11) Писарь полтавский говорил своему племяннику, что в Печерском монастыре он приходил к гетману, а у гетмана были заперты двери, и гетманский служитель сказал: "Гетман с полковниками читает гадяцкий договор гетмана с поляками".
12) В декабре 1707 года приезжал в Батурин Кикин, и Мазепа собрал около себя 300 человек вооруженных сердюков. Вероятно, это он сделал, услыхавши, что за Кикиным хочет приехать в Батурин сам государь, и Мазепа намеревался обороняться и отстреливаться от государя.
13) На праздник Рождества приезжал к гетману в Батурин ксендз Заленский, и писарь гетманский Орлик проводил его тайно в гетманский хутор близ села Бахмача, а ксендз ночью приезжал на свидание с Мазепой в Гончаровку.
14) Мазепа говорил, что кто бы из старшин или полковников ни пристал к нему, того он засадит в тюрьму на смерть безо всякой пощады: видно из этого, что он имеет намерение отложиться от царя и соединиться со Станиславом.
15) Есть в Полтаве казак Кондаченко; гетман многократно посылал его к разным крымским султанам и к самому хану со словесными поручениями. Видно, это он делал для того, чтоб со временем иметь татар для своей услуги. И другого человека, по прозванию Быевского, посылал Мазепа в Крым и к белгородским татарам, но неизвестно зачем.
16) Один раз, бывши в моем доме и подгулявши, когда я стал пить за его здоровье, Мазепа вздохнул и сказал: "Что мне за утеха, когда я живу, не имея никакого ручательства в своей целости и жду как вол обуха?" Потом, обратившись к жене моей, он начал хвалить изменников Выговского и Брюховецкого: "Они, - говорил он, - хотели выбиться из неволи, да злые люди их до того не допустили, и мы хотели бы промышлять далее о своей цельности и вольности, да еще способов к тому не имеем, а главное, что у наших нет единомыслия; вот я и твоему мужу много раз заговаривал о том, как бы нам на будущие времена обеспечить и себя и тех, которые после нас будут жить, а муж твой молчит, никаким словом мне не поможет: и ни от кого мне нет помощи, и никому я не могу довериться".
17) Один раз гетман говорил полковникам так: "Может быть, вы думаете, что я намереваюсь возложить гетманство на Войнаровского; я этого не желаю: вольно вам будет избрать себе в гетманы кого хотите, а Войнаровский и без того в своем отцовском углу может себе проживать; я же гетманский уряд и теперь вам готов уступить". Ему на это сказали: "Не дай Бог, чтобы мы этого желали". Тогда он повторил: "Если между вами есть кто-нибудь такой, кто бы мог отчизну свою спасать, я тому уступлю; если вы на мне хотите оставить эту тягость, то извольте меня слушать и смотреть на мое руководительство: я уже пробовал ханской дружбы; был расположен ко мне бывший хан Казын-Гирей; но его отставили; а теперешний сначала было дружелюбно отвечал мне на мои письма, но потом посылал я в Крым своего посыльщика, да не получал уже никакой надежды оттуда: кажется, надобно дело наше начинать с другого бока и придется, уговорившись и постановивши свое намерение, браться за сабли".
18) Мазепа держит при себе слуг ляшской породы и употребляет их для посылок без указа государя, а это не годилось бы.
19) Государь запретил выводить людей с левой стороны на правую, а гетман указа не исполняет. Из всех городов и сел люди уходят на правую сторону, и мать гетмана, умершая игуменья, перевела много людей в основанные ею на другой стороне Днепра слободы; от этого люди на левой стороне Днепра принуждены, с большим против прежнего отягощением, кормить конные и пехотные полки и думают также уходить на Заднепровье.
20) На Коломакской раде поставлено, чтобы малороссияне с великороссиянами вступали в родство и свойство, а гетман до того не допускает и между малороссиянами и великороссиянами увеличивается удаление и незнакомство.
21) Все города малороссийские не укрепляются, и самый Батурин 20 лет стоит без починки. Люди говорят, что так делается с той целью, чтобы города не в силах были защищаться.
22) Гетман предостерегает запорожцев, что государь хочет их уничтожить, а когда пришла ведомость, что запорожцы, согласившись с татарами, собираются идти на слободские полки, Мазепа сказал тогда: "Пусть бы эти негодяи делали то, что собираются делать, а то они только дразнят!"
23) Одна близкая Мазепе особа выразилась о татарах: "Эти люди скоро будут нам нужны".
24) Львовский мещанин Русинович говорил, что возил к Мазепе письма от разных польских панов. Тот же Русинович рассказывал, что польский коронный гетман Синявский поручил ему сказать Мазепе, что государь не удержится против шведов, и казаки, если с ним будут заодно, погибнут, а если будут за поляками, то останутся в целости при своих вольностях. "Я, - говорил Русинович, - передал это гетману, а гетман отвечал: "Лишь бы Бог дал мне силы и здоровье, которое ослабело; я расположен к господам полякам; я бы не был шляхтичем и сыном коронной земли, если бы не желал добра польской короне. Вижу, государь оскорбил Польшу, но и Украину он очень обременил; сам я не знаю, что делать с собой; если до чего придется, не в силах буду удержать казаков, когда они захотят куда-нибудь склониться"". Тот же Русинович говорил, что приезжал в Киев для размена денег мещанин львовский Гордон, шведский партизан, и Мазепа велел ему выдать из войсковой казны в размен 20000 р. Он же, Русинович, говорил, что все ляхи любят гетмана Мазепу, и когда в Люблине был выбор короля, то Синявский и другие паны подавали свои голоса, вероятно, с надеждой, что Мазепа пособит деньгами Речи Посполитой. Наконец, передавшийся на шведскую сторону пан Яблоновский часто говаривал: "Мы надеемся на Украину, потому что там есть шляхта, наша братья".
25) Гетман распоряжается самовольно войсковой казной, берет сколько хочет и дарит кому хочет. Было бы довольно с него десяти городов гадяцкого полка, с которых идут ему все доходы, кроме того, у него во власти есть волости и села значительные, а он берет себе доходы с порукавичных и арендовых с большим умножением, и оттого арендаторы стали продавать дороже горилку. Прежде, бывало, полковников избирали вольными голосами, а теперь гетман за полковничьи места берет взятки. Умер киевский полковник Солонина, оставивши внуков и племянников. Гетман отобрал у них села и отдал своей матери, и после смерти генерального обозного Борковского Мазепа отнял у жены его и у малолетних детей имение и присвоил себе.
26) Наконец, Кочубей представил малороссийскую думу, сочиненную Мазепой и полученную Кочубеем от какого-то архимандрита, лет десять тому назад. Дума эта, по указанию Кочубея, была доводом непостоянства гетмана в верности царю.
Из этих пунктов ясно можно видеть, что Кочубей явился без всяких юридических улик, и донос его беспристрастным людям не мог показаться нимало основательным. Неудивительно, если после таких показаний Кочубей и его товарищ были взяты под стражу, а 21 апреля приведены к пытке.
Искре сделали допрос: не был ли донос по наущению неприятеля? Искра показал, что неприятельского наущения не было, и он за гетманом никакой измены не знает, а подущал его подавать донос Кочубей в течение двух лет, и когда Искра уговаривал Кочубея отстать от своего намерения, то Кочубей отвечал, что готов умереть, лишь бы обличить Мазепу. Искре дали 10 ударов кнутом. Потом приведен был к пытке Кочубей и, не дожидаясь мук, сказал: "Я на гетмана написал донос, затеяв ложь по злобе, надеясь, что мне поверят без дальнего розыска; и на всех особ, о которых писал в доношении, писал ложно". Ему дано было 5 ударов кнутом.
Искру еще раз подвергли пытке и дали 8 ударов. Он еще раз показал, что не знает за гетманом ничего, кроме верности царю.
Допрашивали сотника Кованька с пыткой два раза; на него Кочубей в своем доносе ссылался как на свидетеля относительно речей ксендза Заленского. Кованько показал, что Кочубей научил его, обнадеживая милостью государя, а сам он, Кованько, ничего не знает об измене гетмана.
27 апреля Кочубей написал письмо государю и изложил в своем письме истинную причину своей злобы к Мазепе. Тут Кочубей рассказал о том, что Мазепа, после неудачного сватовства на его дочери, похитил ее ночью тайно, а потом возвратил ее родителям с Григорием Анненковым, приказавши передать Кочубею такие слова: "Не только дщерь твою силой может взять гетман, но и жену твою отнять может". После того прельщал Мазепа дочь Кочубея письмами и чародейским действием довел ее до исступления: "Еже дщери моей возбеситися и бегати, на отца и мать плевати". Кочубей представил пук любовных писем Мазепы к Матрене.
Поп Святайло, писавший донос и теперь подвергнутый пытке, показал, что действовал по приказанию Кочубея, а сам ничего не знает за Мазепой.
30 апреля, по царскому указу, всех доносчиков препроводили за крепким караулом в Смоленск и велели держать их скованными, не дозволяя сообщаться между собой, но 28 мая снова приказано привести их в Витебск.
Тогда Кочубея опять подвергли пытке и допрашивали: не было ли к нему какой-нибудь подсылки от шведов, поляков партии Лещинского, запорожцев или крымских татар? Ему дано было три удара кнутом; Кочубей показал, что ни о чем не знает, ни с кем у него не было совета и все против Мазепы он затеял по своей злобе. Искре на пытке дали 6 ударов, допрашивая о том же; Искра по-прежнему показал, что ни от кого, кроме Кочубея, не слыхал дурного о Мазепе.
