Она подумала, а не видит ли она систему Центавра. В конце концов, та состоит из трёх солнц: яркого жёлтого A, менее яркого и оранжевого B и крошечной вишнёво-красной Проксимы. Кто знает, какие кульбиты совершают планеты в такой системе?
Однако нет; эти сферы — не планеты. И не солнца-близнецы. Скорее — она чувствовала уверенность в этом — то были какие-то зоны, особые области пространства, необязательно сплошные и твёрдые. То, что поначалу она приняла за отражающие солнечный свет озёра на поверхности одной из сфер, на самом деле было туннелями, сквозь которые виднелся служащий здесь всеобщим фоном цветной вихрь.
Хизер ощутила, что у неё пересохло в горле. Она с трудом сглотнула, пытаясь успокоиться и заставить себя думать.
Если конструкт и правда сложился в гиперкуб, то она сейчас, должно быть, в четырёхмерной вселенной. Это могло бы объяснить, почему исчезают объекты, на которые она непосредственно не смотрит — они ускользают не вправо или влево от её поля зрения, но также в направлении ана и ката.
Хизер была поражена, потрясена и не знала, что делать дальше. Попытаться долететь до верхней сферы? Или до той, что внизу и, возможно, предпринять путешествие по одному из пронизывающих её туннелей? Или двигаться прямо к цветному вихрю?
Однако скоро решение было принято за неё. Не прилагая никаких усилий, она словно бы начала смещаться вверх, к верхней сфере — или, возможно, сфера начала опускаться к ней. Она не могла сказать, был ли лёгкий бриз, который она почувствовала, следствием её движения, или же его производила система вентиляции конструкта.
Дрейфуя вверх, она внезапно заметила на верхней сфере что-то, по виду напоминающее пасть, и длинную переливающую змею, которая выскользнула оттуда и устремилась мимо неё вниз, соединяя собой две сферы; внизу она была тут же проглочена другой пастью. За время её подъёма ещё две таких же змеи совершили путешествие сверху вниз, и одна проскочила мимо неё с нижней сферы к верхней.
Хотя всё это не было похоже ни на что, виденное ею ранее, она чувствовала уверенность, что и сферы, и змеи некоторым образом органические — они выглядели, как нечто биологическое, со свойственной жизни влажной гладкостью и нерегулярностью чего-то, скорее выращенного, чем изготовленного. Но были то отдельные формы жизни или лишь органы значительно большего существа, она не имела возможности определить. Фоновый вихрь, должно быть, образовывал дальнюю границу пространства — или своего рода охватывающую его мембрану.
Сердце по-прежнему колотилось; идея о том, что всё это может оказаться живым, пугала её. И по приближения к поверхности верхней сферы она начала замечать, как та расширяется и опадает — дыхание либо сердцебиение. Размеры поражали воображение; исходя из предположения, что её рост по-прежнему 164 см, сфера должна была иметь десятки, если не сотни километров в диаметре. Но, возможно, она сжалась до ничтожной доли своего начального размера и совершает теперь фантастическое путешествие по внутренней анатомии центаврянина.
В самом деле, возможно, это и есть конечная цель! Многие участники SETI высказывали предположение, что реальное, физическое межзвёздное путешествие может навсегда оказаться трудноосуществимым. Возможно, центавряне просто прислали детальное описание своего внутреннего строения, чтобы люди воспроизвели одного из них из местных материалов.
Она продолжала подниматься всё выше и выше — что навело её на мысли о гравитации. У неё было ощущение верха и низа, как и ощущение того, что она находится на большой высоте. Но если бы она действительно находилась в невесомости, эти ощущения не имели бы смысла.
Верх или низ? Подъём или падение?
Перспективы. Восприятие.
Давным-давно на одном из занятий по психологии восприятия Хизер познакомилась с кубом Неккера: двенадцать линий, образующих скелет куба, видимого под углом:
Если смотреть на него достаточно долго, то изображение словно начинает прыгать: вид куба сверху слева сменяется видом его же снизу справа; каждая из квадратных граней оказывается то на переднем плане, то на заднем.
Она закрыла глаза и…
…и через секунду увидела себя внутри конструкта. Этот метод не поможет ей сменить восприятие. Она снова открыла глаза, но наверху была та же самая сфера. Тогда она попыталась вывести её из фокуса, пытаясь рассмотреть воображаемый объект, находящийся в нескольких сантиметрах от носа. Всё стало неясным и размытым. Через несколько секунд она позволила глазам расслабиться и снова сфокусироваться на бесконечности.
И тут перспектива действительно изменилась. Ближайшая сфера теперь словно бы оказалась у неё под ногами. Она начала подозревать, что усилием воли могла бы заставить её оказаться справа или слева, впереди или сзади, или даже …
Ката или ана?
Её разум способен оперировать лишь тремя парами направлений одновременно, и если здесь она и впрямь может выбирать из четырёх, то она просто не видит одну из пар. Но точно не было абсолютной иерархии, ощущения, что длина имеет больше прав считаться первым измерением, чем высота или ширина.
Она снова расфокусировала зрение и попыталась очистить разум.
Когда она снова сфокусировала взгляд, всё осталось по-прежнему.
Она попробовала снова, на этот раз моргая глазами, но не закрывая их на достаточно длительное время, чтобы снова переключиться на созерцание внутренности конструкта.
А потом размытый фон и впрямь словно бы сдвинулся…
И она снова сфокусировала взгляд.
И о чудо! Внезапно всё стало другим. Хизер ахнула.
Сферы теперь стали двумя огромными чашами, соединёнными по краям — словно Хизер теперь очутилась внутри гигантского шара. Все как будто вывернулось наизнанку.
Внутренняя поверхность шара теперь казалась зернистой, почти как поверхность звезды — и она снова подумала, что каким-то образом видит систему Центавра, несмотря на ощущение пульсирующей жизни, исходящее от всего вокруг.
Теперь ей казалось, что её несёт назад — новый сдвиг перспективы. Она повернулась, обратившись лицом в направлении кажущегося движения. По мере приближения к поверхности она начала различать, что эффект зернистости создаётся миллионами шестиугольников, плотно прижатых друг к другу.
На её глазах один из шестиугольников начал проваливаться вниз, образуя длинный глубокий туннель. Хизер видела, как по мере его удлинения его стенки начали лосниться, потом радужно переливаться — и, со своей новой перспективы, она осознала, что видит змею изнутри. В конце концов туннель стал сквозным — предположительно, змея оторвалась от поверхности.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
