- Мне что, вообще слова нельзя сказать? Эта идиотка решила, что я спрятал у нее пистолет. Для того чтобы дальше обсуждать ситуацию, надо понять одну простую вещь. Это не мой пистолет. Я никогда в жизни не держал в руках оружия. Пистолет сюда подкинули.
- Послушай, Герасимов, - Эвелина резко, всем корпусом, повернулась к нему, - тебе не кажется, что ты должен этой идиотке, то есть мне, прежде всего сказать спасибо за то, что она, то есть я, позвонила не в милицию, а твоему отцу. Если бы ты не вырубал свой паршивый мобильник, я позвонила бы тебе.
- Не-ет, солнышко, - Стас противно сощурился и помотал головой, - не-ет, девочка моя. Ты не стала звонить в милицию потому, что испугалась.
- Тьфу, черт! Какая же ты, Герасимов, редкостная скотина! Ты что, не понимаешь, я просто не хотела, чтобы у тебя были дополнительные неприятности, а ты... Ну скажи, скажи, чего я могла испугаться?
- Вдруг все сложится так, что тебе не поверят, подумают, будто это твоя собственная пушка и после убийства моего шофера ты просто испугалась, что она у тебя есть и решила таким вот оригинальным способом от нее избавиться.
- Умный,- оскалилась Эвелина,- смотрите, Николай, какой у вашего шефа генерала получился умный и сообразительный сынок, - она засмеялась. Смех у нее был приятный, низкий и мелодичный. - Но ты знаешь, дорогой, еще не вечер. Я могу позвонить в милицию прямо сейчас.
- Так, давайте-ка мы все успокоимся, - встрял охранник. - Станислав Владимирович, как я понимаю, вы сегодня ночевали в этом доме?
- Да, - рявкнул Стас.
- В котором часу вы уехали отсюда?
- Не помню. Около трех. Слушай, Коля, а при чем здесь ты? Что ты мне допрос устраиваешь? По какому праву?
- Я сотрудник службы безопасности банка, Станислав Владимирович, терпеливо объяснил Коля и обратился к Эвелине: - А когда вы вернулись домой?
- В четыре.
- То есть вы разминулись примерно на час. И в течение этого часа в квартире никого не было. Вы пришли и сразу занялись уборкой?
- Совершенно верно, - кивнула Эвелина.
- И потом уже из дома не выходили?
- Выходила. Мусор выносила.
- Его сто раз могли подбросить, - произнес Стас уже спокойнее, - а то, что я ночевал здесь, им было отлично известно. Они мне сюда звонили,
- Погодите, кто они? - спросил охранник.
- Люди, которые охотятся за мной. Вернее, один человек. Он маньяк. Он отсидел за убийство. Он сумасшедший пьяница, он...
- Одну минуточку, Станислав Владимирович, давайте по порядку. Кто именно вам сюда звонил?
- Убийца.
- Он что, так и представился? - с нежной улыбкой спросила Эвелина.
- Нет. Он молчал.
- Как же вы поняли, кто это? - осторожно поинтересовался охранник.
Стас огляделся невидящим взглядом. Лицо его приобрело синеватый мертвенный оттенок, глаза запали.
- Слушайте, что вам всем от меня нужно?- он уронил голову и закрыл лицо руками. - Я устал. Я больше не могу. Мне очень плохо.
* * *
Обрывки фотографии Анжела сгребла в кучку и сунула под подушку, приговаривая:
- Гадина похабная, подонок!
Юля молча на нее смотрела. Надо было попрощаться и уйти, ничего не спрашивая, но в этот момент дверь открылась и в палату влетела Вика:
- Юлия Николаевна, вам звонил какой-то Михаил Евгеньевич, просил вас срочно ему перезвонить.
- Странно, у него есть мой мобильный.
- Он сказал, мобильный у вас отключен. Юля достала из кармана телефон. Он был включен. Правда, батарейка садилась.
- Ну и бардак у тебя, - Вика оглядела палату и покачала головой, - неужели нельзя все сложить в одно место?
- Да, я сложу, - пообещала Анжела. Вика взяла огромный рекламный снимок певицы, который валялся на тумбочке, прислонила его к стене, отошла на шаг и задумчиво произнесла:
- Надо же, прямо картина. Произведение искусства.
Снимок действительно был превосходный. Фотограф знал свое дело. Он обыграл образ так, что отсутствие волос не уродовало Анжелу, наоборот, придавало ей нечто таинственное, инопланетное. Огромные ярко-зеленые глаза, крупный рот с пухлыми, яркими, как будто воспаленными губами, длинная тонкая шея, острые худые плечи.
- Классный фотограф. Но и модель тоже ничего,-продолжала Вика, - форма черепа у тебя хорошая, правильная. Скажи, перед съемкой ты сама гримировалась или с тобой работал стилист?
- Стилист, я сама так не умею.
- Да, отличная работа. Только один прокол. Вот эти зеленые стекляшки все портят, выбиваются из общего стиля. Здесь все очень тонко, изысканно, и такая дешевая бижутерия совершенно не к месту.
- Они настоящие, - сухо сообщила Анжела.
- Уа-у!- простонала Вика.- Неужели изумруды? Сколько же карат?
- По два карата в каждой серьге. Оправа из платины. Вокруг бриллианты. Тоже настоящие. У меня еще перстень такой есть. Это комплект.
- Наследство бабушкино?
- Нет. Один нежный мальчик подарил.
- Да, действительно нежный, - мечтательно улыбнулась Вика, - мне бы такого мальчика. Слушай, все забываю тебя спросить, зачем ты побрилась наголо?
- Мы клип снимали. Стилист, который меня обрабатывал перед съемкой, был под кайфом. Вытягивал волосы горячими щипцами, что-то там напутал с температурой и сжег половину волос до корней. Юлия Николаевна, вы не могли бы отвезти меня домой сегодня?
Просьба была неожиданной и странной. Юля хотела тут же отказаться, но заметила несколько клочков от порванной фотографии на одеяле и молча кивнула.
- А что, больше некому?- ехидно спросила Вика.
- Именно сегодня некому, - промычала Анжела, - но очень нужно. Я бы не просила...
- Ладно, не оправдывайся, отвезу, - вздохнула Юля, - начинай потихоньку собираться, я зайду за тобой через час.
Она вышла из палаты, подняла голову и увидела на потолке, в углу, небольшую толстенькую трубку с глазком видеокамеры. Камеры были установлены во всех коридорах, она привыкла к ним, давно перестала замечать, как и все прочие сотрудники клиники, но сейчас стало не по себе. Глазок был позади, и казалось, в спину глядит дуло с красным лазерным прицелом.
- Мальчик подарил, - проворчала Вика, - вот почему мне не попадаются такие нежные мальчики? Это несправедливо. А может, мне побриться налысо, как вы думаете, Юлия Николаевна?
- Прости, Викуша, что?
- Представляете, я сбрею волосы, выйду в свет, вся из себя лысая, загадочная, не такая, как все, и в меня сразу влюбится какой-нибудь мальчик, тоже загадочный и не такой, как все, и подарит мне изумруды по два карата каждый. Или лучше сапфиры. Ужасно люблю сапфиры, особенно светлые.
- Да, - кивнула Юля, - а потом изобьет до полусмерти и изуродует лицо, чтобы ты стала ну совсем уж загадочной и не такой, как все.
Вика остановилась и уставилась на Юлю круглыми, ясными голубыми глазами.
- Вы думаете, это сделал один и тот же человек?
- Ничего я не думаю, - пожала плечами Юля.
- Между прочим, я читала в каком-то журнале, что у нее любовник чеченец, какой-то бандит-террорист, он деньги вкладывал в ее раскрутку.
- Ну мало ли что пишут в журналах, тем более про эстрадную звезду, молодую и скандальную.
- А вы помните, как вам ночью позвонили и угрожали? Вы еще хотели отказаться ее оперировать? Помните? Может, это чеченец и звонил?
- Ой, не напоминай, - поморщилась Юля,- звонки не повторялись, никто меня больше не трогал. Был это чеченец, осетин, вор в законе, черт из табакерки или просто псих какой-нибудь, теперь совершенно не важно.
- Знаете, я думаю, надо было вам все-таки от нее отказаться, - тихо сказала Вика, глядя в сторону, - не из-за того звонка, просто мне, например, не нравятся люди, которые садятся на шею. Вот почему вы должны ее отвозить? Она что, не может позвонить своему продюсеру или вызвать такси?
- Да ладно тебе, не ворчи.
- А вы бы отказались. По-моему, это просто хамство - использовать вас как шофера.
- Не знаю, наверное, ты права. В следующий раз откажусь. Но сейчас я обещала.
- И напрасно. Мы с вами обедать пойдем сегодня или нет? Я умираю с голоду.
- Конечно, Викуша. Я позвоню, и сразу пойдем.
- Вы сегодня дома ночуете?
- Должна была дома, но теперь все будет зависеть от разговора с Михаилом Евгеньевичем.
"Еще пара поездок на базу, и все. Через неделю я сниму швы объекту "Б", получу деньги и стану жить своей нормальной жизнью. А вскоре вообще забуду эту историю",- промелькнуло у нее в голове, пока она доставала из сумки записную книжку и искала номер Райского.
- Михаил Евгеньевич, что-нибудь случилось?
- Ничего, Юлия Николаевна, совершенно ничего. Просто я волновался, как вы доехали ночью, утром позвонить не мог, был занят.
- Спасибо, все нормально.
- А как вообще дела? Как себя чувствуете?
- Неплохо, а вы?
- Тоже неплохо. Может, прислать за вами машину в понедельник утром? Все-таки три часа за рулем - это большая нервная нагрузка, а так вас повезут, вы отдохнете.
