Желудок снова куда-то провалился, а уши, не вполне отошедшие от прошлого раза, немного заболели.
А перед ней созвездия фосфоресцирующих квадратов принялись ползти, двигаться, перестраиваться, тогда как…
Тогда как построенный ею развёрнутый гиперкуб начал сворачиваться сам в себя, складываясь в направлении ана или ката, образуя в тессеракт с Хизер внутри.
Она чувствовала, как её скручивает, и хотя вокруг был лишь беспорядочный на вид узор квадратиков пьезоэлектрической краски, ей показалось, что их рисунок, видимый периферийным зрением левого глаза, был таким же, как и тот, что она могла разглядеть справа от себя. Прямые рёбра квадратных панелей гнулись то внутрь, то наружу. Хизер взглянула вниз, на своё освещённой призрачным светом тело, и увидела, что оно также растягивается и сплющивается, словно кто-то нарисовал её на бумаге, а потом налепил рисунок на внутреннюю поверхность чаши.
И тем не менее, кроме несомненного ощущения быстрого движения в желудке, заложенных ушей и редких искр в глазах — которые, как она знала, также связаны со сменой атмосферного давления — она не испытывала никакого дискомфорта. Она видела, как её окружение складывается и гнётся, и видела, что она сама делает то же самое, но её кости скручивались, не ломаясь.
Свёртка продолжалась. Весь процесс занял не более нескольких секунд — если судить по сорвавшемуся с цепи метроному сердцебиения — но пока он происходил, само время, казалось, растягивается.
А потом всё внезапно замерло. Трансформация завершилась: она оказалась узником тессеракта.
Нет.
Она усилием воли постаралась успокоиться. Нет, она никакой не узник. На каждом этапе процесса она могла его прекратить и выйти наружу. Инопланетяне, кто бы они ни были, не стали бы прилагать такие усилия лишь для того, чтобы как-то ей навредить. Она гость, а не узник.
Но ей казалось, что должно быть что-то ещё кроме ощущения свёртывающегося пространства. Не могли же центавряне в течение десяти лет рассказывать человечеству, как построить необычные аттракцион для парка развлечений. Должно быть что-то ещё…
И оно было.
Внезапно тессеракт раскрылся, распавшись вдоль рёбер на отдельные панели. Это было похоже на ускоренное воспроизведение фильма, изображающего цветок, грациозно распускающийся в полной тишине.
Панели разлетелись каждая в своём направлении и пропали в бесконечности. Хизер обнаружила, что свободно парит в пространстве.
Но не в космосе.
По крайней мере, не в открытом космосе.
Хизер потянулась, распрямив руки и ноги. Вокруг был воздух, чтобы дышать, и многоцветный свет, позволяющий видеть.
Она взглянула на своё тело…
…и не увидела его.
Она ощущала его — проприоцепторное восприятие не было нарушено. Однако она потеряла свою материальную форму.
Что навело её на мысль о галлюцинации.
По ощущениям, воздух был не плотнее, чем обычно, но, тем не менее, она обнаружила, что может в нём плыть, загребая руками и брыкаясь ногами.
Внезапно в голову пришла мысль: если панели разлетелись, то они унесли с собой и кнопку «стоп». Она запаниковала. Чёрт, как она могла быть такой идиоткой?
Нет. Нет. Не бывает так, чтобы она каким-то образом покинула своё же тело. Это наверняка галлюцинация того или иного сорта — что означает, что она по-прежнему находится в развёрнутом конструкте, скрючившись в его ограниченном внутреннем пространстве.
И кнопка «стоп» по-прежнему должна быть прямо перед ней — на небольшом расстоянии, прямо по центру.
Она протянула руку вперёд.
Ничего.
Её пронзила новая волна паники. Кнопка должна быть здесь.
Она закрыла глаза.
И буквально через полсекунды вокруг неё сформировался мысленный образ конструкта, который для её внутреннего взора выглядел так же, как и в самом начале.
Она открыла глаза, и конструкт пропал; закрыла — и он явился снова. При этом перед каждым переключением была небольшая задержка — более чем достаточная, чтобы остаточное изображение успело померкнуть.
Значит, и вправду иллюзия. Она закрыла глаза, дождалась, пока перед внутренним взором появится конструкт, протянула руку, нажала кнопку «стоп», открыла глаза и увидела, как панели стремительно возвращаются к ней, а потом ощутила, как гиперкуб разворачивается вокруг неё — изгибаясь туда и сюда, повторяя весь процесс в обратном порядке.
Через минуту она видела с открытыми глазами в точности то же самое, что и с закрытыми: конструкт сформировался вновь. Она снова была в своём офисе, в университете — она нутром это чувствовала. И всё же, чтобы доподлинно в этом убедиться, она выдвинула кубическую дверь — она уже приноровилась делать это — и вышла наружу. От света сценических ламп заболели глаза.
Всё в порядке: она может вернуться назад в любой момент, как только пожелает. Теперь наступило время для экспериментов.
Она снова забралась в конструкт, закрыла за собой дверь, сделала глубокий вдох и нажала кнопку старта.
И гиперкуб опять свернулся вокруг неё.
19
На следующее утро Кайл вошёл в свою лабораторию и вывел Читу из спящего режима.
— Доброе утречко, доктор Могилл.
— Доброе, Чита. — Кайл открыл свою почту на другой консоли.
Чита помедлил, по-видимому, ожидая от Кайла похвалы за неформальное приветствие. Однако спустя пару секунд он снова заговорил:
— Меня вот что интересует, доктор Могилл. Если вы добьётесь успеха в создании квантового компьютера, то как это отразится на мне?
Кайл посмотрел в механические глаза.
— Ты о чём?
— Вы тогда закроете проект ПРИМАТ?
— Я не собираюсь тебя разбирать, если ты об этом спрашиваешь.
— Но я уже не буду так важен, не так ли?
Кайл подумал, как лучше ответить. Потом, слегка пожав плечами, сказал:
— Да.
— Это ошибка, — отозвался Чита бесстрастным тоном.
Кайл скользнул взглядом по его наклонной консоли. В течение какого-то мгновения он ожидал лязгающего звука блокируемой двери.
— Ошибка? — переспросил он.
— Вы упускаете следующий логический шаг в развитии квантовых вычислений, которым стали бы попытки создать синтетическое квантовое сознание.
— Ах, — сказал Кайл, — пресловутое СКС. — Но он тут же вспомнил термин и приподнял бровь: — Ты про Пенроуза и подобную чушь?
— Это не чушь, доктор Могилл. Я знаю, что прошло уже два десятка лет с тех пор, как идеи Пенроуза в этой области широко обсуждались, но я с ними ознакомился, и, по-моему, в них есть смысл.
В 1989 году Пенроуз, профессор математики из Оксфорда, издал книгу под названием «Новый разум короля». В ней он предположил, что человеческое сознание имеет квантовомеханическую природу. В те времена, однако, он не мог указать на конкретную часть мозга, которая могла бы функционировать на принципах квантовой механики. Кайл поступил в Университет Торонто вскоре после выхода книги; о ней тогда говорило множество людей, но идеи Пенроуза показались тогда Кайлу просто беспочвенными утверждениями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
