог позволить себе только смочить их водой в саду, пока никто не видел. И тут же поспешил за Сяо Тун. Тем более, что и ему нужно было именно в ту часть сада, не привлекая внимания и не рискуя нарваться на ловушки. Лин Ху сначала удивился, когда Сяо Тун пришла и к тому пруду, который он хотел проверить, но с болью и тревогой понял — они уже обнаружили Шэвей. Тот спал на дне пруда. Того самого, что был виден из окна Сяо Тун. Шэвей, впрочем, был на месте, поэтому Лин Ху решил, что его тут явно ждут, и решил не подходить ближе.
И за тем, что происходило, Лин Ху мог только наблюдать. Сяо Тун некоторое время всматривалась в темную воду, наконец рассмотрела что-то на дне и опустилась на колени у воды. В самой воде не было никакой живности, даже головастиков. Она не задумалась об этом и протянула руку достать находку. И почувствовала легкий удар по затылку, сначала даже подумала, что сверху упала ветка. Но вскоре поняла и обернулась. Две одинаковые служанки чуть слышно бегали по саду с сетью. Так, словно всегда тут были и обращать на них внимания совсем не стоит. Сяо Тун же успела заметить только рябь воздуха в окне, которое вело в коридор. Тогда она поняла и что оружие не стоит трогать — все на своих местах и лежать его там оставили все не просто так.
***
Сяо Тун возобновила тренировки в тот день и то больше для того, чтобы отвлечься, прекратить высматривать Лин Ху и размышлять о том, что в итоге решит Фа Ханг. В то время, когда в прошлый день принесли ужин, в комнате Сяо Тун появились две одинаковые служанки с фиолетово-персиковым платьем. Они с поклоном повесили платье у двери и предупредили:
— Хозяин хочет пригласить гостей на ужин в главную залу. Пожалуйста, поторопитесь переодеться и подождите у ворот дома.
— Гостей? — переспросила Сяо Тун, в то же время осматривая свое платье. Оно было более простым, из плотной ткани, самое то для дороги. Да, местами оно уже выцвело и протерлось, но в целом по-прежнему выглядело прилично. Зачем переодеваться?
— Да. Приглашены все, — ответила вторая служанка, которая молчала до этого.
Сяо Тун больше ни о чем не спрашивала. Еще раз выглянула в сад, который снова казался пустым. Переодеваться она не стала — не видела в этом смысла. Она не на смотринах, чтобы выглядеть красиво. И она не хотела ничем быть обязанной Бэй Джэну, даже когда речь шла о более дорогой одежде.
У входа в поместье стояло двое охранников и служанка. На ступенях сидел Фа Ханг, и он-то как раз переоделся в черное ханьфу, перетянутое кожаным ремнем. Сяо Тун его не винила — скорее всего тот решил, что его обычная скромная одежда ученика не подходит для посещения высокой залы принца. При виде Сяо Тун он явно заволновался, застеснялся. Но главное — он видел ее. То ли Бэй Джэн догадался, что они успели сломать заклинание, то ли убрал его сам. А может назло снял, чтобы свести на нет попытки Лин Ху помочь друзьям. Сяо Тун оставалось только догадываться. Она кивнула Фа Хангу, не став изображать, что они видятся впервые за день.
— Мы можем отправляться, — произнесла служанка.
— Но у нас еще один друг, — остановил Фа Ханг, и служанка посмотрела на него удивленно. Зачем притворяться, если все уже знают?
— Ваш друг прячется. Или умирает от ран, этого мы пока не знаем. Но пригласить его с нами мы не смогли.
Впереди шли охранники, за ними — служанка. Сяо Тун и Фа Ханг замыкали эту процессию. Хотелось снова увидеть хоть что-то, что означало бы, что Лин Ху рядом. Что он идет с ними. Но Сяо Тун понимала — он бы вряд ли решился. Выглядит как ловушка. Более того, такая, в которой на кон поставлено все, раз им двоим даже увидеться позволили. Фа Ханг же был уверен, что Лин Ху если и упустил возможность пойти с ними, то только по одной причине — он умирает! Истекает кровью где-нибудь на чердаке дома, невидимый, забившийся в угол! Пока они будут ужинать и беседовать, их друг будет умирать в одиночестве от ран, которые при них же появились! И они не смогли спасти его ни тогда, ни теперь.
