он через несколько секунд, пристально вглядываясь в лицо Татьяны.
— У меня они не с собой, — гнусаво ответила она.
— А где?
— Дома.
Татьяна сжала в кулаках петельки для ремня на поясе шорт.
— Что-то вы мне подозрительной кажетесь.
Мужчина прищурился и оглядел ее с головы до ног. Татьяна онемела. Юра, нахмурив брови острой галочкой, впивался злобными глазами в полицейского, почти пыхтя, как бык на корриде, но полицейский не обращал на него никакого внимания. Лада звонила маме.
— Боюсь, придется вас задержать.
— Что?! — в один голос воскликнули все трое.
Лада тут же кинулась к полицейскому.
— Подождите! А на каком основании?
— На том, что вы нарушаете общественный порядок и организовали уличное выступление в неположенном месте. Люди жалуются.
— Какие люди? Здесь же подземный переход!
— А что, по-вашему, здесь людей нет?
— Подождите! — вскрикнула Лада, подошла к нему поближе, предварительно набрав в легкие воздуха, и тихим голосом продолжила. — Моя мама скоро приедет. Может, как-нибудь договоримся?
— Через сколько? — сразу смекнул полицейский.
— Пятнадцать минут, сказала, — выдохнула Лада.
— Ну, что ж, пройдемте пока в машину.
Он заставил их собрать вещи и подняться на улицу. Юра шел, сунув кулаки в карманы белых шорт. За правым плечом нес чехол с установкой, а за левым — Ладин рюкзак, в котором валялась куча мелочи, что им накидали за часы выступлений. Лада несла его сумку с ноутбуком, которая стукалась о бедра при каждом шаге, замедляя ее, впрочем, она и не торопилась за полицейским. Девчонка часто и глубоко вздыхала, теребя пухлыми пальцами с темно-фиолетовым шеллаком лямку сумки.
Татьяна шла впереди всех с опущенной головой. Руки скручивали пакет со сменной одеждой. Сердце вот-вот собиралось выпрыгнуть из груди и шмякнуться о заплеванный асфальт, брызнув во все стороны кровью. Но внутренняя надежда на то, что еще не все потеряно, не давала ему это сделать. Ноги в коленях подкашивались. Татьяна шагала, едва поднимая их по лестнице наверх, и следила за тем, как спокойно, вразвалочку, вертя в руке связку ключей от автомобиля, идет впереди пузатый полицейский в черной форме с красной боковой полосочкой. На спине она в сотый раз прочитала белую надпись: «ПОЛИЦИЯ». Чувство страха с каждым шагом обострялось все сильнее, даже сильнее, чем в первую ночь, когда они с Ладой прятались в могиле от насильников. «Неужели все так нелепо закончится? — с досадой думала девушка, оглядывая улицу, половинки домов и головы людей, начинающие проявляться за переходом. — Неужели так быстро? Неужели отец меня сейчас найдет? Вернет домой? Что тогда? Как я буду жить дальше? Я не хочу так жить! Не хочу! Надо бежать! Бежать, пока не поздно!».
Татьяна посмотрела в лица Ладе и Юре. Те переглянулись между собой. Девушка тихо шепнула Ладе на ушко: «Бежим в тот переулок, когда он начнет открывать машину». Та кивнула, как профессиональный шпион, получающий такие задачи десять раз на дню, и передала информацию Юре. Парень с недоверием покосился на переулок, затем на полицейского, потом на девчонок и, наконец, медленно кивнул с явной неохотой. Только решительные лица Татьяны и Лады не дали ему пойти на попятную.
Бежать с тяжелым рюкзаком и оборудованием было плохой идеей, но за неимением лучшей пришлось реализовывать ее. Татьяна взяла у Юры рюкзак с мелочью, чтобы облегчить его ношу, и начала настраивать мышцы всего тела на быстрый спринт. Полицейский подошел к белому седану с синей полоской со стороны дороги, глянув мимолетно вперед-назад, и достал ключи. Звук сигнализации сработал для ребят, как залп для старта во время соревнований. Все трое врассыпную сквозь толпу направились к переулку, за которым можно было потеряться в гуще прохожих. Полицейский что-то им кричал вслед, но ребята его не слышали. На адреналине они пробежали весь переулок до конца и еще половину следующей улицы, на которую свернули. Остановились только на перекрестке со светофором, потому что перпендикулярно шел густой поток автомобилей.
Отдышавшись и сбросив рюкзак на землю, Лада сказала:
— Вот это драйв был щас! Че ж мы в прошлый раз до такого не доперли?
Лада толкнула в плечо Юру, который от удара покачнулся и уперся в светофорный столб вместе с чехлом. Он ударился затылком.
— Прости! — с ужасом воскликнула девчонка и подбежала к нему.
Тот, почесывая ушибленное место, смеялся.
— Да ладно, до свадьбы заживет.
Пока Лада с Юрой ворковали, Татьяна всматривалась в толпу, пытаясь разглядеть форменную одежду. Когда загорелся зеленый «человечек», они нестройным рядом перешли дорогу. Она все оглядывалась, а на той стороне улицы почему-то внезапно успокоилась, будто они пересекли пропасть или глубоководную крутую реку в горах, что отрезала всех преследователей от них навеки. Дальше пошли спокойным шагом. Лада с Юрой все смеялись и обсуждали побег, гордились тем, как ловко обманули полицейского и ухахатывались от его растерянного лица, которое успели словить напоследок. Татьяне же было не до смеха, хотя и она выдавила из себя улыбку. Больше для того, чтобы успокоиться. Веселье прервал звонок Ладиного телефона. На улице было много посторонних и навязчивых шумов, поэтому Татьяна с Юрой не могли слышать весь разговор, но, судя по виноватым ответам Лады, звонила недовольная мать.
— Что? — с круглыми глазами спросил Юра, когда девчонка сунула телефон в передний карман джинс.
— Мы, дебилы, паспорта у него оставили, — приглушенным досадой голосом проговорила Лада и хлопнула себя по лбу мягкой ладонью. — Он с матери втридорога содрал. Мать в бешенстве.
— Черт, это все из-за меня! — сокрушилась Татьяна и обхватила одной рукой запястье другой.
— Да ладно, вместе сбегали ведь, — махнул рукой Юра.
Лада кивнула и улыбнулась.
— Зато как она оперативно приехала, — поразилась девчонка, посмотрев на часы на экране блокировки. — Может же, когда что-то экстренное.
Тут раздался рингтон, встроенный в Татьянин телефон по умолчанию. Она не успела сменить его на свой любимый, потому не сразу поняла, что звонит именно ее телефон. Наконец, почувствовала вибрацию и подняла трубку.
— Ты на меня еще пол следующего месяца бесплатно работать будешь! — гневно прорычала в трубку Арина. Голос ее все равно продолжал казаться Татьяне бархатным и совсем не шел к такой злобе.
Девушка вздохнула, не зная, что ответить.
— Я боялась, что он сдаст меня отцу. Я не могла... — начала она оправдываться спустя полминуты, прислушиваясь к тяжелому дыханию арт-директора.
—
