тихо, устремив задумчивый взгляд на стол, которого не видела.
– Да, ваше величество, – с готовностью и почему-то тревогой отозвалась экономка.
Я неопределённо поводила пальцем по деревянному узору столешницы и спросила:
– Ты работала во дворце при… при королеве?
– Да, ваше величество, – покорный положительный ответ.
Это хорошо. Значит, она многое знает.
Но задать следующий вопрос мне оказалось физически тяжело. В горле встал ком, мешающий даже вдохнуть нормально, не говоря уже о том, чтобы что-то сказать.
Я посидела, собираясь с силами. Ухватилась за заботливо пододвинутую назад чашечку с уже горячим чаем, сделала несколько маленьких глотков.
И всё же спросила.
– Риян Йорген… что вы о нём знаете?
Госпожа Бэнуа опустила голову в тот же миг, как я подняла свою и попыталась встретиться с ней взглядами.
– Вы же не об этом хотели спросить, верно? – тихо-тихо произнесла женщина, не поднимая головы.
Краем глаза заметила, как господин Тымей отвернулся, и находящиеся здесь же три повара и две служанки тоже взгляды виновато отвели.
Уже догадываясь примерно обо всех ответах, я всё равно подтвердила:
– Верно.
Не смотря на всеобщее чувство глубокой вины и откровенной жалости ко мне, я сама голову подняла повыше. Влияние Агвида сказывалось, не иначе. Я начала принимать жизненные удара с гордым видом.
Госпожа Бэнуа нервно вздохнула, опустила ладони под стол, бросила на меня и тут же вновь отвела взгляд, но всё же попыталась сказать:
– Вы… риян Йорген и вы… Боюсь, я…
К несчастью, услышать хоть что-то полезное мне не удалось, потому что на горькую правду у этой доброй женщины сил не хватило.
Но не успела я окончательно расстроиться, как на помощь ей неожиданно пришёл один из немолодых мужчин-поваров.
– Да все всё знали, ваше величество! – воскликнул он грубым, царапающим слух голосом.
На него тут же зашипели со всех сторон, но встретившийся со мной взглядом мужчина оказался единственным, кто не захотел томить меня неведением.
– Про королей или хорошо, или ничего, – начал он, шагнув ближе к столу.
– Это про покойников! – буркнула одна из служанок, но её слова предпочли оставить без внимания, потому что, так если подумать, повар был прав.
– А я не дурак, – горячо продолжил мужчина лет шестидесяти, с глубокими морщинами на лице и большими ладонями, грубыми от физической работы. – Не дурак я, ваше величество, и про короля нашего ни слова дурного не скажу, но когда вас похитили, мы все были уверены, что вы сами из дворца проклятого побёгли.
– Ашес, – практически простонала госпожа Бэнуа, страдальчески прикрыв глаза.
– А чего молчать-то? – психанул на неё повар. – Девочка бедная знать не знает, что происходит, потому как все молчат, всем говорить страшно. Ты, вот что, Холли. Подумай, каково ей в неведении столько времени жить.
Лично я была с Ашесом всецело согласна, даже кивнула невольно, но Бэнуа повернула голову, снизу вверх на него с грустью посмотрела и так спросила:
– Думаешь, с такой невыносимой правдой ей жить легче будет?
Всего одного вопроса хватило, чтобы решительность мужчины заметно пошла на убыль.
– Да, – поспешила я встрять в разговор, – госпожа Бэнуа, правда, какой бы ужасной она ни была, всегда лучше незнания. Спасибо вам, господин Ашес.
Поблагодарила от всей души, повар даже немного засмущался, головой повёл, плечом дёрнул, рукой неопределённо махнул и буркнул:
– Да уж чего там…
А Холли снова на меня посмотрела, всё тем же своим спокойным прямым взглядом, и проговорила:
– Ошибаетесь вы, ваше величество. Иногда, чтобы быть счастливой, нужно просто не задавать вопросов.
С этим согласиться я была не в состоянии.
Отпив ещё чая, безразлично поинтересовалась:
– Вы сказали, знали все. Королева тоже?
Ответа не последовало.
Я тихо хмыкнула, кивнула, понимая всё без слов, и задала другой вопрос:
– А Альмод?
К моему удивлению, присутствующие почти одновременно кто вздрогнул, кто в ужасе вздохнул, и все отрицательно головами закачали, бормоча что-то отрицательное.
Отвечать вновь взялась Холли.
– Если бы бывший будущий король узнал…
И замолчала, не сказав самого главного, но я вновь всё поняла и без слов.
– Он бы камня на камне в столице не оставил, – закончила за экономку спокойно и даже безразлично.
Удивительное дело, но чем дальше, тем сильнее мне хотелось зло смеяться.
– Его в столице почти никогда не бывало, – тихо-тихо пробормотала одна из служанок – миниатюрная девушка с короткими тёмными кудряшками и забавно вздёрнутым вверх кончиком носа. – За всё время, пока вы жили во дворце, он не появился ни разу.
Это я уже знала.
– Да ну что уж о нём, – всполошившись, попыталась замять разговор Холли, – пусть светлым будет ему мир. Оставим покойников, прошу вас.
Покойников… И всё же, как мог Агвид так просчитаться? Или его удар был верным и смертельным, а тень Альмода попросту соврала мне, стремясь увести из замка?
– Позвольте дать вам совет, ваше величество, – вырывая из размышлений, тихонько произнесла госпожа Бэнуа.
Вид у неё был серьёзным и несколько встревоженным. Значит, мне собирались сказать что-то действительно важное. А раз женщина решилась делать это в присутствии слуг и поваров, значит, доверяла им и знала, что эти люди её не выдадут.
Я приняла это во внимание и попыталась запомнить всех, кто был в кухне, а Холли между тем подалась ближе, навалившись на стол, и, пристально глядя в мои глаза, с нажимом попросила:
– Не делайте ничего, о чём потом будете жалеть. Риян Йорген лучше своего брата, это всем известно, как и то, что младший сын мёртвой королевы давно и безнадёжно влюбился в невесту прямого наследника, родного брата. После похищения вы изменились, асаин Шерман, словно другим человеком стали… мне верится, что ваши глаза открылись и разум прояснился достаточно, чтобы осознавать свои действия и их последствия.
На этой радостной ноте с разговорами было покончено.
* * *
В свои комнаты я возвращалась в одиночестве, попросив приготовить ванну через полчаса.
Мне нужно было посидеть и подумать. Одной.
Но стоило прикрыть за собой ведущую на лестницу дверь, как стало ясно неприятное: в гостиной кто-то был. Незваный гость задёрнул шторы, перекрывая доступ прорывающемуся сквозь сгущающиеся тучи солнечному свету и создавая гнетущий полумрак, и принёс с собой тёмную бутылку и бокал. Один. Не то чтобы я собиралась пить, но это о многом сказало.
– Что, не выпустили? – мне было волнительно и страшно лишь первые несколько секунд.
Отпустив дверную ручку и едва ли уделив Аллисан Шерман хоть взгляд, я невозмутимо направилась в спальню, бросив через плечо:
– Жить у себя не позволю, иди ищи свободную спальню.
В спину мне полетело недоверчивое:
– Не думаешь, что я пришла тебя убить?
Остановившись, так и не дойдя до двери, я медленно обернулась, взглянула на скрытую полумраком девушку и скривилась.
– И, терзаясь муками совести, решила напиться перед убийством? – скривилась сильнее, покачала головой и добавила. – Я думаю, что ты пробралась в замок, а теперь не можешь выйти, потому что Агвид перекрыл все пути. И сейчас ты в такой же ловушке, как и я.
Было ли мне её жаль? Не сильнее, чем себя саму.
– Может быть, – подхватив и поднеся бокал к лицу, медленно протянула Аллисан, – я пришла, чтобы занять своё законное место королевы.
Нервно хохотнувшая я заставила помрачнеть настоящую асаин Шерман.
– Место королевы рядом с тем, кто насиловал тебя на протяжении трёх месяцев? – я показательно задумалась, сделав вид, что не заметила, как вздрогнула Али. – Такой исход возможен лишь в том случае, если у тебя ум за разум зашёл. Ну там, побочный эффект от использования детской крови и жизни в запрещённых ритуалах…
Я даже договорить толком не успела, как вмиг вспыхнувшая от ярости Аллисан Шерман вскочила на ноги. На одном вскакивании всё и закончилось. Ни тебе набрасываний на действующую королеву, ни каких-либо попыток всё ту же королеву убить.
Значит, мои выводы были верны. Она не убить меня вернулась. Более того, моя смерть – последнее, что она захочет делать, потому что пока есть я, настоящая Аллисан находится в безопасности.
Находилась, если быть точной. До того, как совершить величайшую глупость и проникнуть в безупречно охраняемый замок Агвида.
– Надеюсь, ты найдёшь выход, – пожелала искренне, прежде чем развернуться и скрыться
