замешательство. И в конце концов продолжил: – …Пропавшую м-мамину подругу, п-помните, я вам говорил?
Антон Сергеевич с пониманием кивнул и раскрыл папку на странице с фотографией женщины примерно одного возраста с Миленой Игоревной. Ее короткие белокурые волосы обрамляли округлое приятное лицо. Рядом с ней стояла девочка лет пяти-шести. Она широко распахнула голубые глаза, глядя в кадр, а в ее щербатой широкой улыбке не хватало двух передних зубов. Под фото маминой рукой было написано «Алена Петровна Белова с дочкой Аней»
Лицо маминой подруги, улыбающееся с фото, показалось Артему смутно знакомым. Он наморщил лоб, пытаясь вспомнить, где мог ее раньше видеть. Наверное, просто бросил случайный взгляд в открытую папку тогда, в Волгограде. Да, вероятно, так и было.
– Ну что, обнаружили что-то полезное? – в голосе администратора сквозило нетерпение. Он, вероятно, уже успел пожалеть, что решил войти в положение и открыл номер. Антон Сергеевич и Артем переглянулись и, поблагодарив администратора, поспешили наружу. К сожалению, идея не принесла никакого результата, кроме подтверждения, что Милена Игоревна действительно пропала, а не задержалась где-то у знакомых.
Они медленно брели по коридору и молчали, задумавшись каждый о своем. Внезапно Титов резко затормозил. Антон Сергеевич по инерции прошел несколько шагов вперед, а затем тоже остановился и удивленно обернулся.
– Что случилось?
– Я т-только что понял, почему м-мне показалось з-знакомым лицо Алены Петровны…
– Ну и?.. – учитель подбодрил замершего на полуслове Артема.
– З-знаю, что это п-прозвучит по-идиотстки, н-но…
– Вот что точно звучит по-идиотски, так это твои драматические паузы после каждого предложения, – шутливо рассердился Антон Сергеевич. – Говори уже, не тяни кота за хвост.
Артем смутился и промямлил:
– Я т-точно н-не уверен, но все-таки это н-не может быть просто случайным с-совпадением, д-да? Короче, когда я искал, где п-проходят крылатые соревнования, то немного заблудился… Эти больничные коридоры такие одинаковые…
– И?
– И я н-набрел на одну п-палату, в которой н-находилась пожилая ж-женщина.
Антон Сергеевич вздохнул.
– И как это связано с пропавшей Беловой?
– Та б-бабулька из палаты… – Артем снова замялся, но затем решился и выпалил: – Она просто в-вылитая копия Алены Петровны. Т-только б-более старая.
Улыбка сползла с лица Антона Сергеевича. Учитель вдруг помрачнел.
– Говоришь, очень похожи?
– Очень! Как м-мать и дочь, – закивал Артем, обрадованный, что физик не поднял его на смех. – Д-даже больше, как с-состаренная фотография. Так странно это… м-может они и правда родственницы?
– Может, конечно, и родственницы… А может… Такое бывает, если… – теперь уже Антон Сергеевич замолчал на полуслове и начал что-то напряженно обдумывать.
– Если что?
– Тебе еще рановато знать о таких вещах, но да, такое может случиться с Полукрылым – преждевременное старение. Если он выплеснет все силы на Лучезарную Песнь. Так что кто знает… Артем, мне нужно срочно связаться с кем-то из Петербургского городского слета и посоветоваться. У меня как раз есть телефон одного из организаторов олимпиады, он наверняка подскажет, как поступить. А ты пока иди в свою комнату и отдыхай. Денек сегодня был адский.
Учитель повернулся и быстро зашагал в сторону своего номера.
– Н-но, Антон С-сергеевич… – возмутился Артем в его спину. – А как же мама?
– Если я что-то узнаю, то сразу же тебе сообщу, – бросил физик, обернувшись. И добавил, видя на лице Титова скепсис: – Даю честное слово!
Глава, в которой обманом вынуждают сотрудничать
– Откройте! Вы не имеете права нас тут держать! Я этого так просто не оставлю! Меня будут искать! – женщина со злостью колотила в дверь кулаками, а выдохнувшись, развернулась и пару раз стукнула каблуком. Потом спохватилась и, балансируя на одной ноге, стала проверять, не осталось ли царапины на туфлях.
Из-за спины раздался тихий старческий голос:
– Миленочка, я все это уже перепробовала. И кричала, и требовала, и пыталась выбраться. Все без толку. Палата скорее всего звукоизолирована.
– А почему Выпевания не срабатывают? – Ее голос дрожал, то ли от сдерживаемого гнева, то ли от страха. – У меня не получается даже открыть замок…
– Они как-то заблокировали его. Я даже не представляю, как такое возможно… Тем более для неКрылатых.
– Но надо же что-то делать! Не сидеть же, сложа руки… – Милена Игоревна быстро отошла от двери, приблизилась к подруге, стоящей у окна, и порывисто обняла ее. – Конечно, я не имею в виду, что ты ничего не делаешь. Просто… – Она замолчала, обдумывая очередную идею. – А из окна ты пыталась звать на помощь?
Пожилая женщина сочувственно похлопала ее по спине. Она тоже через этого проходила – мучительная невозможность повлиять хоть на что-то сводила с ума. Милена отстранилась и, удерживая подругу на вытянутых руках, всмотрелась в ее морщинистое лицо.
– Я рада, что ты нашлась. Хоть для этого мне и пришлось потеряться самой, – она нервно улыбнулась. – Выглядишь, конечно… Как будто мы и правда сто лет не виделись.
Старуха отмахнулась.
– Это пройдет… Но даже если бы все было необратимо… Я готова на что угодно, лишь бы эти мерзавцы отпустили Анюту.
Она сжала сухие кулаки, испещренные старческими пятнами.
Милена Игоревна помрачнела.
– Значит, это все, – она неопределенно обрисовала рукой в воздухе, – ради дочки… Я не решалась спрашивать, где она.
– Ну а ради кого еще? Ее, – Алена кивнула в сторону лежащей без сознания больной, третьего человека, находившегося в закрытой комнате, – я первый раз вижу. Неужели я бы стала так выкладываться ради незнакомки?
– Хорошо, что Тема в безопасности… – пробормотала Милена и добавила уже громче, – Так ты даже не знаешь, кто это? Даже ее имени?
Алена пожала плечами.
– Я не спрашивала, да он бы, наверное, и не сказал… Во всяком случае – настоящее имя.
– Он?
– Тот, кто выходит со мной на связь. Мужской голос. Звонит по видеосвязи и трусливо прячет лицо.
Милена хмыкнула.
– Ну это-то как раз добрый знак. Хоть какой-то шанс, что, когда все закончится, тебя… точнее, теперь уже нас не закопают где-нибудь в лесочке за КАДом.
– Я рада, что ты не унываешь, дорогая моя, – вздохнула пожилая женщина. – Во мне, кажется, уже не осталось ни капли оптимизма. Выжата досуха, в прямом и переносном смысле.
Милена Игоревна ободряюще сжала ей плечо и подошла к пациентке, лежащей на кровати. Безжизненное тело окутывала паутина проводов. Кислородная маска наполовину скрывала черты лица. Сквозь болезненно бледную, сухую, как пергамент, кожу просвечивали синие венки. Милена обошла койку, дотронулась кончиками пальцев до груди незнакомки, поправляя чуть сползшую простынь, всмотрелась в показания приборов, равномерно гудящих в изголовье.
– Я далека от медицины, но даже мне понятно, что эта женщина, кем бы она ни
